1 сентября 2016 года получит ход третейская реформа – в этот день вступает в силу новый закон о третейском арбитраже (409-ФЗ от 29 декабря 2015 года). Он должен избавить от "судов-помоек", повысить авторитет и востребованность добросовестных учреждений и снизить чрезмерную нагрузку на государственные суды. Но чиновники и юристы-консультанты готовятся к реформе уже сейчас. Достоинства и недостатки закона, а также перспективы его применения они обсудили 19 февраля в Калининграде на выездной сессии Петербургского международного юридического форума под названием "Реформа третейского разбирательства: что дальше?".
Частных арбитражей в России всего около 1000, но в прошлом году государственные суды вынесли всего 6000 решений по делам об оспаривании третейских актов или их принудительном исполнении, начал выступление министр юстиции Александр Коновалов. По его словам, вторая цифра дает представление о том, что реально работающих учреждений гораздо меньше, а все остальные созданы для непрозрачных "утилитарных целей". Это дискредитирует не только сами третейские суды, но и систему правоприменения в целом, заявил Коновалов.
Исправить такую ситуацию должна реформа третейских судов. О ее ключевых "точках" рассказал Вадим Чубаров, вице-президент Торгово-промышленной палаты (ТПП), который наряду со многими другими участниками дискуссии участвовал в подготовке законопроекта. Во-первых, будут созданы постоянно действующие учреждения, которые займутся администрированием арбитражей, во-вторых, сохраняется и даже усиливается либеральный подход (проарбитрабельная позиция), перечислил Чубаров. К примеру, третейские суды допустят до корпоративных споров, споров о недвижимости (правда, для внесения изменений в ЕГРП потребуется исполлист) и дел, связанных с госзаказом (после принятия специального закона). Важно, что закон освобождает арбитров от гражданско-правовой ответственности (за исключением гражданского иска в уголовном деле) и наделяет их гражданско- и уголовно-правовым иммунитетом, рассказал Чубаров. Кроме того, по его словам, закон о международном коммерческом арбитраже привели в соответствие с правилами ЮНСИТРАЛ.
Главное сейчас – убедить бизнес в том, что пользоваться услугами третейских судов можно и нужно, заявил Владимир Лисин, член бюро правления Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП). Для этого есть немало причин. Среди них – и усложенение споров, которые подчас требуют от судьи специальных знаний, и рост стоимости зарубежных разбирательств из-за скачка курсов валют. Еще одну причину – загруженность государственных судов – назвал Алексей Костин, председатель Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП:
Я жалею судей государственных судов и не хочу их критиковать. Но еще мне жалко представителей сторон, которые не могут полностью изложить по сложному спору свою позицию. "Пятнадцать минут – и до свидания".
Но развитие третейских судов зависит, в том числе, и от этих самых участников спора, высказала мнение Елена Борисенко, первый вице-президент и член правления "Газпромбанка", ранее занимавшая пост замминистра юстиции. Свою позицию она объяснила так:
Стороны должны быть сознательными и самостоятельно исполнять решение третейского суда. Понимаю, что это некоторый идеализм, но без него реформа останется лишь красивой инструкцией на бумаге.
Ну а государство, возможно, готово будет доверить третейским судам даже реструктуризацию в рамках банкротства – сейчас обсуждается возможность это сделать, рассказала Борисенко. По ее мнению, должно быть немного третейских судов, зато с отличной репутацией. Кроме того, работать арбитрами разрешат судьям в отставке.
Сейчас есть огромный потенциальный рынок для услуг частных арбитражей, признал Владимир Хвалей, председатель правления Российской арбитражной ассоциации: например, в Америке число подобных споров исчисляется многими сотнями тысяч. А в России есть представление, что третейское разбирательство – это жульничество. По мнению Хвалея, чтобы это переломить, изменений в законодательстве недостаточно, важно и взаимодействие с государственными судами. Страны с "сильными" коммерческими судами (например, лондонским) отличает то, что там судебная практика позитивно относится к их делам. Верховный суд России, к сожалению, более закрытый, чем Высший Арбитражный, посетовал Хвалей: раньше представители последнего приходили и рассказывали о практике [отмен решений третейских судов и отказов в выдаче исполлистов].
Как рассказал замминистра юстиции Михаил Гальперин, закон о третейском арбитраже потребует принятия множества подзаконных актов, ключевым из которых станет Положение совета по совершенствованию третейского законодательства. Этот новый орган будет не только оценивать репутацию арбитражей, но и станет экспертной площадкой по анализу правоприменения закона и его дальнейшему совершенствованию. Совет будет состоять на 1/3 из чиновников и на 2/3 – из юристов и представителей бизнеса.
Новые правила немного ослабят зависимость арбитров от учредителей и секретариата суда, выразил надежду Гальперин. При решении вопроса, может ли учреждение продолжать свою деятельность, значение будут иметь голоса арбитров, а у каждого из них будет по три голоса.
Закон задает высокий стандарт беспристрастности: по словам Гальперина, учредителем может быть только некоммерческая организация, и на нее саму распространяются требования об отсутствии конфликта интересов (сейчас, согласно одной из точек зрения, достаточно беспристрастности арбитров). При этом конфликт интересов сам по себе не будет поводом для отмены решения, уточнила Александра Усачева, замдиректора департамента экономического законодательства Минюста.
Создаем третейский суд: новые правила
На круглом столе, посвященном новым правилам создания и работы третейских судов, вице-президент ТПП Чубаров обратил внимание, что "льготный период" нового закона будет равен году, а затем наступит "момент истины". По его словам, изменится само понятие третейского суда – под ним теперь надо понимать состав арбитров, а не организацию. Все документы учреждения обязательно должны быть задепонированы в Минюсте, подчеркнул Чубаров. Это касается и анкет арбитров, которые сейчас собирают не всегда. Что касается сторон, то им станет недостаточно классической третейской оговорки, ее текст станет более развернутым, отметил Чубаров.
