«Временная финансовая помощь»
В апреле 2018 года Александр Филлипов* перевел 150 000 руб. на счет Елизаветы Пчелинцевой*. В назначении платежа указал: «Временная финансовая помощь, предоставляемая до 1 июня 2018 года». Но деньги та не вернула даже после того, как Филлипов направил ей претензию. Тогда в 2020 году он обратился в суд, чтобы вернуть долг по договору займа. Помимо основной суммы, он хотел взыскать с Пчелинцевой 22 913 руб. процентов за пользование заемными средствами с 26 апреля 2018-го по 30 июня 2020-го, проценты за пользование заемными средствами с 30 июня 2020 года по дату фактического исполнения обязательства, 25 177 руб. процентов с 26 апреля 2018-го по 30 июня 2020 за пользование чужими деньгами и проценты за пользование чужими деньгами с 30 июня 2020 года по дату фактического исполнения обязательства.
На заседании представитель ответчика Алина Косова* заявила, что Филлипов — партнер бывшего мужа ее доверительницы Семена Пчелинцева*, а сама Пчелинцева с истцом не знакома. Она не просила его занимать деньги, а платежное поручение не подтверждает заемные отношения с Филлиповым. Кроме того, в суде выслушали объяснения самого Пчелинцева, который выступил свидетелем по делу. Он рассказал, что просил Филлипова о финансовой помощи и тот перевел деньги на счет экс-супруги. Пчелинцев, по его словам, рассчитался с Филипповым в срок.
В ноябре 2020 года Ставропольский районный суд отказал в иске (дело № 2-2282/2020). Суд отметил, что платежное поручение не говорит о заключении договора займа. Назначение платежа «временная финансовая помощь, предоставляемая до 1 июня 2018 года» не подтверждает, что деньги передали именно в долг.
Не заем, а неосновательное обогащение
Самарский областной суд принял новое решение. Он согласился с районным судом в том, что между сторонами не было отношений из договора займа. Но при этом в деле нет доказательств, что возникли какие-либо иные основания получения и удержания денег Пчелинцевой. Поэтому суд взыскал с ответчицы 150 000 руб. неосновательного обогащения, проценты за пользование чужими денежными средствами с 1 июня 2018 года по 24 марта 2021 года в размере 26 525 руб., проценты за пользование чужими денежными средствами начиная с 25 марта 2021 года по дату фактического исполнения обязательства и расходы по уплате госпошлины 4731 руб. В удовлетворении остальной части требований апелляция отказала. Отношений из договора займа не возникло, а значит, ответчик не должна платить проценты за пользование заемными средствами. Шестой кассационный суд общей юрисдикции оставил апелляционное определение без изменения. Тогда Пчелинцева оспорила выводы апелляции и кассации в Верховном суде.
ВС отправил дело в апелляцию
28 июня коллегия по гражданским делам ВС под председательством Александра Киселева рассмотрела жалобу Пчелинцевой (дело № 46-КГ22-17-К6). На заседание пришли сам Филиппов и представитель ответчика Дмитрий Спица. Сначала судьи предоставили слово Спице. Он пояснил, что в решении первой инстанции указано: истец просил взыскать деньги именно по договору займа. Представитель обратил внимание, что в апелляционной жалобе Филлипов просил суд удовлетворить требование о взыскании неосновательного обогащения, если тот сочтет, что заемных отношений нет. Но суд апелляционной инстанции, как отметил Спица, был не вправе принимать новое требование. Так ответчика лишили права представить доказательства, что с ее стороны не было неосновательного обогащения. Представитель просил оставить в силе решение первой инстанции и отменить акты вышестоящих судов. У коллегии не возникло к нему вопросов.
Следом слово предоставили истцу. Тот начал объяснять, что давно знаком с Пчелинцевой. Со слов Филлипова, она попросила у него денег, передавала банковские реквизиты и паспортные данные. При рассмотрении дела в первой инстанции он заявлял, что суд вправе самостоятельно применить нормы, которые будут основанием для взыскания. «При этом основание иска — это платежное поручение. Не процессуальные нормы, а именно платежное поручение», — обратил внимание истец.
— Так что это было — долг или неосновательное обогащение? — задал вопрос член коллегии.
— Деньги были предоставлены в долг.
— А что расписками не обменялись?
— Мы живем в разных городах: они в Тольятти, я в Самаре, — пояснил истец.
Тогда судья спросила Филлипова, считаются ли долговые отношения обязательственными. Он ответил, что, по его мнению, да.
— А неосновательное обогащение — это обязательственные отношения?
— Ну деньги-то необходимо вернуть.
Истец сказал, что, на его взгляд, квалификация отношений как заемных или отношений из неосновательного обогащения не может влиять на существо решения.
В итоге ВС отменил акты апелляции и кассации и направил дело на новое рассмотрение в апелляционную инстанцию.
* Имена и фамилии изменены редакцией.
