В начале августа президент подписал закон, обязывающий блогеров с аудиторией больше 10 000 подписчиков подавать информацию о себе в Роскомнадзор для идентификации личности. Данные блогеров будут вносить в специальный реестр, который Роскомнадзор начнет вести с 1 ноября. Какую информацию представлять и в каком порядке — позже определит правительство.
Закон затронет и соцсети. С 1 января 2025 года они будут должны помечать страницы блогеров и по требованию Роскомнадзора в течение суток блокировать страницы тех, кто не прошел верификацию. Предположительно норма коснется только площадок из реестра соцсетей и мессенджеров, который ведет регулятор. Сейчас в него входят 15 платформ: «ВКонтакте», «Одноклассники», «Пикабу», «Дзен», «Телеграм», YouTube, Rutube, Х, TikTok, Pinterest, Twitch, Discord, Likee, LiveJournal и Yappy. Instagram* и Facebook* исключили из реестра весной 2022 года.
Норма вводит и ряд запретов с 1 января 2025 года:
- не включенные в реестр блогеры не смогут собирать пожертвования или донаты;
- компаниям запретят размещать рекламу на страницах не верифицированных блогеров;
- пользователи соцсетей и блогеры из реестра Роскомнадзора не смогут репостить тех, кого не включили в перечень.
При этом пока ответственности за нарушение этих запретов не предусмотрено.
5 сентября Роскомнадзор сначала опубликовал, а затем удалил со страницы законопроект дополнений к этому закону. Как пояснило ведомство, текст документа был выложен преждевременно из-за технической ошибки. В этой редакции регулятор предложил включать в реестр блогеров название страницы, ее адрес в интернете, телефонный номер и адреса электронных почт владельцев и администраторов соцсети, а также IP-адрес компьютера, с которого пользователь и администратор регистрировались. Еще туда хотели вносить данные о пользователях: Ф. И. О. для физлиц или название организации для юрлиц. При этом такую информацию собирались сделать общедоступной.
* Принадлежат корпорации Meta, деятельность которой признана экстремистской и запрещена в РФ.
В конце июля Верховный суд отменил решение о взыскании незаконного дохода по договорам на 1,3 млрд руб. (дело № 9-КГ24-7-К1). В 2018 году предприятие «РЭД Автозаводского района» заключило восемь муниципальных контрактов на содержание дорог, а работы отдало на субподряд дорожным организациям с минимальным дисконтом. ФАС усмотрела в этом картельный сговор и назначила компаниям административные штрафы, но выдавать предписание не стала.
Позже на основании решения антимонопольного органа с иском в суд обратилась Генеральная прокуратура, которая потребовала признать картельное соглашение недействительной сделкой и взыскать в бюджет полученную по контрактам сумму — 1,3 млрд руб. Три инстанции посчитали, что существование картеля между ответчиками установлено регулятором, поэтому на основании ст. 169 ГК признали антиконкурентное соглашение ничтожной сделкой и взыскали с ответчиков весь ущерб солидарно. Но Верховный суд решил, что картель нельзя квалифицировать в качестве гражданско-правовой сделки, и вернул дело на пересмотр.
Советник Александр Гаврилов выделяет несколько важных тезисов, которые своим определением закрепил ВС. Ключевой: картель не считается сделкой в гражданско-правовом смысле, поскольку его заключение заведомо неправомерно и его целью не является возникновение гражданских правоотношений. К тому же в законе «О защите конкуренции» уже есть механизм взыскания в пользу государства доходов от монополистской деятельности на основании предписания. Этот механизм альтернативен административным штрафам, соответственно, двойная ответственность не предусматривается, в то время как иск прокуратуры преследует именно такой результат.
