“Разве суд - это компания кутящих мужчин, где говорят непечатные слова?"

5 ноября 1909 года петербургские юристы до отказа заполнили зал заседаний XI отделения Петербургского окружного суда. Там рассматривалось уголовное дело по обвинению некоего Пантофилова и его сообщников в краже бильярдных шаров. Но интерес столичного юридического бомонда был отнюдь не профессиональным: дело в том, что в адвокатом одного из подсудимых в этом процессе – впервые в России – выступила женщина. И он, едва начавшись, окончился беспрецедентным скандалом.

В январе 1913 года в Госсовете, высшем законосовещательном органе Российской империи, состоялось обсуждение законодательного предположения [законопроекта] Государственной Думы "О допущении лиц женского пола в число присяжных и частных поверенных", рекомендованного к одобрению Комиссией законодательных предположений Госсовета.

Докладчиком по законопроекту выступил член Госсовета И. А. Шебеко. Он объяснил, что поводом для законодательной инициативы нижней палаты послужило определение Правительствующего Сената (высшая судебная власть в тогдашней России, верховный кассационный суд) от 13.11.1909 г. о том, что Петербургский окружной суд неправомерно разрешил "явиться" защитником по уголовному делу помощнику присяжного поверенного Гите Флейшиц. Кассационная инстанция указала суду и Совету присяжных поверенных Петербургской судебной палаты, что по смыслу ст.389 Учреждения судебных установлений женщины могут быть допущены в суд лишь в качестве представительниц интересов родителей, супруга или детей по доверенности, а также, если они имеют общую с доверителем тяжбу или являются "заведующими по доверенностям имениями или делами тех тяжущихся". При этом в законе оговаривалось, что такие доверенности для лиц, не принадлежащим к числу присяжных поверенных, действительны, если в данном местности нет установленного особой табелью числа присяжных поверенных.

После этого началось рассмотрение законопроекта, оно продлилось два дня и приняло характер ожесточенной полемики между сторонниками и противниками "допущения лиц женского пола" в профессиональное сословие присяжных поверенных (адвокатов).

Екатерина (Гита) Флейшиц, вокруг которой развернулось противостояние российских законодателей, родилась в семье юриста и перед ней не вставал вопрос о выборе профессии. В 1904 году она с золотой медалью окончила Кременчугскую женскую гимназию, а в 1907 году – с отличием юридический факультет Сорбоннского университета в Париже. Ходатайство Флейшиц о зачислении в помощники присяжного поверенного Петербургской судебной палаты, которое она подала после возвращения на родину, поначалу отклонили: зарубежные юридические дипломы в России не признавались.Тогда выпускница Сорбонны решила добиться в Министерстве народного просвещения разрешения сдать экстерном экзамены за полный – четырехлетний – курс юридического факультета Петербургского университета (такое право российские власти законодательно предоставили женщинам только в 1911 г.). Не без труда получив его, она за полтора года блестяще сдала все необходимые экзамены и стала обладательницей отечественного диплома о высшем юридическом образовании.Перед Екатериной Флейшиц не вставал вопрос о выборе профессии.

30 октября 1909 года Совет присяжных поверенных Петербургской судебной палаты принял у 21-летней Флейшиц присягу и выдал свидетельство на право осуществления профессиональной деятельности. А 5 дней спустя Петербургский окружной суд назначил ее защитником в одном из процессов по уголовному делу.

К делу о краже бильярдных шаров проявил интерес бомонд столичного юридического сообщества

5 ноября 1909 года публика, значительную часть которой составляли юристы-практики, ученые правоведы, а также студенты юридического факультета, до отказа заполнила зал заседаний XI отделения Петербургского окружного суда, где предстояло рассмотрение дела по обвинению некоего Пантофилова и нескольких его соучастников в краже бильярдных шаров из ресторана. Интерес столичного юридического сообщества к этому заурядному уголовному процессу был подогрет тем, что в нем в качестве адвоката одного из подсудимых участвовала женщина – профессиональный юрист, помощник присяжного поверенного.

