Федеральный арбитражный суд Московского округа представил на своем сайте обобщение судебной практики по спорам, связанным с договорами факторинга (гл. 43 ГК РФ).
В частности, ФАС МО анализирует вопрос, может ли быть признано надлежащим уведомление должника об уступке требования, предусмотренное ст. 830 ГК РФ, направленное до возникновения обязательства между должником и клиентом.
Как отмечает кассационный суд, поскольку положениями ст. 826 Гражданского кодекса РФ допускается уступка будущего требования, такое уведомление может быть признано надлежащим.
Согласно п.1 ст. 830 ГК РФ должник обязан произвести платеж финансовому агенту при условии, что он получил от клиента либо от финансового агента письменное уведомление об уступке денежного требования данному финансовому агенту и в уведомлении определено подлежащее исполнению денежное требование, а также указан финансовый агент, которому должен быть произведен платеж.
По смыслу п. 1 ст. 824 и ст. 831 ГК РФ сделки по уступке требования могут носить характер продажи, а также обеспечения исполнения обязательства клиента перед фактором.
Согласно положениям п. 2 ст. 455 ГК РФ объектом купли-продажи может являться как существующий предмет, так и тот, который будет создан или приобретен продавцом в будущем, а, исходя из положений п. 4 ст. 454 ГК РФ, указанные правила следует применять и к продаже имущественных прав.
Таким образом, заключение сделки по уступке требования в виде продажи не требует существования соответствующего требования на момент заключения такой сделки.
При этом п. 1 ст. 826 ГК РФ также указывает, что предметом уступки может быть право на получение денежных средств, которое возникнет в будущем (будущее требование). Отдельное указание в п. 2 ст. 826 ГК РФ на момент перехода требования к фактору при уступке означает, что совершение уступки путем заключения договора факторинга может не совпадать с моментом перехода к фактору требования.
При этом отсутствуют правовые основания для применения иных правил при уступке-обеспечении требования фактора, поскольку нормы, регулирующие переход права и уведомления должника о состоявшейся уступке, не содержат специальных положений, применяющихся соответственно при продаже требования и при обеспечении им исполнения обязательства.
Из изложенного следует, что обе разновидности уступки требования в рамках договора факторинга, во-первых, не связываются с наличием обязательства между должником и клиентом, а также конкретного денежного требования у клиента к должнику, во-вторых, не связываются с переходом (моментом перехода) уступленного требования фактору.
Вместе с тем, по смыслу абз. 2 п. 1 ст. 826 ГК РФ совершение сделки по уступке будущего требования подразумевает не указание в договоре факторинга конкретного требования, а необходимость определения способа его идентификации.
Таким образом, уведомление об уступке в ст. 830 ГК РФ следует понимать как уведомление о совершении сделки по уступке права, при этом не требуется существования конкретного требования, а также его перехода к фактору. При этом необходимость определения подлежащего исполнению денежного требования применительно к будущему требованию следует понимать, с учетом положений абз. 2 п. 1 ст. 826 ГК РФ, как определенный в договоре факторинга способ идентификации уступленного требования.
В связи с этим уведомление об уступке требования, в котором имеются соответствующие сведения, следует считать надлежащим. В таком случае, согласно абз. 2 п. 2 ст. 826 ГК РФ не требуется дополнительного уведомления должника о переходе фактору конкретного требования.
Данная правовая позиция основана на толковании следующих судебных актов: постановление ФАС МО от 29.08.2011г. по делу №А40-82186/10-64-740; постановление 9-го ААС от 22.09.2008г. по делу №А40-15372/08-47-139.
С полным текстом аналитической справки ФАС МО по результатам обобщения судебной практики по спорам, связанным с договорами факторинга (гл. 43 ГК РФ), можно ознакомиться здесь.
