Авторы: Марина Труханова, Ирина Кондратьева, Евгения Ефименко
На прошедшем накануне круглом столе Комитета гражданских инициатив Алексея Кудрина представили проект реформирования уголовного процесса в России. "Реформы по европейскому образцу" должны устранить анахронизмы российского уголовного производства, вернуть в правосудие реальную состязательность и в итоге привлечь в страну инвестиции, полагает профессор кафедры уголовного процесса Нижегородской академии МВД Александр Александров, автор проекта УПК РФ (Доктринальной модели доказательственного права). В ходе дискуссии юристы сравнили предложение о слиянии уголовного процесса и оперативно-розыскной деятельности с "объединением водопровода и канализации" и заявили, что защита и обвинение не обладают равными возможностями при сборе доказательств. Но часть предложений всё же признали жизнеспособными.
Уголовное производство по "евростандарту"
Александров в своем проекте, целью которого было задать рамки дискуссии о комплексной реформе уголовного процесса, предлагает перейти на европейские стандарты уголовного судопроизводства, взяв за образцы для принципиально нового УПК уголовно-процессуальный кодекс ФРГ и сходные законодательные акты, принятые в большинстве бывших странах СССР за исключением Белоруссии.
В проекте, который Александров характеризует как леволиберальный, он ратует за возвращение в уголовный процесс принципа реальной состязательности сторон, осуществляемый за счет повсеместного введения института следственных судей и уравнивания возможностей защиты и обвинения в сборе и верификации доказательств. Для этого необходим пересмотр "советской теории доказательств", реформа предварительного расследования и "отход от законодательного закрепления понятия "объективной истины".
Последнее он считает частью устаревшего, консервативного подхода – в новом УПК предлагается использовать только "прагматичные технологии". Между тем, законопроект о возврате в УПК понятия "объективная истина", предложенный СК РФ около двух лет назад, сейчас находится на рассмотрении в Госдуме.
"Концепция объективной истины привлекательна на первый взгляд, поскольку обещает полное и всестороннее расследование, но на практике этого нет, не было и не будет никогда, прокурор и следователь – это сторона обвинения, они не могут быть объективны. Адвокаты также всегда пристрастны. Эта презумпция заложена в деятельность сторон перед судом".
Противоречия в подходах к основным положениям предложенных реформ, с самой необходимостью которых так или иначе соглашается большинство экспертов, продемонстрировала дискуссия, прошедшая накануне.
"Было минимум несколько пунктов, по которым работу коллектива Александрова поддерживали часть выступавших и вокруг которых и развернулась основная дискуссия с аргументами "за" и "против", – говорит Мария Шклярук, научный сотрудник Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге, принимавшая участие в круглом столе. – Это (1) Отмена стадии возбуждения уголовного дела. (2) Ликвидация предварительного следствия как стадии (введение полицейского дознания и изменение роли прокурора как альтернатива современному следствию) и (3) Следственные судьи для всех категорий дел.
Нужны ли стадии следствия
В "европейском УПК" Александрова на стадии досудебного производства предлагается отказаться от решений о возбуждении или отказе в возбуждении уголовного дела – подобный подход юрист считает устаревшим. В ходе прошедшего обсуждения это положение нашло поддержку.
"Эффективность уголовного судопроизводства страдает от процессуальных правил", – считает Борис Гаврилов, заведующий кафедрой управления органами расследования преступлений Академии управления МВД России. В качестве примера действующих норм, нуждающихся в изменениях, он приводит стадии возбуждения уголовных дел. Они, напомнил Гаврилов, появились в 1937 году для защиты от репрессий, а сейчас стали "анахронизмом". Также он выступил за упрощение производства и снижение временных и прочих затрат на него. "В УПК Германии сказано, что лицо, которое совершило кражу ночью, утром должно быть представлено в суд со всеми доказательствами", – привел он пример, на который стоит равняться, чтобы простые дела не становились "многотомными", не рассматривались и не расследовались месяцами.
Адвокат Игорь Пастухов отметил, что предъявление обвинения как стадия процесса должно остаться, иначе неясно, какие именно доказательства предстоит искать защите, и что они должны опровергать. "Вариант отказа приемлем только в том случае, если защита знает обо всех доказательствах следствия, но это невозможно и неправильно", – считает Пастухов. Неправильно потому, что это даст возможность "неправомерно воздействовать на доказательства". Адвокат считает, что ею могут воспользоваться, например, представители организованной преступности, "у которой для этого есть люди и средства".
Мнение:
"Вынесение предварительного следствия за рамки уголовного производства положительно скажется на состязательности сторон" – Раиль Гизятов, юрист Европейской Юридической службы.
