Супруги развелись, но не разделили купленную в браке и записанную на мужа квартиру. После развода муж занял значительную сумму под залог жилплощади. Из-за не отданного долга с жильём пришлось расстаться. Добросовестно ли поступил муж, распорядившись квартирой, если он знал, что она общая и жена хочет ее поделить? Первые две инстанции разошлись во мнениях, и точку в деле поставил ВС.
Одна квартира, пять владельцев
Юлия и Андрей Карапетовы* из Москвы развелись после трех лет брака. Жили они в квартире, купленной на имя мужа в 2010 году, еще до расставания. После развода жилплощадь не разделили: Карапетов по-прежнему оставался единственным собственником.
В 2013, спустя пару месяцев после расторжения брака, он занял 12 млн руб. у некоего Олега Голикова*, а залогом послужила квартира. В заверенных у нотариуса документах Карапетов указал, что супруги, которая имела бы право на общее имущество, у него нет. Деньги нужно было отдать через полгода, но когда сроки истекли, долг он так и не вернул, и с жильем пришлось расстаться.
После этого квартира сменила трех владельцев. В следующие полгода, в сентябре 2014, Голиков продал ее Ивану Алексееву*, он был зарегистрирован как собственник в едином госреестре прав на недвижимое имущество. Еще через месяц квартиру снова перепродали. Новым — и последним - покупателем стал Сергей Улыбин*.
Суды не сошлись во мнениях
Бывшая супруга Карапетова решила вернуть себе половину квартиры и через суд потребовала признать сделку недействительной, ведь никто не спрашивал ее согласия, оставляя квартиру в качестве залога, утверждала она. Свои претензии она изложила в иске в Останкинский районный суд г. Москвы, указав в качестве ответчиков бывшего супруга, Алексеева и Улыбина. Голикова суд привлек к делу в качестве третьего лица. Юлия Карапетова потребовала признать недействительным договор, послуживший основанием для регистрации права собственности на квартиру за Алексеевым, поделить квартиру между ней и экс-супругом поровну, исключить из госреестра запись о праве собственности Алексеева и возместить судрасходы.
В удовлетворении требований суд отказал. На момент сделки по отчуждению имущества брак уже был расторгнут, говорится в решении, распоряжение совместным имуществом регулировалось не ст. 35 Семейного кодекса, определяющей владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов, а ст. 253 ГК ("Владение, пользование и распоряжение имуществом, находящимся в совместной собственности"). Исходя из п.2 статьи, согласие заявительницы на договор залога квартиры не требуется, сделали вывод в Останкинском райсуде. К тому же, она не доказала, что первый приобретатель жилья, Голиков, знал или должен был знать о ее претензиях на квартиру. Оснований для удовлетворения иска нет, решил суд, указав, что это не лишает Карапетову права обратиться в суд с требованием к экс-супругу о взыскании неосновательного обогащения.
В апелляции, Мосгорсуде, оказались уже уточненные требования: Карапетова, указав в качестве ответчиков бывшего мужа и всех остальных участников разбирательства в первой инстанции, просила признать недействительным договор залога и последующие договоры купли-продажи квартиры и разделить квартиру между ней и бывшим супругом. Суд с требованиями согласился, приняв новое решение по делу. Договор залога спорной квартиры признали недействительным, за Карапетовой признали право собственности на половину спорной жилплощади. Долю истребовали у последнего владельца квартиры, Улыбина, оставив за ним оставшуюся часть помещения.
В апелляции согласились с коллегами из первой инстанции: в деле надо руководствоваться ГК, а не Семейным кодексом. При этом в апелляции указали: Голиков должен был знать заранее, что Карапетов не может распоряжаться общим имуществом. А Голикову, по версии суда, следовало самостоятельно доказать, что ему не было известно о неправомерности действий Карапетова.
Что же касается Карапетова, то он знал, что квартира - общая, и его бывшая супруга хочет ее разделить, однако распорядился жилплощадью по своему усмотрению, указали в Мосгорсуде. При таких обстоятельствах истец была лишена возможности заявить требования о разделе спорной квартиры, что в силу ст. 10 ГК расценивается как злоупотребление правом, указала коллегия и удовлетворил требования заявительницы. Однако в ВС, где в итоге и оказалось дело, заключили: в апелляции допустили ошибку.
Что решил ВС
Рассматривать дело действительно стоит опираясь на ГК, а не семейный кодекс, подтвердили в ВС - ведь на момент совершения Карапетовым сделки брак был расторгнут. Согласно ст. 253 ГК участники совместной собственности могут распоряжаться ей лишь по взаимному согласию. Сделку могут признать недействительной, если у того, кто ее совершил, не было на это полномочий - но только если доказано, что другая сторона в сделке знала или должна была знать об этом. Другими словами, суду надо было увяснить, были ли у Карапетова полномочия совершать сделку, и знал ли Голиков о неправомерности его действий.
Гражданская коллегия ВС под председательством судьи Александра Кликушина подчеркнула: именно заявительница должна была доказать неправомерность действий Голикова, в то время как в апелляции доказательств потребовали от него самого. "Возложение судом на Голикова бремени доказывания добросовестности его поведения противоречит требованиям действующего законодательства", - сказано в определении ВС (дело № 5-КГ16-119).
Материалы дела также не подтверждают недобросовестность ответчика, Андрея Карапетова, при совершении сделки, указано в определении. C самого начала он указал, что супруги, имеющий право на общее имущество, у него нет, а он - единственный собственник квартиры, в которой никто не проживал и не был зарегистрирован по месту жительства. И то, и другое соответствовало действительности.
Ничто не свидетельствует и о том, что Карапетов и Голиков договорились, чтобы навредить бывшей супруге ответчика, указал ВС. "То обстоятельство, что Карапетов распорядился имуществом без согласия истца после расторжения брака между супругами, не может служить основанием для признания совершённых сделок по распоряжению имуществом ничтожными ввиду злоупотребления правом", - заключили в гражданской коллегии и отправили дело на новое рассмотрение в Мосгорсуд.
Анализ обстоятельств дела свидетельствует о наличии определенной "схемы", с помощью которой "недобросовестный супруг", вывел недвижимое имущество из общей совместной собственности с целью исключения его из имущественной массы при разделе, считает Светлана Бурканова, юрист практики частных клиентов Юридической фирмы "ЮСТ". Верховный Суд РФ обоснованно применил к правоотношениям нормы гражданского, а не семейного права - поскольку брак прекращен - и учел наличие в деле добросовестного приобретателя, который не знал и не должен был знать, что квартира была приобретена в период брака, поскольку все сделки со спорным имуществом состоялись уже после его расторжения, отмечает Бурканова. "Между тем, определение вовсе не означает, что истец не может обратиться в суд и потребовать разделить общую совместную собственность, признать спорное имущество общей совместной собственностью и взыскать компенсацию в пределах стоимости половины доли в реализованном спорном имуществе", - замечает она.
*Имена и фамилии участников процесса изменены редакцией
