О метавселенных и юридических рисках
Метавселенная — следующий шаг в развитии интернета, когда люди переносят значительную часть активности в виртуальное пространство, а границы между отдельными формами такой активности стираются, тогда как сейчас они распределены между конкретными сайтами и приложениями. Об этом рассказывает исследование возможных рисков развития метавселенных от НТЦ «Главный радиочастотный центр» при Роскомнадзоре. Например, IMVU (Instant Messaging Virtual Universe) выступает как социальная сеть с использованием трехмерных аватаров, таким образом по форме приближаясь к играм жанра MMORPG (массовая многопользовательская ролевая онлайн-игра). В свою очередь, игровые проекты подразумевают все более сложные взаимодействия игроков и дают больше возможностей для общения. Например, в период самоизоляции для некоторых людей они стали местом встреч и «прогулок». Экономическую деятельность тоже можно вести в метавселенной и тратить (или зарабатывать) реальные деньги. Так, цифровой дом моды The Fabricant продал платье за $9500. В виртуальном пространстве продают даже «недвижимость», и этот рынок растет, говорится в исследовании Роскомнадзора.
Виртуальная экосистема, которая формируется в метавселенных, включает право собственности и другие юридически регулируемые отношения. Но из-за того, что в виртуальном мире границ не существует, а территории игровых вселенных или соцсетей не совпадают с юрисдикциями реальных государств, вопрос правового регулирования этих сфер остается открытым, отмечает Роскомнадзор. Кроме того, в метавселенных доминируют цифровые валюты, что затрудняет налогообложение проходящих там операций.
Помимо обычного пиратства, для метавселенных актуален вопрос создания пользовательского контента с использованием плодов чужого интеллектуального труда, а также чит-кодов, то есть, по сути, неавторизованной модификации игр.
Вопрос защиты персональных данных встает особенно остро в связи с ростом их оцифрованного объема по мере погружения в метавселенные. Разные площадки и компании предоставляют разный уровень защиты для такой информации и разные политики конфиденциальности, говорится в исследовании.
Роскомнадзор еще опасается и «искажения привычных этических норм из-за восприятия людей сквозь призму их аватаров».
Метавселенные уже здесь?
Концепцию и юридические риски метавселенных прокомментировали эксперты. Это проекты конкретных компаний и других лиц, которые не зависят от внешних факторов, указывает Виктория Арабина, партнер и основатель агрегатора технологических проектов VENN. Именно создателям инфраструктуры будет принадлежать, по крайней мере на первом этапе развития, «красная кнопка» к метавселенным.
Уже сейчас понятно, какие проекты будут востребованы для развития метавселенных, полагает Арабина. Это создание базы цифровой недвижимости и операции с ней, использование виртуальных образов знаменитостей и защита интеллектуальной собственности в этой сфере, а кроме того, розничная торговля, цифровой дизайн и искусство, организация концертов и выступлений, индустрия развлечений и киберспорт. Рынок продолжает расти, и с годами спрос на такие проекты будет увеличиваться, полагает эксперт.
Как и любой «пилотируемый» проект, метавселенная требует существенных доработок. Это касается не только технологических решений, но и правового регулирования, поскольку отсутствие физических границ ставит нерешенные пока вопросы о правоотношениях в виртуальном пространстве.
Многие характерные черты метавселенных существовали и ранее в той или иной форме, и их обобщение в одном понятии не меняет сути коренным образом, полагает Максим Дышлюк, управляющий партнер Например, внутриигровые транзакции и покупка объектов в онлайн-играх за реальные деньги существуют с начала 2000-х. Так, еще в 2015 году ФНС потребовала от Mail.Ru заплатить налоги за продажу доспехов и оружия в разработанных компанией играх.
Значительную часть включенных в понятие метавселенной отношений успешно регулирует законодательство развитых стран. Например, использование имени Диего Марадоны в серии футбольных симуляторов FIFA, а также интеграции игр и соцсетей с реальными брендами и производителями происходят на основании лицензионных соглашений. А отношения с конечным потребителем таких виртуальных объектов, как, к примеру, кроссовки Gucci для дополненной реальности, регулируют пользовательские соглашения. Уже сейчас Meta предусматривает функцию защиты «личных границ» в своих метасервисах. В целом администратор площадки или разработчик приложения уже традиционно несет ответственность за поддержание уважительного общения. Но для некоторых проблем правового решения пока нет. Главные из них — баланс между анонимностью и раскрытием данных, а также определение юрисдикции в виртуальном пространстве, считает Дышлюк.
