Российские арбитражные суды не доверяют устным соглашениям, но в американских это не так: "тайный акционер" ТНК Леонид Лебедев взыскивает в суде Нью-Йорка $2 млрд со своих бывших партнеров Леонарда Блаватника и Виктора Вексельберга – якобы свою часть доходов от продажи ТНК-BP "Роснефти". Полноценный договор стороны не заключали: истец ссылается на неоднозначные документы и устные договоренности. Процесс находится в стадии раскрытия доказательств. Тактику сторон и шансы Лебедева на победу оценили эксперты "Право.ru".
К стадии раскрытия доказательств перешло нью-йоркское дело совладельца группы "Синтез", обладателя состояния в $2,2 млрд Леонида Лебедева, в котором тот требует $2 млрд со своих бывших партнеров – Виктора Вексельберга (группа компаний "Ренова", состояние $14,2 млрд) и Леонарда Блаватника (владелец инвесткомпании Access Industries), приватизировавших в 1997 году 40 % "Тюменской нефтяной компании" (ТНК). Со слов Лебедева, они уговорили его не составлять им конкуренцию на аукционе, а вместо этого вложить в ТНК $25 млн в обмен на будущие прибыли. Эти деньги – а именно часть от продажи ТНК-BP "Роснефти" в 2013 году – сейчас и пытается взыскать Лебедев. Трудность в том, что у истца нет полноценно оформленного договора о сотрудничестве, в котором были бы четко прописаны все права и обязанности сторон. Лебедев ссылается не только на документы, которыми располагает, но и на переговоры с ответчиками. "Право.ru" с помощью экспертов разбирается, помогут ли свидетельские показания получить $2 млрд, и в чем сильные и слабые стороны позиций.
Леонид Лебедев в интервью "Право.ru": Я рад, что судебный процесс в Нью-Йорке против Леонарда Блаватника и Виктора Вексельберга движется вперед. Я на один шаг приблизился к тому, чтобы получить от моих партнеров через суд то, что я должен был получить в рамках стандартных бизнес-процедур. На самом деле, я начал этот процесс только тогда, когда конструктивная дискуссия с моими партнерами прекратилась.
Можно ли назвать эти дискуссии конструктивными с юридической точки зрения – вопрос открытый, потому что их участники не спешили излагать свои договоренности на бумаге. После покупки 40 % акций "ТНК" в 1997 году трое партнеров заключили письменное соглашение только лишь спустя четыре года. В нем они закрепили право Лебедева на 15 % от всех акций совместного предприятия сторон и неснижаемую долю в 15 % от всех доходов общего бизнеса, в том числе – 15 % в Oil and Gas Industrial Partners Ltd (OGIP), офшоре с Британских Вирджинских островов. Через него, судя по тексту соглашения, партнеры и владели ТНК (правда, как окажется позже, эта информация была далека от действительности).
Блаватник не успел подписать соглашение, но позже, в 2002-2003 годах, обеспечил выпуск простого векселя от OGIP на $200 млн в обеспечение будущих дивидендов и распорядился, чтобы его компания Access Industries выплатила от имени OGIP "аванс" в $13 млн таких дивидендов лебедевской компании Coral, следует из искового заявления Лебедева (документ есть в распоряжении редакции "Право.ru"). "Если Блаватник действовал во исполнение соглашения, то это, по российскому праву, конклюдентные действия, которые говорят о том, что он согласился с условиями договора", – комменирует партнер BGP Litigation Александр Ванеев. Подобное правило было сформулировано в деле Baltimore & Ohio R. Co. v. United States, 261 U.S. 592 (1923). В нем Верховный суд США определил, что "подразумеваемое соглашение основывается не на определенном документе, а на поведении сторон, которое, исходя из конкретных обстоятельств, явно свидетельствует о наличии договора между ними".