Председательствовал на процессе товарищ (заместитель) главы Петербургского окружного суда Н.Н Таганцев [в Гражданскую войну 1917-1922 г.г. участвовал в Белом движении, был министром юстиции в правительстве Юга России], обвинение поддерживал товарищ прокурора Петербургской судебной палаты Г.П. Ненарокомов. После открытия заседания и оглашения председателем подлежащего рассмотрению уголовного дела, обвинитель неожиданно обратился к суду с заявлением о невозможности проведения процесса в связи с участием в нем женщины в качестве уголовного защитника. На основе грамматического анализа судебных установлений Ненарокомов пытался убедить суд, что российское законодательство не предоставляет лицам женского пола такого права. Флейшиц возразила прокурору, что в ст.355 Судебных установлений в перечне лиц, которые не могут быть присяжными поверенными, нет упоминания о женщинах. А а поскольку то что не запрещено, то разрешено, она просит суд допустить ее к защите. Это ходатайство солидарно поддержали и другие присяжные поверенные, участвовавшие в деле.

Суд встал на сторону Флейшиц и постановил допустить ее в качестве защитника по делу. Обвинитель в свою очередь предпринял беспрецедентный шаг: он заявил, что не намерен участвовать в работе суда, принявшего незаконное, на его взгляд, постановление, и в нарушение процесуальных норм демонстративно покинул зал заседания. Некоторые источники приписывают Флейшиц слова, которыми она проводила прокурора: "Вот уж поистине противная сторона!".

В связи с уходом Ненарокомова Таганцев прервал на неопределенное время судебное слушание по делу Пантофилова. Оказалось, такой сценарий в прокуратуре судебной палаты не исключали еще до начала процесса: министр юстиции И. Г. Щегловитов, узнав о наделении Флейшиц правом на адвокатскую деятельность, потребовал от прокурора палаты всемерно препятствовать ее участию в уголовных судах. Через неделю после сорванного Ненарокомовым процесса Соединенное присутствие распорядительного и кассационного департаментов Правительствующего Сената по представлению обер-прокурора вынесло определение, согласно которому женщины на основании ст. 389 Судебных установлений могли выступать в судах по доверенности в защиту чужих прав только по гражданским делам

В документе высшей судебной власти содержалась сентенция о том, что под "лицами, окончившими юридический факультет одного из университетов и имеющими право быть адвокатами, разумелись в русском законе исключительно лица мужского пола". Не удивительно, что под влиянием высшей судебной власти Петербургская судебная палата предложила Совету присяжных поверенных исключить Флейшиц из числа помощников присяжных поверенных, чему совет вынужден был подчиниться. 5 декабря 1909 года адвокатская карьера Флейшиц закончилась, едва начавшись. [Полянская Г.Н. Начало жизненного пути // Учен. зап. ВНИИСЗ. Вып. 14. М., 1968. С. 5 – 33].

В начале ХХ века судебные дела были делами мужскими: Судебные следователи Петербургского окружного суда.ЦГАКФФД СПб

Фото с сайта www.jurytrial.ru

"Даже в своем способе сотворения Бог показал различие природы мужской и женской"

Демарш прокурора Ненарокомова, представление обер-прокурора и определение Сената бурно обсуждались в прессе, разделив общественность на противников и сторонников "женской адвокатуры". В числе последних было немало российских юристов, общественных деятелей и политических партий. Не осталась в стороне от происходящего и Государственная Дума III созыва. 16 ноября 1909 года по инициативе 100 депутатов различный партий в судебную комиссию нижней палаты было внесено законодательное предположение "О допущении лиц женского пола в число присяжных и частных поверенных". Комиссия признала такой законопроект желательным, но на пленарном заседании Думы оно было рассмотрено лишь 16 марта 1912 года. После бурных дебатов депутаты большинством голосов приняли решение о подготовке соответствующего проекта закона.

В Государственный совет законопроект внесен в ноябре 1912 года, а его обсуждение на пленарном заседании верхней палаты началось 23 января 1913 года. Докладчик Шебеко, представляя коллегам документ, не скрывал, что поддержит идею прервать безраздельное доминирование мужчин в адвокатуре и предоставить женщинам равное право "представительствовать на суде".