Судебный следователь или следственный судья?
Контрольные функции по доказыванию и депонированию доказательств, независимо от категории дел, согласно проекту УПК передаются следственным судьям. Они будут работать не только в краевых, областных или республиканских, но и в районных судах, "как судья-магистрат в Грузии или следственный судья на Украине". При этом все действия судьи должны быть лишь ответом на действия сторон. "Нам нужен не судебный следователь, а следственный судья", – подчеркнул автор проекта.
Прокурор, в свою очередь, должен не просто представлять обвинение, а доказывать его наравне с защитником (защитниками). Здесь Александров вспомнил действующий еще в царской России институт полицейского следствия под руководством прокурора, который "инициирует деятельность полиции и направляет ее к результату". Полицейские должны стать "руками и ногами прокурора, которые добывают факты". А тот, в свою очередь, в рамках судебного следствия, превращает их в доказательства.
Обвинение и защиту Александров хочет наделить равными возможностями получать не запрещенными законом способами любую информацию, которая в суде может быть признана доказательством. Если сбор доказательств будет в какой-то степени нарушать права и свободы граждан, то за соответствующим разрешением нужно будет обратиться в суд.
В ходе обсуждения радикальные предложения были восприняты неоднозначно. Адвокат Сергей Соловьев, эксперт ФПА, говорил о том, что хотя формально проект и направлен на создание равенства сторон в процессе, он благоприятствует не защите, а обвинению. По его мнению, там не учтено самое важное – то, что адвокаты и следователи не равны в правах, возможностях и полномочиях при добывании доказательств. "Этот проект даже более реакционный, чем те, что предлагает Следственный комитет. Он не жизнеспособен и не удовлетворит потребности общества", – резюмировал адвокат.
Уголовный процесс и ОРД: возможно ли слияние?
В проекте нового УПК досудебное уголовное производство предложено существенно видоизменить: фактически оно превращается в действия равных сторон при отсутствии разницы между оперативно-розыскной деятельностью, предварительным следствием и адвокатским расследованием. При обсуждении нашлись как сторонники, так и противники этой идеи.
Автор проекта о восстановлении в России института следственных судей, эксперт Конституционного суда РФ Александр Смирнов идею депонирования доказательств, а также предложения о введении институтов замещающего (субсидиарного) обвинения, когда частный обвинитель может заменить прокурора, и самого частного обвинения, перечислил в ряду достоинств "нового УПК". В то же время, предложение о слиянии оперативно-розыскной деятельности и уголовного процесса он видит как недостаток: процессу должна быть присуща гласность, его роль "делать тайное явным", и сюда явно не вписывается концепция "тайных следственных действий" из проекта Александрова.
Критику со стороны экспертов вызвала и идея ввести институт следственных судей повсеместно. Смирнов говорил о том, что пока это нововведение находится на стадии эксперимента и не может распространяться на весь процесс целиком. "Одной из ахиллесовых пят проекта является отсутствие преемственности с действующим УПК, который впитал в себя все предыдущие проекты. Нет оснований выкидывать эти знания и опыт в мусорную корзину", – отметил эксперт.
Мнение:
"В качестве защитников доктрина упоминает не только адвокатов, но и "иных лиц". Нельзя допустить, чтобы ими оказались непрофессионалы, но такая опасность остается, потому что реформа адвокатуры еще обсуждается…Чтобы ввести в правовую систему новые специальные субъекты, такие, как тайный следователь и следственный судья, недостаточно прописать в нормативном акте их статус и полномочия. Необходимы специальные образовательные программы для этих специальностей. Это предполагает наличие научной базы, учебных дисциплин и преподавателей" – Владимир Алешин, адвокат "S&K Вертикаль".
"Не смягченное мнение о тексте законопроекта" озвучил Сергей Пашин, профессор факультета права ВШЭ. По его мнению, документ не готов не только к первому чтению, но и к публичному обсуждению, поскольку содержит внутренние противоречия и терминологическую некорректность. Например, такой способ добычи доказательств, как провокация, предлагается запретить, но при этом из процесса исключаются те доказательства, что получены в результате "неправомерной провокации". "То есть, существует и правомерная?" – спросил Пашин под смех присутствующих. Объединение уголовного процесса с ОРД профессор сравнил с "объединением водопровода и канализации", а скрытых агентов, которые должны вести тайное следствие – с "монахами-инквизиторами".