Мегасделка и ее влияние
В преддверии сделки по созданию совместного предприятия ТНК-BP в 2003 году Блаватник и Вексельберг, по словам Лебедева, сообщили ему, что скрыли от британской стороны факт его владения бизнесом. Они объяснили это тем, что в СМИ тогда было много негативных публикаций об одном из деловых партнеров Лебедева, что якобы могло снизить стоимость сделки или вовсе поставить ее под угрозу.
Об итогах переговоров версии истца и ответчиков расходятся. Лебедев утверждает, что хотел продать долю, но в цене стороны не сошлись, в результате чего было решено, что он просто сохранит в тайне свое участие. За 3 года контролируемая им компания Coral получила векселей на сумму $600 млн. Как считает "теневой акционер", это фактически плата за отказ от дальнейшего получения дивидендов, но самой доли в бизнесе она не касается. Его оппоненты, инициировавшие разбирательство в Лондоне, наоборот, попытались доказать, что это продажная цена доли, принадлежавшей партнеру. Тот возражал, что рыночная цена его доли тогда равнялась $1,4–$1,5 млрд и к тому же договор имел условие о расторжении [что странно для купли-продажи].
Партнер King & Spalding Илья Рачков, который по просьбе "Ведомостей" проанализировал соглашение 2003 года, признал его неопределенность. Он согласился, что Coral отказалась от первоначального векселя, который обеспечивал выдачу процентов. "Если стороны считали, что этот вексель удостоверял еще и права на долю в компании, значит, они тоже перешли, но однозначного вывода из текста документа сделать нельзя", – сказал Рачков.
Офшор и его брат-близнец
На процессе в Лондоне Лебедев, по его словам, узнал от оппонентов новое об офшоре OGIP, который, по их давним уверениям, контролировал ТНК. В суде они признались, что акциями предприятия на самом деле владела другая фирма – OGIP Ventures. А та, что фигурировала в соглашении с Лебедевым, была создана как ее 100-процентная "дочка" в мае 2001 года и ликвидирована вскоре после подписания соглашения в 2003 году, следует из искового заявления Лебедева.
Мог ли Лебедев проверить обещания Блаватника и Вексельберга насчет OGIP? Несмотря на наличие публичных реестров компаний, скрыть их активы возможно через трасты, указывает Ванеев из BGP Litigation. Видимо, такие способы использовались в случае с OGIP: во-первых, они популярны в подобных сделках, а во-вторых, Лебедев указывает в своем заявлении, что полагался на добросовестность партнеров. Когда все открылось, он попытался доказать мошеннические действия, но срок исковой давности уже истек. Эту позицию Лебедев использует и в нью-йоркском суде, утверждая, что подставная фирма была зарегистрирована с одной целью – его обмануть.
Какие возражения на это будут у его партнеров, неизвестно: юристы Лебедева заявили "Право.ru", что не комментируют правовую позицию в процессе – ни свою, ни своих противников. Представители Блаватника не вопросы не ответили, пресс-секретарь Вексельберга заявил, что не комментирует никакие обстоятельства, связанные с этим процессом.
Тайное станет явным
Пока известно, что ответчики защищаются процессуальными методами. Сначала они пытались доказать, что спор должен рассматривать лондонский суд, основываясь на соглашении 2003 года. После этого они попытались затормозить процесс в Нью-Йорке. "Петиции об остановке дела рутинны и проигрываются в 90 % случаев," – говорит Федор Козлов, уголовный адвокат из Чикаго. Не повезло и Блаватнику с Вексельбергом. Теперь им придется давать показания в суде и рассказывать о подробностях сделки по продаже "ТНК-BP".
Суд Нью-Йорка 13 января 2016 года утвердил график "стадии раскрытия" документов по иску Лебедева. Вынесенный судебный приказ устанавливает для сторон процесса график для предоставления документов, дачи свидетельских показаний и других форм раскрытия суду документов от сторон и лиц, не являющихся сторонами процесса. Документы от них, согласно такому графику, будут собирать до конца июля 2016 года. Свидетели дадут показания до 31 октября. Не исключено, что к процессу будут привлечены эксперты. Следующее судебное заседание состоится 27 июля 2016 года.