Из его выступления следовало, что противники законопроекта больше всего опасаются, что он откроет женщинам дорогу к судебным, прокурорским и другим государственным и общественным должностям. "В числе аргументов, которые приводились против допущения женщин в присяжную адвокатуру, – говорил он, – указывалось на то, что, согласно существующим узаконениям, г. Министр Юстиции в праве пополнять состав товарищей [заместителей] прокурора окружных судов и членов тех же судов из числа присяжной адвокатуры. Таким образом, говорили противники настоящего законопроекта, допуская женщину в число присяжной адвокатуры, вы тем самым как бы предрешаете вопрос о допущении ее на государственные и общественные должности".

К другим доводам, выдвинутых против законодательного предположения, с которыми, по словам докладчика, "серьезно даже не стоит разделываться", он отнес заявления о том, что адвокатов и без женщин достаточно, дамы-адвокаты будут только стеснять в суде мужчин, кокетничать с судьями и присяжными заседателями, влияя таким образом на принятие решения в свою пользу. Но всё же именно на эти резоны обрушился в выступлении известный судебный оратор, член Госсовета А.Ф. Кони: "Разве суд – это компания кутящих мужчин, где говорят непечатные слова и рассказывают неприличные анекдоты?. В заседаниях суда, женщины, конечно присутствовали – и в качестве сторон, и обвиняемых, и потерпевших, и свидетелей. Не говоря о том, что заседания суда были публичные и дамы присутствовали среди публики, что суд нисколько не стесняло. Почему же их должно смущать присутствие дамы как адвоката?"

Юрист также высказал предположение, что мужчины опасаются конкуренции и закончил свою речь словами: "Я думаю, что женщина-адвокат внесет действительно некоторое повышение нравов в адвокатуру, она их своим присутствием поддержит и упрочит, ибо очень часть женщина укрепляет человека в хороших намерениях, а присутствие женщины связывает блудливый язык и сдерживает размах руки мужчины… Она явится с юридическим образованием, которого частные ходатаи не имеют, и эту ближайшую к народу адвокатуру подымет технически и морально".

Выступление Шебеко и Кони вызвали возражения министра юстиции Щегловитова: "Равноправие – само по себе прекрасный призыв, но только не там, где природа установила естественные преграды". Министру вторил член Госсовета протоирей Т. И. Буткевич: "Даже в своем способе сотворения Бог показал различие природы мужской и женской. По свидетельству библии, когда Бог творил человека, он сначала создал из глины его тело и вдунул в него душу бессмертную. А Еву сотворил совершенно другим образом: он взял во время сна ребро у Адама и сотворил из него Еву. Следовательно, из Адама была позаимствована только часть его существа. Правда, есть в Библии выражение – "Бог сотворил мужа и жену", но чтобы Он сотворил их равными, этого нигде не сказано…".

Большинство выступивших высказались в поддержку законопроекта, но перевес оказался не на стороне эмансипаторов: согласно протоколу, при подсчете голосов оказалось, что из 150 человек, присутствовавших на VIII сессии Госсовета, за его одобрение высказались записками 66 человек, за отклонение – 84.

Женщина была редким гостем в зданиях правосудия: служащие Петербургского окружного суда чествуют присяжного поверенного. ЦГАКФФД СПб.

Фото с сайта www.jurytrial.ru

Правовую неопределенность легко разрешил император

На многих интернет-ресурсах Флейшиц называют первой женщиной-адвокатом в России. Правда, в 1908 году Совет присяжных поверенных Московской судебной палаты удовлетворил прошения о зачислении в помощники присяжных поверенных дипломированных юристов Я.С. Подгурской, М.М. Гиршман и Л.А. Бубновой, но по протесту прокурора палата немедленно отменил свои решения.

