Примирение с потерпевшим не может быть единственным основанием, чтобы освободить лицо от уголовной ответственности. Подобное решение суда не должно быть произвольным, а его усмотрение в этом вопросе не безгранично. Такие выводы можно сделать из решения Верховного суда по делу № 51-УДП22-9-К8. Его возбудили в отношении Антона Чернакова, который в 2021 году, обгоняя троллейбус, насмерть сбил 16-летнего юношу в городе Рубцовске. Чернаков ехал со скоростью 115 км/ч несмотря на знак «Дети» и ступенчатое снижение скорости (знаки ограничения скорости 40 и 20). По ч. 3 ст. 264 УК («Нарушение ПДД, повлекшее смерть человека») ему грозило до пяти лет лишения свободы и лишение прав до трех лет.
Но Чернакову удалось примириться с бабушкой погибшего, поэтому Рубцовский городской суд Алтайского края прекратил дело. Суд исходил из того, что подсудимый совершил преступление средней тяжести, возместил 500 000 руб. компенсации морального вреда, оплатил похороны подростка и у бабушки нет к нему претензий.
Верховный суд возразил: все это не способно компенсировать ущерб — гибель ребенка. Уголовная коллегия акцентировала внимание на «невосполнимости и необратимости утраты человеческой жизни». Пусть у бабушки нет претензий к Чернакову, ее субъективное мнение не может быть единственным подтверждением, что общественная опасность преступления снизилась настолько, чтобы освободить человека от уголовной ответственности, со строгостью отметила коллегия под председательством Алексея Шамова. Кроме того, прекращая уголовное дело, суд исключил возможность не только основного, но и дополнительного наказания, то есть лишения прав. То есть Чернаков может «и дальше водить машину, подвергая опасности других участников дорожного движения», говорится в определении ВС, который отправил дело на новое рассмотрение.
Ст. 264 УК, отнесенная к преступлениям, совершенным по неосторожности, как правило, по частям 1 и 3 приводила к возможности примирения подсудимого и потерпевшего во время судебного следствия и прекращения дела, комментирует Яков Гаджиев, партнер уголовно-правовой практики КА Верховный суд отметил в ст. 264 УК публичный интерес участников дорожного движения. Это может сузить возможность прекращения уголовных дел за примирением сторон, и, как следствие, у подсудимых пропадет мотивация компенсировать причиненный по неосторожности ущерб в значительных размерах, считает Гаджиев.
Подход, предложенный Верховным судом, ставит вопрос о допустимости применения ст. 76 УК («Об освобождении от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим»), если речь о преступлениях, где жизнь и здоровье выступают дополнительными объектами, отмечает партнер Сергей Дякин. В качестве примера он приводит ст. 143 УК («Нарушение требований охраны труда»), ст. 238 УК («Производство, хранение, перевозка либо сбыт товаров и продукции, выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности») и другие. «Невосполнимость и необратимость утраты человеческой жизни» как препятствие примирению, о чем говорит Верховный суд, — это неизбежное последствие любого преступления, связанного с причинением смерти, отмечает Дякин. В то же время п. 12 Постановления Пленума Верховного суда от 27.06.2013 № 19 предусматривает, что права потерпевшего переходят к близким родственникам погибшего, включая право считать причиненный вред заглаженным.
Кроме того, Дякин обращает внимание на стилистику изложения обстоятельств: невозможность лишения прав приведет к тому, что лицо «продолжит подвергать опасности других участников дорожного движения». Но так на будущее предрешается поведение человека, который пока еще ничего нового не сделал.
В целом решение свидетельствует о снижении частноправовых начал в уголовном праве и смещении акцентов на публичные интересы государства, когда мнение потерпевшего имеет субсидиарный характер. В этой связи подход логичный и ожидаемый, особенно учитывая недавнее предложение ВС отказаться от института частного обвинения в уголовном процессе.
Если преступление совершено по неосторожности, отбывание наказания по общему правилу надо назначать в колонии-поселении независимо от срока и предыдущих судимостей, указал Верховный суд в деле № 18-УД22-21-К4. В нем Евгений Калайтан получил шесть лет колонии общего режима за смертельное ДТП, совершенное в пьяном состоянии (п. «а» ч. 4 ст. 264 УК). Апелляция уменьшила срок до пяти лет, но оставила приговор в силе в других вопросах, в том числе в части выбора колонии общего режима. Суды исходили из того, что это тяжкое преступление, и руководствовались п. «б» ч. 1 ст. 58 УК, которая предписывает отправлять в этих случаях колонию общего режима.
Это действительно тяжкое преступление, но по форме вины оно относится к неосторожным, то есть неумышленным, а значит, Калайтана надо было отправлять в колонию-поселение, возразил ВС. Он сослался на разъяснения Пленума Верховного суда в Постановлении от 29.05.2014 № 9: при совершении лицом преступления по неосторожности вид исправительного учреждения следует назначать по правилам п. «а» ч. 1 ст. 58 УК независимо от срока наказания и предыдущих судимостей. Таким образом, осужденного отправили в колонию-поселение.
Определение Верховного суда может положительно повлиять на практику назначения наказаний по ст. 264 УК (о нарушении ПДД), говорит Гаджиев. По его словам, чаще всего суды при назначении наказания по ч. 4 ст. 264 УК (в том числе «пьяные» аварии) учитывают ч. 4 ст. 15 УК, которая относит это преступление к категории тяжких, и только этим мотивируют выбор колонии общего режима.
Судейское сообщество сурово относится к лицам, которые спровоцировали подобную аварию в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, хоть и по неосторожности. Поэтому, как правило, наказание за это значительно более строгое, чем за аналогичное преступление по ч. 3 ст. 264 УК, когда лицо находится в трезвом состоянии.
Верховный суд в деле № 19-УДП22-17-К5 напомнил об обязанности мотивировать выбор вида исправительного учреждения. Ранее судимых Елену Мишенину и Ольгу Клецову в 2021 году признали виновными в тайном хищении чужого имущества группой лиц по предварительному сговору (пункты «а», «в» ч. 2 ст. 158 УК) и назначили два с половиной и два года лишения свободы в колонии общего режима. На приговор Новоалександровского районного суда Ставропольского края подал представление замгенпрокурора РФ Игорь Ткачев. Он указал, что осужденных следовало направить в колонию-поселение или, мотивировав выбор, в колонию общего режима.
Такие ошибки в приговоре нашел Верховный суд. Нижестоящая инстанция руководствовалась п. «б» ч. 1 ст. 58 УК, который предписывает выбирать колонию общего режима для женщин, осужденных за тяжкие и особо тяжкие преступления при любом виде рецидива. Но здесь преступления средней тяжести, значит, надо взять на вооружение п. «а» ч. 1 ст. 58 УК. Там говорится, что отправлять надо в колонии-поселения, «а с учетом обстоятельств совершения преступления и личности виновного суд может выбрать исправительную колонию общего режима с указанием мотивов».
Таких мотивов в приговоре не значилось, отметил ВС и назначил осужденным заключение в колонии-поселении.
Это продолжение ранее высказанной позиции. Видимо, сказывается «перенаселенность» колоний общего режима, отмечает Гаджиев.