В марте 2022 года АС Московской области признал «введение ограничительных мер дискриминационного характера» основанием для расторжения договора из-за существенного изменения обстоятельств (дело № А41-13431/22). ООО «Веста» хотело расторгнуть контракт поставки асфальтобетонной смеси с ГБУ МО «Мосавтодор». Компания не могла исполнять договор на прежних условиях, так как сильно выросли цены на материалы для смеси. Истец представил анализ Федеральной государственной информационной системы ценообразования в строительстве. Там указали стоимость строительных ресурсов в 2019 году и в конце 2021-го — начале 2022 годов. Суд встал на сторону истца и расторг договор. Политическая обстановка поменялась, и в результате цены на материалы для смеси поднялись, нужно искать новых поставщиков. А еще изменяются маршрут и способы доставки материалов, на это уходит больше времени. В итоге цена на конечный продукт — смесь, возрастает.
Новые ограничения беспрецедентны и масштабны: они затронули все сферы бизнеса. Нарушены логистические цепочки, усложнились отношения с контрагентами, выросли цены на материалы, продукты и оборудование. Все это влияет в целом на способность вести бизнес в столь непростое время и в частности на возможность исполнять договоры на прежних условиях. Практика по спорам из-за санкций 2022 года еще не сформировалась, но этот процесс уже запущен.
По мнению Юрия Аксенова, партнера , с учетом подходов Верховного суда и актов пандемийного периода судебное расторжение договоров не станет массовым. В качестве примеров споров, где суд уже признал «проведение операции по денацификации» основанием для расторжения договора, эксперт приводит дела № А41-13431/2022 и № А41-8371/2022. Там стороны ссылались на рост цен на материалы для изготовления асфальтобетонной смеси из-за введенных ограничений. Суд встал на их сторону и применил норму о существенном изменении обстоятельств.
Скорее всего, суды будут вмешиваться только в самых очевидных случаях. Иначе возникает риск нарушения стабильности гражданского оборота, поскольку происходящие события в большей или меньшей степени затронули все сферы бизнеса.
Анастасия Чередова, руководитель группы специальных проектов , полагает, что суды будут стремиться максимально оградить российских участников рынка от неблагоприятных последствий.
Пути расторжения договора из-за санкций
Радислав Репин, советник , считает, что при определенных обстоятельствах санкции меняют окружающую действительность и это подрывает всякие разумные ожидания сторон. В этом случае договор можно расторгнуть на основании ст. 451 ГК из-за существенного изменения обстоятельств. Карина Анненкова, юрист коллегии адвокатов , тоже полагает, что суды с большой вероятностью будут признавать санкции основанием для разрыва контрактов.
Пока практику расторжения договоров из-за более ранних внешнеэкономических ограничений сложно назвать положительной для заявителей. Суды указывают, что введение санкций — это изменение экономической ситуации и часть предпринимательского риска (определение Верховного суда от 23 мая 2017 года по делу № А39-5782/2015, постановление Арбитражного суда Центрального округа от 4 сентября 2017 года по делу № А83-7219/2016).
Олег Буйко, советник судебно-арбитражной практики , обращает внимание, что, судя по практике, суды не признают существенным изменением обстоятельств рост цен на товары или изменение курса валют. Прогнозировать в сложившейся сегодня ситуации сложно, так как масштаб введенных санкций может радикально повлиять на предыдущие подходы судов.
Есть и другие способы расторжения договора из-за санкций. Суды могут толковать ограничительные меры как основание для прекращения обязательства невозможностью исполнения (ст. 416 ГК). Но по мнению Аксенова, это происходит существенно реже.
В этом случае нужно доказать, что исполнение обязательства стало полностью невозможно. К примеру, по договору нужно было осуществить банковский перевод за рубеж, а банк отключили от системы SWIFT.
Еще Буйко обращает внимание, что можно воспользоваться правилом о невозможности исполнения обязательства на основании акта органа государственной власти или органа местного самоуправления (ст. 417 ГК). Например, на основании Указа Президента РФ от 04.05.2022 № 254 Минфин РФ может не разрешить резидентам выплачивать прибыль иностранным кредиторам.
Помимо этого компании могут ссылаться на правило о непреодолимой силе, когда сторону освобождают от ответственности, если та докажет чрезвычайность и непредотвратимость обстоятельств (п. 3 ст. 401 ГК). Чередова говорит о деле № А40-14071/2020. Суды установили, что из-за введенных против России санкций со стороны ЕС ПАО «Курганмашзавод» лишилось возможности исполнить обязательства по государственному контракту по изготовлению и поставке товара в согласованные сроки. Такие обстоятельства не зависят от поставщика и находятся вне сферы его контроля, то есть это обстоятельства непреодолимой силы.