Усачева из Минюста изложила основные правила создания постоянно действующих арбитражных учреждений (ПДАУ). Некоммерческая организация должна будет получить разрешение в порядке, которое установлено постановлением Правительства (оно сейчас еще разрабатывается). Для этого НКО потребуются:
- правила ПДАУ;
- список арбитров;
- подтверждение репутации самой организации;
- подтверждение репутации учреждения-правопредшественника.
В списке должны состоять не менее 30 человек, из них как минимум 1/3 списка арбитров должны иметь ученую степень, присужденную на территории РФ, а не менее 1/2 – опыт разрешения споров 10 лет. Один арбитр может значиться не более чем в трех списках. Они будут носить рекомендательный характер, а не обязательный, уточнила Усачева. В то же время это правило (и шесть других) стороны могут отменить своим соглашением и договориться о других условиях.
Иностранные арбитражные учреждения тоже должны будут получить разрешение на работу ПДАУ, только критерий у них один – это репутация, рассказала Усачева. Если они решат администрировать спор в России без такого разрешения – то их решение будет иметь статус ad hoc.
Александра Варварина, вице-президента РСПП, интересовало, как формировать обязательный список арбитров третейского суда, ведь половина его членов должна иметь опыт работы по разрешению споров более 10 лет. Таким образом законодатель отсек множество ценных специалистов, заявил Варварин. Рассчитывать на судей в отставке здесь не приходится, констатировал он:
На ум приходит несколько фамилий бывших судей ВАС, которые все мы знаем, но кто кроме них? Есть много тех, кто вышел из судов общей юрисдикции по возрасту. Но тот ли это контингент, который хочет видеть бизнес?
Вопросы у Варварина вызвал и возможный метод подсчета10-летнего срока. Должен ли он быть непрерывным, или достаточно просто находиться в списках? И как его доказать, если срок хранения документов в третейских судах – 5 лет? Требования по подтверждению стажа не должны быть слишком жесткими, заявил Чубаров, – не стоит доводить их до абсурда лишь из желания избежать злоупотреблений.
Есть вопросы, которые закон не решает, например, уплата НДС с третейского сбора, признал Чубаров. По его словам, судебная практика исходит из того, что налог не начисляется, а вот Минфин пока имеет противоположное мнение, что не стимулирует развитие третейских судов. Кроме того, вице-президент РСПП предложил ввести уголовную ответственность за фальсификацию доказательств в третейском разбирательстве, ведь государственному суду потом поддерживать решения, вынесенные на их основе.
Третейским судам стоит иметь сложную структуру администрирования, а не единственного управленца со всеми полномочиями – это вызывает больше доверия, заявил Андрей Горленко, зампред комитета по бюджетной и налоговой политике РСПП. Он пришел к такому выводу, изучив работу авторитетных зарубежных арбитражей. Также они имеют массу регламентов – по медиации, экспертизе и так далее. Не запрещает это и российский закон, заметил Горленко. При необходимости можно создать отраслевые регламенты, например, для разрешения страховых споров, предложил он.
Помощь третейским судам и сторонам споров
На втором круглом столе участники форума обсудили пробелы регулирования процесса (как третейского, так и государственного) и арбитрабельность споров. По словам Елены Уксусовой, профессора кафедры гражданского и административного судопроизводства МГЮА, реформа способствует созданию здоровой конкуренции между государственным и негосударственным правосудием, от чего потребитель услуг только выиграет.
Она остановилась на основаниях отмены решений третейского суда. Их, по сути, два: выход суда за пределы своих полномочий и нарушение публичного порядка. Профессор обратила внимание на интересную оговорку: если публичному порядку противоречит лишь часть решения, то она и подлежит отмене (если ее можно отделить). По словам Уксусовой, в остальном законодатель установил прямой запрет на переоценку решения третейских судов.
Чтобы им помочь, вводится институт оказания содействия со стороны государственных судов, рассказал Сергей Косоруков, партнер АБ "Резник, Гагарин и партнеры". В рамках этого института последние будут решать вопросы об отводе, назначении арбитров и прекращении их полномочий. Также третейские суды смогут просить помощи в истребовании доказательств. Если нет оснований отказать (их в законе шесть), государственный суд обязан исполнить такую просьбу, рассказал Косоруков.
Закон охраняет интересы третьих лиц, которые не принимали участие в разбирательстве, но третейское решение затрагивает их интересы: они смогут его оспорить, поделился Косоруков. Еще одна новая норма борется с недобросовестными участниками дел, которые оспаривают акт третейского суда, чтобы подольше его не исполнять. Если государственный суд вынесет решение не в их пользу, то их оппонент сможет получить исполлист в рамках этого же разбирательства. А если одновременно ведутся два дела – об отмене третейского акта и о его принудительном исполнении, – то одно из них приостановят или оба объединят, чтобы избежать конкуренции судебных решений.
"Бизнес считает, что сложные вопросы лучше не передавать на рассмотрение третейских судов, ведь считается, что государственные суды исследуют уже решенные дела очень пристально и используют каждую возможность, чтобы отказать, – сказал партнер фирмы "ЮСТ" Александр Боломатов. – Здесь требуется позиция ВС, которая поможет серьезным компаниям изменить мнение". И в целом – если компании доверятся третейским судам, это будет значить, что реформа удалась и закон работает, подытожил Боломатов.