Были у Флейшиц и более ранние предшественницы из числа частных поверенных, институт которых был введен 25 мая 1874 года, но и этот факт не отрицает приоритета Флейшиц. Дело в том, что частные поверенные по гражданским делам не являлись в собственном смысле адвокатами, их иногда называли, "полуадвокатами". Ими могли становиться лица без юридического образованния – достаточно было сдать экзамены на знание законодательства в части касающейся. Сохранилось имя женщины, сумевшей первой в России получить звание частного поверенного. Выпускница Вятской женской гимназии Е.Ф. Козьмина в феврале 1870 года выдержала экзамен в Нижегородском окружном суде, получила свидетельство и имела практику в судебном округе. [Справка по вопросу о женской адвокатуре и юридическом образовании // Первый женский календарь на 1899 год П.Н. Ариян. СПб., 1899. С. 138.].

Но 30 апреля 1875 года власти наложили "табу" на участие женщин в роли ходатаев по гражданским делам. В этот день министр юстиции К.И. Пален подписал циркуляр N 4953 о прекращении выдачи женщинам свидетельств частных поверенных со ссылкой на законоуложение от 14 января 1871 года. Этим актом женщинам запрещались "постоянные занятия по найму и по выборам в правительственных и общественных учреждениях, за исключением педагогической, акушерской, фельдшерской, оспопрививальной деятельности и службы по телеграфному ведомству". Возникшую правовую неопределенность с "допущением" женщин в частные поверенные окончательно разрешил Александр II. По его высочайшему повелению от 7 января 1876 года запретительные нормы распространились и на звание частного поверенного. Позднее норма императорского акта стала статьей Судебных установлений [Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе. СПб., 1871. Т. 46. N 49 137].

"Прежняя практика в отношении женщин была несправедливой"

В течение 1910 – 1914 годов Флейшиц опубликовала в российских изданиях серию статей – "О женской адвокатуре", "Права женщин-юристов", "Адвокаты будущего" и "Изъятые из адвокатуры", на это же время приходится создание, не без ее участия, Петербургского общества женщин-юристов, члены которого намеревались ходатайствовать перед Государственной думой уже IV созыва о внесении нового законопроекта о "женской адвокатуре", но по каким-то причинам не смогли осуществить задуманное. Только после февральских революционных событий 1917 года министр юстиции в составе Временного правительства А.Ф. Керенский (адвокат, с июня по ноябрь 1917-го – глава правительства) в марте того же года предложил Совету присяжных поверенных Московской судебной палаты "разрешить вопрос о зачислении в сословие женщин-юристов, так как прежняя практика в отношении женщин была несправедливой" [ Журнал Министерства юстиции. 1917. N 2 – 3. С. 77.28].

Право женщин на занятие адвокатской деятельностью получило нормативное закрепление 1 июня 1917 года в постановлении Временного правительства "О допущении женщин к ведению чужих дел в судебных установлениях". Им разрешалось вступать в число присяжных поверенных и присяжных стряпчих, практиковавших в коммерческих судах, получать свидетельства частных поверенных и заниматься судебной практикой под руководством присяжных поверенных в качестве их помощников [Собрание узаконений и распоряжений Правительства, издаваемое при Правительствующем сенате. 1917. N 132.]. А после прихода к власти большевиков Декретом о суде № 1 от 24 ноября (7 декабря) 1917 года к адвокатской деятельностьи допускались "все неопороченные граждане обоего пола".

К началу советского периода Флейшиц уже была магистром гражданского права, приват-доцентом кафедры гражданского права и процесса Петроградского университета. Она стала первой советской женщиной-юристом, утвержденной в ученой степени доктора юридических наук и ученом звании профессора (по кафедре гражданского права Ленинградского финансово-экономического института), а также заслуженным деятелем науки РСФСР. Флейшиц является автором многих широко известных монографий по проблемам личных прав, обязательствам из причинения вреда и из неосновательного обогащения, кредитных и расчетных правоотношений. Юристы особо отмечают написанные ею в соавторстве с Б. С. Антимоновым работы по авторскому и изобретательскому праву. Она также является автором и соавтором учебников по гражданскому и торговому праву и комментариев гражданского законодательства. Большая глубина юридического анализа, четкость и обоснованность изложения, глубокое знание практики позволили реализовать немало высказанных ею предложений по совершенствованию законодательства и судебной практики.

"Заседание государственного совета" И.Е. Репин