Как рассказывает партнер адвокатского бюро КИАП, LL. M. Анна Грищенкова,
Discovery, или раскрытие доказательств, обременительно и иногда даже болезненно для сторон. Очень часто они даже идут на мировую, чтобы избежать огромных финансовых и временных затрат на эту процедуру. Если в России с помощью доказательств сторона подтверждает свою позицию, то в Англии и Америке их исследуют, чтобы "выявить истину", то есть наиболее тщательно исследовать факты, обстоятельства и отношения сторон.
Правила этой стадии строгие и всеобъемлющие, и это может помочь Лебедеву получить от ответчиков документы в свою пользу – например, электронную переписку касательно подготовки и исполнения соглашения, оценки доли истца, расчета и выплаты дивидендов, добавляет старший юрист фирмы "Кульков, Колотилов и партнеры" Дмитрий Власов.
Партнер Steptoe & Johnson Майкл Миллер, представляющий интересы Лебедева, настроен оптимистично. "Суды в США, как правило, обеспечивают исполнение как устных, так и письменных соглашений, – говорит он. – Суды смотрят на то, предлагала ли одна сторона вступить в отношения, соглашалась ли вторая сторона и был ли между ними обмен чего-либо существенного в качестве оплаты".
Переменчивые шансы
Судья Саллиэнн Скарпулла в своем акте от декабря прошлого года уже признала, что было устное соглашение между истцом и ответчиками, значит, истолковала факты в пользу Лебедева, обращает внимание Ванеев. Он считает позицию истца довольно сильной. Но многое зависит от представителей сторон, отмечает он:
Если юристы ответчиков выберут тактику отрицания, то в результате провокации оппонентов они могут "доотрицаться" до того, что их слова будут расценены против них самих, например, если они не признают наличия самого соглашения. Ответчикам лучше сконцентрироваться не на отрицании, а на деталях: например, речь в договоре могла идти не об одном, а о другом активе, или какова была воля партнеров при заключении.
Юристам Вексельберга и Блаватника стоит апеллировать к тому, что Лебедев – профессиональный инвестор и должен был оформить отношения надлежащим образом, добавляет Власов. Невысоко шансы Лебедева оценивает Федоров из Чикаго: "Бремя доказывания лежит на истце, что является преимуществом ответчиков".
Суд будет определять реальную волю сторон на основании письменного соглашения, свидетельских показаний и действий сторон, полагает Грищенкова из "КИАП". Важность показаний в подобных делах она иллюстрирует делом Бориса Березовского против Романа Абрамовича в Англии [Березовский претендовал на $5,4 млрд убытков от продажи своей части "Сибнефти" и "Русала" по заниженной цене, но письменных доказательств у него было недостаточно – "Право.ru"]:
Суд Лондона принял решение в пользу Абрамовича в том числе потому, что после многодневного допроса истца, а потом ответчика у судьи сложилось впечатление, что Березовский ненадежен и обманывает, а Абрамович говорит правду. Так окажется и в деле Ледебева: победа той или иной стороны будет зависеть от того, какие показания дадут свидетели и каким образом их оценит суд, чью версию он посчитает более достоверной. Это, скорее всего, будут вопросы факта, а не права.
Дмитрий Власов из "KK&P" согласен с такой точкой зрения и обращает внимание на то, что Лебедев просил рассмотреть его дело с участием присяжных, а это "позволит юристам истца более убедительно апеллировать к недобросовестному поведению партнеров".
Громкие разбирательства российских бизнесменов за рубежом
Российские бизнесмены часто предпочитают зарубежные суды российскому правосудию. Самое популярное место паломничества российского бизнеса – Лондон. Именно от Лондонского суда предприниматели ждут максимальной объективности при рассмотрении дела. Британский суд берется практически за любой коммерческий спор – его компетенция очень широка. Проще и добиться исполнения решения: так, спрятать имущество у ответчика едва ли получится – на его активы может быть наложен всемирный арест. Во многих странах мира эти обеспечительные меры будут поддержаны местными судами. Типичные для России приемы избежания имущественной ответственности, например оформление активов на офшорные компании, не сработают: большинство офшорных зон также признают решения английских судов. Кроме того, британский суд готов рассмотреть и информацию об устных, не оформленных юридически, соглашениях между сторонами, что для российских бизнесменов нередко оказывается решающим фактором при выборе юрисдикции.