Юрист практики антимонопольного и конкурентного права Гюльнара Мамедова рассказывает, что раньше согласованной позиции по этому вопросу не было. В большинстве случаев суды занимали сторону прокуратуры, а другие отказывали со ссылкой на то, что прокуратура не вправе произвольно определять санкцию, предусмотренную законом «О защите конкуренции». Позицию, согласно которой картель — это не сделка по смыслу гражданского законодательства, а факт такого соглашения не ставится в зависимость от его заключенности в виде договора по его правилам, суды заняли в делах № А51-5741/2024 и № А11-7191/2023, перечисляет партнер Анна Акифьева. Эксперт надеется, что выводы ВС повлияют на формирующуюся практику и окончательно развеют убеждение в том, что картель может считаться ничтожной сделкой.
Но партнер Евгений Хохлов другого мнения. Он считает, что судебная коллегия заняла слишком категоричную позицию насчет того, что картельный сговор не может быть сделкой в гражданско-правовом смысле. «Этот спор возникал еще в дореволюционной литературе и уже тогда не решался однозначно», — напомнил эксперт.
Трудно отрицать, что картель направлен на организацию поведения хозяйствующих субъектов определенным образом, что подразумевает наличие обязательств между ними. То, что изначальная цель картеля противоправная, не меняет сути отношений между его сторонами как обязательственных (действовать определенным образом в гражданско-правовых отношениях).
По такой логике любые противоречащие закону сделки нельзя считать недействительными сделками, как и нельзя признавать сделками не только картели, но и иные антиконкурентные соглашения. Например, вертикальные, которые в принципе не отличаются от обычных гражданско-правовых договоров, рассуждает Хохлов. При этом эксперт не исключает, что коллегия по гражданским делам посчитала иск прокуратуры чрезмерным в этих обстоятельствах. Но осталось неясно, кто именно считался бы заключившим сделку: компании — участники закупок или физические лица, представлявшие их? Возможно ли взыскать незаконно полученный доход с физических лиц, если он был фактически получен компаниями?
«Правильнее было бы поставить перед судом первой инстанции именно эти вопросы, а не занимать категоричную позицию, что картель в принципе не может быть недействительной сделкой», — считает Хохлов.
В конце августа ФАС подала в Верховный суд жалобу по делу № А56-47358/2023, в котором решалось, подпадает ли деятельность фондов капремонта общего имущества в многоквартирных домах под действия антимонопольного контроля наравне с госорганами.
В 2021 году региональный оператор капитального ремонта в Санкт-Петербурге по итогам конкурса нанял компанию «УНР-398» для ремонта крыш домов. Позже фонд по своей инициативе расторг контракты, поскольку подрядчик нарушил сроки более чем на пять дней. Оператор также провел новые аукционы и заключил договоры с другими фирмами.
«УНР-398» с таким подходом не согласилась и пожаловалась ФАС. Регулятор посчитал, что фонд нарушил ст. 15 закона «О защите конкуренции», запрещающую органам власти и организациям, оказывающим госуслуги, ограничивать конкуренцию, и потребовал отозвать односторонний отказ от договоров с первоначальным подрядчиком. Оператора такое предписание не устроило, и он обжаловал его в суд. Две инстанции согласились с антимонопольным органом, но кассация решила, что на фонды капремонта ограничения антимонопольного регулирования не распространяются, и направила дело на пересмотр.
Со стороны ФАС наблюдается тенденция к чрезмерному административному вмешательству в гражданско-правовые споры хозяйствующих субъектов, которые должны разрешаться в судебном порядке.
Акифьева обращает внимание, что вопрос о распространении запретов, предусмотренных ст. 15 закона «О защите конкуренции», на деятельность любых организаций, на которые возложено исполнение публичных функций, поднимается не впервые. В частности, 6-й ААС указал, что публично-властные полномочия ПФР и его органов, направленные на защиту государственных интересов по обязательному пенсионному страхованию, относятся к сфере функционирования исполнительной власти и ее органов. Эта позиция позже была изложена и в п. 17 обзора судебной практики ВС № 1 от 7 апреля 2021 года.
При этом Акифьева отмечает, что существует дуализм в подходах к подобным ситуациям: с одной стороны, акты судов и ряда территориальных антимонопольных органов, с другой — центрального аппарата ФАС. «Очевидно, этот правовой пробел нужно устранить, поэтому мы надеемся, что в ближайшее время Верховный суд поставит точку в обсуждаемом вопросе», — резюмирует эксперт.