Описанные в исследовании РКН явления — это еще не метавселенная и Web3 (теоретический момент развития интернета, когда владеть контентом в ней будут пользователи коллективно), соглашается Анастасия Сковпень, юрист интеллектуальной собственности, автор телеграм-канала «Вычислить по IP». Это все еще знакомая модель получения услуг от некоего посредника или с использованием некой платформы. Девайсы и площадки для виртуального взаимодействия, как и раньше, создают и поддерживают конкретные юридические лица, которые существуют в правовом поле определенной юрисдикции. Поэтому преждевременно говорить об абсолютной анонимности и отрыве виртуальной среды от реальных географических и юридических границ, полагает Сковпень. В ближайшее время развитие метавселенных, вероятно, останется в этом русле, и именно информационные посредники будут нести ответственность за нарушения на их площадках перед государством или же правообладателями в случае нарушения авторских прав.
Если основными поставщиками главных метасервисов станут крупные информационные гиганты как, например, Meta (ранее — Facebook), вопрос определения юрисдикции будет решен: к отношениям внутри метасервисов будет применяться право, которое выберет корпорация, соглашается Дышлюк. При этом корпорация образует как бы собственную юрисдикцию, так как официальные правовые механизмы дополнят правила пользования сервисом.
Международные договоренности или пользовательские соглашения?
Пока все, что связано с метавселенной, находится в зачаточном состоянии и для законодателя очень мало базы, тем более для международного регулирования. Регулирующим органам лучше следить за ситуацией и вмешиваться в случаях нарушения закона, а когда явление станет массовым — сформировать рабочие группы с участием профильного бизнеса и разрабатывать необходимые законопроекты, уверена Людмила Харитонова, управляющий партнер компании В дальнейшем в них можно будет вносить поправки исходя из практики.
В части правоприменения относительно виртуальных вселенных больше вопросов, чем ответов, полагает Анатолий Шашкин, управляющий партнер Некоторые сферы будут регулировать скорее технологическими методами, например NFT, которые очень сложно украсть.
Такие нематериальные ценности, как честь, достоинство, авторские права, будут требовать классических способов правовой защиты, а уголовные составы типа доведения до самоубийства или пропаганды наркотиков останутся актуальными и в виртуальном мире.
Остается открытым вопрос о способах охраны персональных данных. Их значимость будет увеличиваться: если человек будет работать, отдыхать и вообще много времени проводить в этом виртуальном мире, злоумышленники могут фактически получить доступ к его частной жизни, отмечает Шашкин.
В вопросе анонимности и защиты персональных данных баланс, вероятно, сместится в сторону их раскрытия, считает Максим Дышлюк. Это объясняется и последними тенденциями ко все большему регулированию, в том числе в форме так называемых ковидных паспортов, и со все возрастающим количеством информации, которую популярные платформы собирают о пользователях.
NFT (невзаимозаменяемый токен) — криптографический сертификат цифрового объекта, который можно передавать от одного владельца к другому. В последнее время NFT обрели популярность как способ монетизации труда цифровых художников.
NFT не является цифровой собственностью, и его приобретатель не получает никаких аналогов вещного права.
Попытка отрегулировать сферу NFT, если она будет предпринята, может стать основой для легального определения цифровой собственности, полагает Сковпень. Вопреки рассуждению, что NFT — это цифровая собственность, невзаимозаменяемый токен ею не является, и по умолчанию приобретатель не получает ни исключительных прав на произведение, ни какого-либо аналога вещного права. Поэтому приобретатель лишен правовой защиты в рамках действующего регулирования в случае кражи токена или другого противоправного поведения.
Метавселенные (а точнее, компании, которые стоят за ними) говорят о ценности пользовательского контента (UGC — User Generated Content). Но остается неясным, на каких условиях он будет использоваться, указывает Сковпень.
Будет ли автор получать вознаграждение или какую-либо форму поощрения за то, что платформа начнет использовать его произведения? Или условия о «безвозмездной, всемирной лицензии на все виды использования» перекочуют из правил пользования сервиса в метавселенные и закрепятся там?
В случае нарушения прав пользователя в виртуальном пространстве он может обращаться в государственные органы. Но в какие — по гражданству, или месту регистрации самого лица, или по «месту нахождения» его аватара? Этот вопрос оставляет место для правового регулирования, полагает Шашкин. Здесь, очевидно, потребуется международное универсальное соглашение для правоотношений, действующих на стыке реального мира и виртуального пространства.
Напротив, Дышлюк призывает коллег «не отвлекаться на новую метаобертку» и работать над решением уже существующих правовых проблем.