Сумма иска: $5,56 млрд
Суть дела: Опальный российский олигарх пытался отсудить у владельца футбольного клуба Chelsea $5,56 млрд за продажу, якобы под давлением Кремля, пакетов акций "Сибнефти" и "Первого канала" по заниженной цене. В ходе слушаний в Лондоне они вольно или невольно были вынуждены рассказать о деталях и действующих лицах российской приватизации, о взаимоотношениях бизнеса и власти в России. Разбирательство стало самым дорогостоящим в истории лондонских судов: оно принесло участвующим адвокатам более 100 млн фунтов.
Итог: Суд заключил, что отношения сторон, основывались на "крышевании" (krysha type relationship), а вовсе не на юридически обязывающем договоре (contractually binding agreement), что соответствовало версии ответчика. Иск был отклонен.
Сумма иска: По версии Bloomberg, речь шла об $1 млд (исходя из рыночной стоимости компании).
Суть дела: истец утверждал, что в силу договора он имеет право на часть активов ответчика (13% акций "Русала"), тогда как ответчик существование договора отрицал. Спор здесь также шел о том, являлись ли отношения между сторонами отношениями "крышевания" или же юридически обязывающими договорными отношениями.
Итог: В сентябре 2012 года стороны подписали внесудебное мировое соглашение. Его условия не оглашались, но, по данным ряда СМИ, мировая могла обойтись Дерипаске в $250-300 млн.
- Владимир Слуцкер против Haron Investments
Сумма иска: спор шел о правах на особняк на одной из самых дорогих улиц Лондона (The Boltons), который был приобретен в 2000 году за 6 млн. фунтов, но в настоящее время оценивается в 40 млн фунтов.
Суть дела: Формально суд рассматривал иск против компании, на которую была оформлена недвижимость, и трастовых управляющих с Каймановых островов. Однако по существу спор шел между Владимиром Слуцкером, известным предпринимателем и бывшим членом Совета Федерации (2002-2010 гг.), и его бывшей женой Ольгой Слуцкер. Дом был приобретен на совместные активы семьи, говорилось в судебных документах. Он был оформлен на юридическое лицо (Haron Investments Ltd), акции которого были переданы в траст под управлением компании на Каймановых островах. Бенефициарами траста были Ольга и Владимир Слуцкер и их дети, однако при разводе экс-сенатора из числа бенефициаров исключили, так что и право на владение домом он потерял. Владимир Слуцкер настаивал, что его обманным путем заставили заключить сделку, по которой он лишался половины дома, причитающейся ему по российскому законодательству.
Итог: Суд признал, что Владимир Слуцкер не имеет на дом никаких прав. По мнению судьи, бизнесмену следовало быть аккуратнее и продумать вопрос о разделе имущества в случае развода.
- ВТБ против Нутритека
Сумма иска: $230 млн
Суть дела: Британская "дочка" банка ВТБ VTB Capital plc требовала с бизнесмена Константина Малофеева и его структур вернуть кредит в размере $225,05 млн, выданный в 2007 г. фирме "Руссагропром" на покупку молочных предприятий у Nutritek. Малофеев – основатель группы "Маршал капитал", в которую входят MarCap BVI, MarCap Moscow и Nutritek International Corp. После того как "Руссагропром" перестал обслуживать кредит, VTB Capital проанализировала отчетность и пришла к выводу, что и продавец, и покупатель контролировались одной группой "Маршал". Банк обвинил структуры "Маршала", Малофеева и Nutritek в "мошеннических действиях" и подал в суд.
Итог: Высокий суд Лондона решил, что иск VTB Capital находится вне его юрисдикции. Арест, наложенный на активы Малофеева, впоследствие был снят.