Арбитражный суд Волгоградской области признал недостоверной рекламу «Мегамаркет», который через сообщения рассылал промокоды потенциальным покупателям (дело № А12-9207/2024). Маркетплейс обратился в суд после того, как Волгоградское УФАС возбудило дело из-за недостоверной информации в рекламе. В сообщениях указывалось, что скидка распространяется на любые покупки, но на деле перечень товаров был ограничен.
В иске «Мегамаркет» настаивал: СМС не считаются рекламой, ведь в них отсутствует такой признак, как адресованность неопределенному кругу лиц. Эти сообщения были адресованы конкретным пользователям маркетплейса, включали персональные промокоды, то есть выглядели индивидуальными предложениями. Всего агрегатор одновременно направил подобные предложения более чем 800 000 пользователей. Несмотря на это, суд признал подобную рассылку рекламой, поскольку само наличие промокода свидетельствует о рекламном характере, так как привлекает внимание к платформе и проводимой акции.
Регулятор сформировал позицию, что индивидуализация для адресата промокода при рассылке не позволяет говорить о том, что само сообщение не считается рекламой. И технические аспекты в виде фиксации уникального кода за отдельным получателем сообщения не так существенны.
Один из критериев признания информации рекламой — ее распространение среди неопределенного круга лиц. В этом деле суд подробно описал критерии признания информации распространенной среди неопределенного круга лиц и подчеркнул, что промокод может придать рекламный характер даже обзорной информации, отмечает юрист Наталья Чебакова. Так, при оценке такого признака рекламы, как адресованность неопределенному кругу лиц, суд учитывал:
- массовость рассылки;
- однотипность, шаблонность сообщений;
- круг лиц, для кого изначально задумывалось и предназначалось послание, — конкретному потребителю или массе получателей, обладающих определенными признаками.
Довод об адресации информации определенному кругу лиц антимонопольный орган может принять в редких случаях, если речь идет об индивидуальных предложениях нескольким партнерам, с которыми регулярно сотрудничает компания, приводит пример Чебакова. В остальных случаях юрист советует рекламодателям осторожнее относиться к использованию промокодов в информации, которая не подразумевается в качестве рекламной, и быть готовым к сложностям при доказывании довода о направленности сообщений определенному кругу лиц.
Минфин подготовил проект постановления, предполагающий полный запрет закупок иностранного программного обеспечения, микросхем и электроники для нужд госорганов и госкомпаний. Если документ примут, то с 1 января 2025 года перестанут действовать положения, которые устанавливают исключения для запрета на закупку иностранного ПО. Сейчас госзаказчики могут закупать такой софт при отсутствии российских или евразийских аналогов или в случае, когда эти аналоги не имеют требуемых технических характеристик.
Такое предложение связано не только с необходимостью унифицировать правила проведения закупок по ФЗ № 44 и 223 при предоставлении национального режима, но и со стремлением оказать дополнительную поддержку отечественным производителям ПО и электроники.
Более широкое использование национального режима в закупочных процедурах — логичное продолжение политики импортозамещения, которая усилилась под давлением экономических санкций. Сейчас законодатель стремится сделать критически значимые секторы экономики, особенно IT-отрасль, менее чувствительными к сокращению присутствия иностранных производителей на российском рынке.
Оценить, насколько подобные меры могут быть эффективны, пока сложно. Учитывая, что такой запрет усложнит использование иностранного ПО в России, то для плавного перехода на соответствующие отечественные разработки как минимум должны быть обеспечены необходимые условия, считает Гореславская. В частности, аналоги не должны уступать по качеству и функциональности иностранным продуктам.
ФАС возбудила дело в отношении компании «Алпин Билдинг» за нарушения при рекламе потребкредита: «Подбор новостроек в Москве от 4 млн руб.! Ипотека 0,1% всем». Рекламу фирма разместила на платформе «Дзен» через сервис «Яндекс Директ».
