Что произошло: экономколлегия ВС впервые по существу рассмотрела жалобу по делу о банкротстве иностранной компании. До этого коллегия подтверждала возможность такого банкротства лишь в отказных определениях.
Первым стало дело о несостоятельности кипрской Westwalk Projects Ltd. (№ А40-248405/2022). В определении ВС обобщил практику по таким спорам, которая начала складываться совсем недавно, и собрал ее в мотивировочной части определения.
Что решил суд: основной параметр для введения процедуры — «тесная связь» должника с Россией. Экономколлегия закрепила десяток критериев, по которым можно отследить такую связь, например это активы в РФ и ориентированность бизнеса на местный рынок.
Также суд в подобном споре должен решить, где находится центр основных интересов должника — в России или за ее пределами. В зависимости от этого можно будет возбудить основное или вторичное (локальное) производство по делу о банкротстве. Если иностранная организация зарегистрирована за пределами РФ лишь формально, а центр ее основных интересов находится здесь, то в отношении нее вводится основное производство по делу о банкротстве, эффекты которой распространятся на остальные юрисдикции.
Подробный разбор определения ВС читайте в материале «ВС определил, как банкротить иностранные юрлица в России».
Почему это важно: практика по таким делам была неоднородной, отмечает советник Азат Ахметов. В одних случаях вводили банкротство имущественной массы в отношении иностранной компании, центр основных интересов которой, очевидно, находится только в России, например, в деле № А40-112325/2023 о банкротстве Retail Chain Properties Ltd.). В других — отказывали в таком банкротстве, хотя основания для инициирования вторичного производства, возможно, и имелись, продолжает Ахметов.
Критерии компетенции российского суда и критерии определения центра основных интересов должника подобраны отлично. Главное, что ВС указал на открытый перечень этих критериев и предложил решать вопросы в зависимости от обстоятельств дела и внутреннего судейского усмотрения. Это гораздо более гибкий подход, предоставляющий нижестоящим судам должную степень самостоятельности и свободы.
«Этот судебный акт — пошаговое руководство для нижестоящих судов по рассмотрению заявлений о банкротстве иностранных лиц. Он будет базой для формирования новой судебной практики в этой области», — уверен управляющий партнер Вячеслав Косаков.
Теперь вопрос в том, как сформулированные позиции будут применяться на практике. Управляющий партнер Наталья Двенадцатова задается вопросом, будет ли вторичное производство по делу о трансграничном банкротстве в РФ координироваться с основным в иностранной юрисдикции. Второй вопрос — смогут ли иностранные кредиторы должника поучаствовать во вторичном деле о банкротстве иностранного должника в РФ, учитывая, что «цель введения такой процедуры — обеспечение защиты интересов российских кредиторов», как указал ВС.
Что произошло: в деле № А40-32986/2019 о банкротстве индивидуального предпринимателя Гагика Балаяна ВС рассмотрел жалобу жены брата должника. Суды нижестоящих инстанций на основании материалов сопутствующего уголовного дела признали ее номинальным собственником квартиры банкрота и включили недвижимость в конкурсную массу. Она приобрела квартиру еще в 2001 году, в 2015-м в рамках уголовного дела на нее наложили арест. В 2021 году финансовый управляющий должника обратился в суд, чтобы признать соглашение о приобретении квартиры недействительным как мнимый договор в части субъектного состава.
Ключевым вопросом в этом споре был срок исковой давности. ВС признал: течение такого срока по требованию о признании недействительной сделки по передаче (оформлению) имущества на «мнимого» собственника должно исчисляться с момента ее совершения. Таким образом, на момент рассмотрения дела о банкротстве предпринимателя этот период уже истек.
Что решил суд: срок на применение последствий ничтожности сделки истек уже после 2011 года, объясняет юрист банкротной практики компании Хас-Магомед Толдиев. «В редакции п. 1 ст. 181 ГК на момент совершения сделки в 2001 году срок исковой давности составлял десять лет и был объективным, то есть не зависел от осведомленности заинтересованного лица», — обращает внимание эксперт. Новая редакция закона, закрепляющая субъективный критерий исчисления срока, приняли в 2013-м.