В каждом конкретном споре при выборе пути расторжения договора важно учитывать особенности ситуации. В связи со своего рода «отменой» России и ответными контрмерами у контрагентов возникают опасения относительно справедливости вынесения решений по таким спорам независимо от выбранного пути расторжения договора. Стороны могут быть обеспокоены тем, что сама страна их происхождения так или иначе станет фактором и скажется на результате.
Повлияет ли на решение суда страна происхождения компании
Михаил Герман, партнер, руководитель департамента разрешения судебных споров , полагает, что для спора не имеет существенного значения происхождение компании — российская она или иностранная. Ключевую роль играют два фактора:
- мотивы расторжения;
- действия сторон в рамках соглашения.
Буйко, напротив, не исключает, что в отношениях с иностранными лицами возможны перегибы на местах. В качестве примера эксперт приводит нашумевшее дело «Свинки Пеппы» (№ А28-11930/2021) и предвзятое отношение к компаниям из недружественных государств. Суд не стал взыскивать в пользу правообладателя компенсацию за незаконное использование образа персонажа на основании того, что истец — резидент страны, которую признали недружественной по отношению к России.
Вполне вероятно, что на практике будет иметь значение, какая сторона расторгает договор — российская или иностранная, полагает и Чередова.
Если расторжение договора из-за санкций происходит по инициативе иностранной компании, то суды, скорее всего, будут придерживаться консервативного подхода. Они не станут признавать экстерриториальный характер экономических санкций и в итоге будут отказывать в удовлетворении требований иностранных компаний.
Так было в деле № А40-155367/2020 («Царьград Медиа» vs Google). Cуд указал, что ответчик не вправе был отказываться от исполнения договора, поскольку санкции — нормы публичного права и они не обладают экстерриториальным характером. Санкционное законодательство ЕС и США не порождает прав и не налагает обязанностей на российских граждан и юридических лиц. Это соответствует фундаментальным принципам о недопустимости вмешательства во внутренние дела государств и их суверенитета.
В целом возможно отказаться от договора, если это предусмотрено законом или контрагенты сами согласовали такое условие (п. 1 ст. 450.1 ГК). Анненкова отмечает, что нужно проверить, допускают ли его положения расторжение именно в случае введения санкций в отношении одной из сторон контракта. Это и называется санкционной оговоркой. Включение ее в договор может помочь сторонам в перспективе обезопасить себя в случае возникновения спора о расторжении договора.
Как отказаться от исполнения договора — санкционные оговорки
Анненкова обращает внимание, что во время пандемии COVID-19 бизнесмены стали активнее включать в договоры условия о возможности разорвать соглашения во внесудебном порядке, если стороны не могут исполнять их по причинам, на которые они никак не могут повлиять. Подобный подход допустим и в случае с санкциями.
Рекомендуем установить в договоре, что стороны, в том числе их участники, исполнительные органы, аффилированные лица и бенефициары, не включены в санкционные списки недружественных стран. Добавьте заверение, что стороны не ведут хозяйственную деятельность с лицами из санкционных списков.
Эксперт считает, что такие заверения сходны с теми, которые и ранее включали в договоры, чтобы защитить стороны от недействительности сделки и возможных убытков из-за этого. Чтобы заверения сработали, стоит указать: оговорка действует на будущее время. То есть при условии, что санкции ввели именно после подписания договора.
По мнению Олега Ганюшина, руководителя практики корпоративного права и банкротства , в качестве основания для одностороннего расторжения договора в него следует включить условие не только о принятии тех или иных санкций, но и о наступлении материального эффекта, влияющего на исполнимость обязательства. То есть ограничительные меры должны прямо запрещать исполнение обязательства или делать его невозможным. Иной подход может повлечь необоснованные односторонние отказы. А Екатерина Амарян, ведущий юрист корпоративной и коммерческой практики , советует указать санкции в качестве форс-мажорных обстоятельств. Это поможет отказаться от исполнения соглашения.
Доказательства для расторжения договора из-за санкций в суде
Когда стороны не предусмотрели санкционную оговорку или же сделали это, но спор все равно дошел до суда, возникает вопрос о доказательствах для расторжения договора.
