Сразу после новогодних каникул редакция Право.Ru предложила читателям очередной опрос – мы предложили подумать, чем руководствовался председатель Хамовнического суда Виктор Данилкин, когда выносил новый приговор Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву. Можно было выбрать из следующих вариантов ответа:
- Фактами и только фактами. Он честный судья, а вор должен сидеть в тюрьме.
- Флюидами сверху. Выслушал Путина и Медведева и понял, какой нужен вердикт суда.
- Прямым указанием от начальства из Мосгорсуда.
- Он схитрил — написал такой приговор, который есть за что отменить.
Наиболее популярными вариантами были ответы про флюиды и про указание из Мосгорсуда – они набрали примерно одинаковое число голосов: 754 и 776. А сегодня у многих читателей Право.Ru, у тех, кто выбрал эти варианты ответа, есть возможность сказать или написать: "Видите! Я же говорил!" – помощница судьи из Хамовнического суда Наталья Васильева пересказала Газете.Ru и телеканалу "Дождь" содержание своих разговоров с человеком из окружения Данилкина, из которых следует, что тот не был самостоятельным ни в период работы над приговором, ни тогда, когда его зачитывал. По ее словам, приговор не был написан судьей, его в спешке переделывали судьи коллегии по уголовным делам Мосгорсуда, в субботу накануне начала оглашения приговора его пригласили на беседу "в город", где некая "более высокая личность", нежели председатель Мосгорсуда Ольга Егорова, должна была дать ему "четкие разъяснения насчет приговора".
Реакция Данилкина и Мосгорсуда оказалась вполне прогнозируемой. Председатель Хамовнического суда назвал сказанное ею клеветой, а пресс-секретарь Мосгорсуда Анна Усачева назвала интервью Васильевой провокацией, а потом предположила, что та от своих слов откажется.
У нас в стране умеют убеждать отказываться от сказанного ранее. Самый свежий пример – это московский милиционер Артем Чарухин, который сначала признался в суде, что изложил в служебном рапорте ложную информацию, послужившую тому, что оппозиционный политик Илья Яшин был отправлен под арест, а потом пошел на попятную. Не исключено, конечно, что такое может произойти и с Васильевой, хотя она и производит впечатление человека, решившегося идти до конца. Но, как бы она ни поступила, все равно останутся жить разные версии случившегося. Останется и человеческая, приверженцы которой будут вспоминать о ярком акте гражданского мужества, который совершила девушка, мечтавшая о карьере честного судьи, но решила остаться просто честной. Не умрет и конспирологическая, согласно которой интервью Васильевой – один из ходов в хитрой комбинации "либералов" из властных структур, вознамерившихся разрушить такой символ эпохи "лихих нулевых", как второе дело Ходорковского-Лебедева, чтобы потом похоронить и саму эпоху.
Но какая бы из этих версий (или иная другая) ни оказалась правильной, сказанное Натальей Васильевой настолько серьезно и, главное, настолько возможно, что к нему нельзя не относиться иначе, как к сообщению о преступлении. Очень хочется надеяться, что органы прокуратуры отдали поручения на этот счет, и заголовок этого редакционного материала не грешит против истины, а всего лишь предвосхищает события. По крайней мере, Васильева к этому, как кажется, готова. Она понимает, что вопрос об источнике той информации, которую она донесла до общественности, может стать "юридически обязывающим". "Наверное, мне придется тогда ответить на вопрос, кто этот человек. И тогда можно будет его спросить", – сказала она.