Закон «О рекламе» требует, чтобы в рекламе потребительского кредита или займа содержалась информация о полной стоимости продукта, но «Алпин Билдинг» ее диапазон не указал. Поэтому антимонопольный орган возбудил в отношении рекламодателя дело, а владельца сервиса (рекламораспространителя) привлек в качестве заинтересованного лица.
Чебакова рассказывает, что закон разграничивает ответственность рекламодателя и рекламораспространителя за разные виды нарушений. При этом последнего часто привлекают к участию в деле как значимого участника отношений по размещению рекламы. Так, по запросу антимонопольного органа он может раскрыть условия договора об оказании услуг, чтобы установить ответственного за содержание рекламы, который и должен нести в ответственность.
Случаи привлечения к ответственности рекламораспространителей, когда закон предусматривает ответственность только для рекламодателей, встречаются нечасто. Но такое возможно, если рекламораспространителя неоднократно просить устранить ненадлежащую рекламу, а он эти обращения игнорировал. Тогда его могут привлечь к административной ответственности.
Для минимизации рисков нужно проверять распространяемые рекламные материалы на соответствие требованиям, по которым предусмотрена ответственность только для рекламодателя. Еще в договоре надо обязать рекламодателя возместить потери, если рекламораспространителя привлекут к ответственности за нарушение требований закона «О рекламе».
С 18 августа заработали новые штрафы за воспрепятствование антикартельным проверкам. Раньше санкция за это нарушение составляла всего 10 000 и 50 000 руб., теперь штраф для юрлиц дифференцируется по выручке:
- до 120 млн руб. — штраф 100 000 руб.;
- от 120 до 800 млн руб. — штраф 500 000 руб.;
- от 800 млн до 2 млрд руб. — штраф 1 млн руб.;
- от 2 млрд руб. — штраф 2 млн руб.
Для граждан штраф составит от 15 000 до 30 000 руб., а для должностных лиц — от 30 000 до 50 000 руб. Такое повышение юристы считают некритичным для бизнеса.
8 августа президент подписал поправки к закону «О торговле», установив новые правила для оплаты скоропортящихся товаров в торговых сетях. Сейчас продукты со сроком годности менее десяти дней нужно оплатить не позднее восьми рабочих дней с момента получения, но с 1 марта 2025 года сроки сократят до четырех при условии, что в договоре поставки предусмотрен электронный документооборот.
В комментариях к проекту указывалось, что меры должны поддержать производителей товаров с ограниченным сроком годности, которые постоянно сталкиваются с ростом цен на сырье, а также нехваткой оборотных средств для наращивания производства. По мнению законодателя, сокращение сроков оплаты предотвратит рост цен и обеспечит стабильное наличие продовольственной продукции, в том числе социально значимых товаров, на полках.
При этом Гореславская отмечает, что эффективность указанных мер не в последнюю очередь будет зависеть от действий торговых сетей, поскольку они фактически будут вынуждены платить бо́льшую часть стоимости товара, по сути, авансом, то есть задолго до его реализации. И тогда со временем сети могут сократить объемы закупки скоропортящихся продуктов питания, если такая экономика окажется для них невыгодной. При таких обстоятельствах сокращение ассортимента производственных товаров негативно скажется прежде всего на потребителях, считает эксперт.
Еще 8 августа был подписан закон о единых правилах применения национального режима в госзакупках и закупках отдельных юридических лиц. Документ подготовил Минфин для регулирования вопросов о предоставлении национального режима и унификации правил закупок при госзакупках и закупках госкомпаний.
В законе закрепили равные права для поставщиков иностранных и отечественных товаров. Причем правительство сможет устанавливать исключения: например, запрещать закупку иностранной продукции, обязывая приобретать только отечественные товары. При этом заменить российские товары импортными аналогами будет нельзя. Также правительство сможет снизить ценового предложения участников с отечественной продукцией на 15% при оценке заявок.