Категорически против слияния уголовного процесса и оперативно-розыскной деятельности высказался и советник министра внутренних дел РФ Владимир Овчинский, сославшийся на мнение работающих при министерстве ученых-правоведов. Новый УПК стране вообще не нужен, полагает он. С 2002 года, когда вступил в действие новый УПК РФ, принято 198 изменяющих его федеральных законов, 20 постановлений КС РФ, которыми нормы УПК были признаны не конституционными и изменены: "Создано правовое одеяло, которым накрыта страна. Оно лоскутное, но есть. Если мы примем предложенное, это одеяло будет разорвано в клочья, и начнется вакханалия".
Мнение:
"Доктрина имеет научно-дискуссионную ценность, однако, за вычетом некоторых положений о доказательствах, ее сейчас невозможно претворить в жизнь. Если фактически упразднить формы предварительного расследования и подменить их некими "тайными следователями и скрытыми агентами", которые имеют практически безграничные права в оперативно-розыскной деятельности, это ввергнет следственную модель в еще большую пропасть" – Алексей Касаткин, партнер АБ "Забейда, Касаткин, Саушкин и партнеры".
Владимир Радченко, заместитель председателя ВС РФ, напротив, не согласился, что слияние оперативной службы и следствия приведет к трагическим последствиям. До появления подозреваемого применение такого подхода вполне возможно, считает он, а изменения в УПК должны исправить ряд "генетических" недостатков, в частности, определения роли прокурора в процессе. "Требуется серьезная "ломка" прокуратуры, – отметил он. – Она должна быть не органом надзора, а органом уголовного преследования на всех этапах". Такое преследование должно стать "персонифицированным", то есть прокурор, который осуществляет контроль за расследованием дела, должен "вести" его до судебного приговора.
Борис Гаврилов уже под конец заседания отметил, что участники круглого стола много критиковали предложенный проект, но при этом не пытались вникнуть в его суть или предложить что-то свое. Между тем, предложения Александрова "верные и жизненные", хотя и требуют доработки.
Неотрицательный результат
Насколько бы жёстко не звучала критика проекта, можно сказать, что результат дискуссии был скорее позитивным: она помогла выявить основные спорные вопросы о будущем облике уголовного процесса.
По мнению Марии Шклярук, в их числе могут быть (i) отказ от стадии возбуждения уголовного дела или ее сохранение; (ii) организационная структура органов досудебного расследования: сохранение или отказ от фигуры следователя; (iii) введение института следственного судьи, для создания возможности получения/фиксации в виде доказательств информации стороны защиты или обвинения по их инициативе.
В целом же дискуссия о реформировании уголовного процесса сейчас вполне уместна и актуальна. "Уголовный процесс сейчас, в том числе из-за сложившегося правоприменения ряда норм, далек от обеспечения такого уголовного преследования, которое гарантировало бы эффективную работу правоохранительной системы с одновременной гарантией прав лиц, в первую очереди, невиновных (или чья вина не доказана), на принятие решения по закону (оправдательного приговора), а не использования техник компромиссов в таких случаях – условных сроков лишения свободы, прекращений уголовных дел в связи с примирением сторон или деятельным раскаянием", – комментирует текущую ситуацию Мария Шклярук.
По ее словам, проблема работы системы уголовного преследования комплексная: "Для успешного изменения современной ситуации, когда уголовная юстиции и обвинительный уклон воспринимаются синонимами, надо менять систему стимулов полиции и следственных органов (сроки, нагрузка, отрицательные показатели в виде реабилитированных лиц и оправдательных приговоров сейчас привели и проводят к отбору легких дел,, слабых обвиняемых: в первую очередь "маргинальных" слоев общества, создает стимулы получения признания вины), снижать забюрократизированность системы уголовного преследования. Но и уголовно-процессуальный закон должен быть частью изменений."
Решения по этим вопросам должны быть связаны между собой, подчеркивает эксперт. "Отдельно некоторые отмечали, что нет плана перехода от "сейчас" к предлагаемому "будущему", но, как справедливо заметил Александр Смирнов – нужен консенсус о ключевых изменениях. А этого невозможно достичь без обсуждений", – отмечает Мария Шклярук.
Хотелось бы, чтобы коллеги Александрова присоединились к обсуждениям с своими проектами или с концептуальным описанием того, каким должен быть уголовный процесс – а возможно и структура правоохранительных органов – чтобы общество было довольно справедливостью процедуры и результатами, надеется Шклярук. "Впрочем, возможно сначала надо договориться о том, а что мы (общество, эксперты, государство) хотим от системы уголовного преследования", – заключает она.
****
Как сообщает пресс-служба Комитета гражданских инициатив, этим заседанием был открыт второй цикл дискуссий о проблемах судебной системы в рамках проекта КГИ "Эффективный суд как основа экономического роста".