Радислав Репин, советник , рекомендует получить справку из Торгово-промышленной палаты РФ о санкциях как о форс-мажоре. Это покажет, что санкции негативно повлияли на бизнес. Чередова добавляет, что такой сертификат не будет иметь заранее установленной для суда силы.
«Суды будут исследовать специфику правоотношений сторон, содержание и виды введенных санкций, учитывать индивидуальные фактические обстоятельства и поведение сторон», — считает Чередова.
Репин предполагает, что будут случаи представления суду заключений иностранных консультантов по вопросам применения санкционных режимов, правового статуса компании, применимых ограничений на сделки и операции. Цель — доказать, что санкции действительно помешали исполнить обязательства.
Эксперт отмечает, что следует приложить доказательства факта наложения санкций: нотариальный перевод документов с официальных сайтов зарубежных органов власти. Кроме того, важно уведомить контрагента о препятствии в виде ограничительных мер. Это нужно сделать незамедлительно и задокументировать.
Репин говорит, что можно представить в суд заключение специалиста или эксперта, который покажет, что при действующих санкциях исполнение или невозможно, или настолько затруднительно, что всерьез его обсуждать не приходится. Это приведет к разорению истца, а ответчик в случае расторжения потеряет намного меньше.
Как санкции повлияют на судебную практику
Аксенов поясняет, что санкции как инструмент применяются к разным странам уже несколько десятилетий. В отношении России — как минимум с 2014 года. При этом ее внешнеполитический курс оставался неизменным.
«В подобных условиях санкции не выглядят чем-то абсолютно непредсказуемым, особенно для больших компаний с развитой функцией риск-менеджмента», — констатирует Аксенов.
В отношениях между российскими контрагентами радикальных изменений ожидать, скорее всего, не стоит, считает Буйко. Суды будут исследовать конкретные обстоятельства дела на предмет их существенного изменения для стороны, которая хочет расторгнуть договор.
С точкой зрения, что ощутимых перемен в судебной практике, вероятно, не будет, соглашается Амарян. По мнению эксперта, суды будут придерживаться уже устоявшейся практики, по которой санкции напрямую не относятся ни к форс-мажору (ст. 401 ГК), ни к существенным изменениям обстоятельств (ст. 451 ГК), а квалифицируются как элемент предпринимательского риска.
Государство пытается поддержать бизнес
Политическая и экономическая ситуации влияют и на законотворческую деятельность. Государство осознает необходимость изменений для поддержки бизнеса. В марте 2022 года председатель комитета Госдумы по государственному строительству и законодательству Павел Крашенинников внес законопроект о введении временных норм в ГК, позволяющих прекратить либо «заморозить» обязательство, если его исполнение окончательно невозможно из-за санкций.
По мнению Чередовой, не совсем ясно, чем эта новелла принципиально отличается от уже существующих обстоятельств непреодолимой силы и существенного изменения обстоятельств. Скорее всего, речь идет про «облегченный» вариант освобождения от ответственности должников, который будет нивелировать положения гражданского законодательства о «рисковом» характере деятельности предпринимателей.
«Зачастую судебная практика отказывала российским компаниям в квалификации санкций как обстоятельств непреодолимой силы со ссылкой на предпринимательский риск», — замечает Чередова.
Эксперт полагает, что предложенные поправки должны направить в нужное русло практику судов в отношении прекращения договорных обязательств в условиях санкций.
Учитывая противоречивую практику по применению статьей о форс-мажоре и существенном изменении обстоятельств, предлагаемые изменения будут способствовать поддержке российского бизнеса. Санкции могут оставаться в силе еще долгое время. Поэтому, по мнению Чередовой, введение положений об освобождении компаний от ответственности за временную невозможность исполнить обязательства поможет им сохранить бизнес и минимизировать риски взыскания существенных неустоек, рассчитанных за весь период действия ограничений.
Амарян тоже придерживается позиции, что законопроект позволит защитить бизнес в случае невозможности выполнения взятых на себя обязательств из-за санкций и уменьшить количество спорных и неразрешимых ситуаций. Предлагаемые положения помогут российским компаниям избежать ответственности за отказ от исполнения обязательств по договорам, когда это становится экономически невозможным для компаний.
Соглашается с коллегами и Буйко. Он считает, что поправки актуальны. Они упростят расторжение договоров в текущих условиях, когда их исполнение объективно невозможно. Это правило применяется как для российских, так и для иностранных компаний. Причем никаких наказаний за такой отказ не предусмотрено.