Почему это важно: это дело стало самым обсуждаемым в юридическом сообществе в феврале, отмечает основатель правового бюро Эдуард Олевинский. Юристы обсуждали: можно ли признать притворным договор, одна из сторон которого — продавец — не преследовала никакой противоправной цели, ей было все равно, кто покупатель? Может ли представитель кредиторов оспаривать сделку, совершенную задолго до того, как долги возникли? И, конечно, применим ли срок исковой давности к таким спорам, когда истец, по сути, просит о признании права собственности на имущество, оформленное на другое лицо.
Если бы судебные акты остались в силе, то не пришлось бы долго ждать, чтобы увидеть волшебное исчезновение наиболее ценных предметов из конкурсных масс именно по такой схеме: должника признают номинальным собственником, а имущество — принадлежащим счастливому бенефициару.
Интересы кредиторов должника, которые появились после существенного периода, не должны иметь приоритета над интересами иных участников гражданских правоотношений, отмечает Толдиев. «В противном случае будущие кредиторы получили бы неограниченный ресурс на пересмотр сделок, которые по тем или иным основаниям показались последним мнимыми», — комментирует юрист.
Что произошло: в феврале ВС рассмотрел еще один спор, касавшийся жилищного вопроса. В деле о банкротстве Андрея Воловика (№ А41-32031/2021) рассматривался вопрос об исполнительском иммунитете для принадлежавшей должнику на четверть квартиры, которую он вместе с женой приобрел в 2019 году.
Проблема была в том, что в 2020-м Воловика признали виновным в хищении 18,8 млн руб. у одного из кредиторов. Из-за этого управляющий, которого поддержали первая и кассационная инстанция, посчитал возможным включить всю квартиру в конкурсную массу. Должник купил недвижимость на деньги кредитора и формально придал ей статус единственного жилья, что влечет снятие с нее исполнительского иммунитета, указали суды.
Что решил суд: экономколлегия в очередной раз обратила внимание, что вопрос о продаже единственного жилья должен разрешаться одновременно с вопросом о предоставлении должнику и его семье замещающего жилья. ВС также подчеркнул, что при разрешении подобных споров нужно учитывать права членов семьи должника.
При этом судьи подтвердили, что приобретенное на полученные незаконно денежные средства жилье может быть лишено исполнительского иммунитета. Но для этого нужно было выяснить, откуда деньги на покупку жилья взял другой собственник спорного жилья — супруга Воловика. Для выяснения этого спор направили на новое рассмотрение в первую инстанцию, которая вернется к вопросу в мае.
Почему это важно: вопрос об исполнительском иммунитете единственного жилья рассматривается в ВС не в первый раз, но обычно речь идет о размене «роскошного» жилья на квартиру поменьше. Интересно в этом деле и то, что «криминальное» происхождение имеет не вся квартира, а лишь ее часть. Исход этого спора может повлиять на практику банкротных процедур в отношении осужденных должников.
Что произошло: комитет Госдумы по госстроительству и законодательству подготовил положительное заключение на реформу банкротного процесса, предложенную в конце прошлого года Верховным судом (законопроект № 516699-8). 12 марта законопроект был принят в первом чтении.
Ключевое изменение законопроекта — увеличение нижнего порога долга, при которой возможно банкротство юридического лица. Сейчас это 300 000 руб., а будет почти в семь раз больше — 2 млн руб.
Также изменится сам банкротный процесс: судьи смогут принимать значительно больше решений без проведения заседания и вызова сторон. Например, в таком порядке будут рассматриваться вопросы о включении требований в реестр, о распределении судебных расходов и об истребовании документации у руководителей компании-должника.
Почему это важно: предложенная Верховным судом реформа — одно из наиболее существенных изменений правил банкротного процесса за последние годы.
Порог долга для банкротства компаний не менялся уже много лет, и сейчас он меньше, чем таковой для граждан. ВС ожидает, что изменения позволят не только «восстановить утраченную логику законодательного регулирования», но и пресечь злоупотребления со стороны аффилированных кредиторов.
Кроме того, предложенные изменения должны сократить нагрузку на судей, которые из года в год выносят все больше актов по обособленным спорам в банкротстве. Упрощение процедуры должно избавить суды от существенной части «механической» работы по извещению сторон и отправке копий процессуальных документов сторонам.