"С моих слов записано верно" – как и положено, гласит подпись свидетеля под каждым протоколом допроса в предварительном следствии. Тогда, несколько лет назад, он опознавал подсудимых, а также рассказывал, что был очевидцем заказного убийства. Рассказывал об обстоятельствах дела он 13 раз. Сейчас же в суде, стоя перед подсудимыми, от показаний отказался. И добавил подробности о заказчике. Следователи, уверяет он, все записали не так, а он подписал, не читая. Что случилось, присяжным остается только гадать. Прокуроры же обратились в Следственный комитет с заявлением о даче заведомо ложных показаний. А также о возможной причастности свидетеля к убийству.
Адвокаты обвиняемых по делу об убийстве обозревателя "Новой газеты" Анны Политковской начали с этой недели в Мосгорсуде представлять доказательства, которые, по мнению защиты, свидетельствуют о непричастности подсудимых к делу. И начали со скандала, которыми данный процесс пестрит.
Адвокат Джабраила Махмудова (следствие считает, что он вместе с братом Ибрагимом выслеживал журналистку перед убийством в начале октября 2006 года) Мурад Мусаев огласил список из свидетелей, которых будет необходимо допросить защите. Среди них были уже и допрошенные – как, например, бывший сотрудник ОПУ ГУВД Олег Шошин ( он был во время данного процесса опрошен в закрытом заседании подробнее>>), Дмитрий Павлюченков (бывший начальник 4-го отдела ОПУ ГУВД Москвы, уже осужден за пособничество в организации убийства журналистки подробнее>>). Лом-Али Гайтукаев (чеченский криминальный авторитет, по версии следствия, получил заказ на убийство от неустановленного лица и, создав преступную группу, передал Павлюченкову на "дело" $150 000) громко добавил, что надо вызвать в качестве свидетеля и следователя Петроса Гарибяна.
– Это главный свидетель, он сфальсифицировал все дело, – настаивал Гайтукаев, описывая на слове "все" круг руками. Но следователей пока в суд не позовут – нет мотивировки.
Полиграф и Верховный суд
Часть понедельника, 17 февраля, была посвящена ходатайствам защиты – они просили исследовать доказательства, в представлении которых уже ранее было отказано, а также заявили о проведении экспертизы – выяснить, говорят ли подсудимые правду, заявляя о своей непричастности, и прав ли свидетель обвинения, уличающий их в организации и совершении убийства.
Мусаев вновь говорил, что необходимо огласить показания Павлюченкова, данные в ходе предварительного следствия в 2007 году, тогда он был не обвиняемым, а свидетелем. Спорам о возможности оглашения были посвящены долгие часы еще ранее, во время представления доказательств стороной обвинения (подробнее>>). По мнению адвоката, ни одна норма закона не запрещает те показания продемонстрировать коллегии заседателей, суд неправильно применил УПК, не удовлетворив ходатайство об их оглашении. Но и на этот раз суд не изменил постановления.
Саидахмед Арсамерзаев, адвокат Ибрагима Махмудова, заявил ходатайство об истребовании у следователей кассового чека, согласно которому Политковская была в "РАМСТОРе" не 7 (в день убийства), а 6 октября, что существенно. Ранее это уже обсуждалось, дети журналистки подтверждали, что в магазине она была именно 7 числа (подробнее>>), в чеке – техническая ошибка. Прокуроры заметили, что содержимое сумки Политковской было уже исследовано.
Адвокат Сергея Хаджикурбанова (следствие считает, что он взял на себя руководство за слежкой и организацией убийства, после того как Гайтукаев попал за решетку по делу о покушении на украинского бизнесмена) Алексей Михальчик ходатайствовал об изъятии именно оригиналов детализации у телефонных компаний – дабы не было сомнений в подлинности. А также заметил, что недопущение к ранним показаниям Павлюченкова – нарушение закона и прав защиты, которая собиралась строить доказательства именно на них.
– Не надо быть физиономистом или психологом, чтобы видеть, что Павлюченков скрывает часть правды, вводит суд в заблуждение. Один из ключевых вопросов в данном процессе: врет ли он? Следователи отказали нам в ходатайстве о полиграфе, прошу хотя бы суд удовлетворить – либо в зале заседания, либо в другой форме провести, – сказал Михальчик. Вопрос о полиграфе показался заманчивым и остальным адвокатам, а также подсудимым, которые стали просить допрос с полиграфом также для себя. Старший прокурор Борис Локтионов заметил, что Верховный суд не признает доказательством показания, данные на полиграфе, поэтому обвинение возражает.
– Сторона защиты знает, что срок хранения дисков (у мобильных операторов) – три года. Мы уже изучали в полном объеме детализации. Защита не ссылается ни на какие статьи, говоря об использовании полиграфа. Это ограничение конституционных прав подсудимых. Они могут молчать, говорить правду, неправду, – говорила старший прокурор Мария Семененко.
– Но наш оппонент не назвал норму закона, который запрещает использование данного инструмента (полиграфа). Я предложил два способа: либо допрос в суде, либо назначение судэкспертизы. Мы можем это сделать. Сами подсудимые и мы, их защитники, хором ходатайствуем о применении полиграфа. Никаким ограничением их прав это не будет, – говорил Мусаев. Но судья Павел Мелехин не стал удовлетворять ходатайство о полиграфе, поддержав доводы прокуроров о ВС.
"Это новелла для настоящего процесса и суда"
Перед присяжными предстал свидетель Оглы Червоня Андреевич, приятель Дмитрия Павлюченкова и Сергея Хаджикурбанова. В 2010 году вместе с самим Хаджикурбановым он был осужден Таганским райсудом за вымогательство денег у Павлюченкова, а также за похищение бизнесмена вместе с сотрудником Павлюченкова Олегом Шошиным. Перед началом допроса Мусаев подчеркнул, что этот свидетель из списка обвинения. Семененко парировала, что он вызван защитой. Назревающую склоку остановил судья.
Оглы, до этого давший развернутые показания следствию, в суде вдруг обнародовал иную картину. По просьбе Павлюченкова, рассказывал Оглы, он передавал Хаджикурбанову деньги, т.к. был ему должен крупные суммы. Видел Оглы и Лом-Али Гайтукаева – тот в начале 2006 года приезжал в автосервис к общему знакомому Анатолию Тихенко (свидетель по делу, пока не опрашивался. Знакомый Голубовича, Павлюченкова). С Павлюченковым Оглы познакомился в 2005 году как раз на автосервисе. Дружеские отношения установились месяца через полтора. Павлюченков стал просить Оглы "проверить подъезд" в его доме, перед тем как туда зайти, но кого опасался – не говорил. Оглы общался с Павлюченковым до конца 2007 года. Он часто просил сесть за руль, подвезти его до встречи, посмотреть, есть ли подозрительные люди, "сидят ли по машинам" рядом с местом встречи. В 2006 году какие-то коммерсанты из Тольятти (Дмитрий и Сергей, их фамилии Оглы не вспомнил) просили его вернуть деньги – в районе $140 000 (как утверждает следствие, осенью 2006 года Павлюченков передал Хаджикурбанову $137 000, оставшиеся от данных Гайтукаевым на слежку и организацию убийства денег).
– У него были постоянно долговые проблемы – то одному должен, то второму, я с ним ездил, – говорил свидетель. Он подтвердил, что был знаком с Олегом Голубовичем (приятель Павлюченкова, оказавшийся также очевидцем подготовки убийства, присяжным показывали видеозапись его допроса, он уехал из страны, опасаясь за свою жизнь, подробнее). У Голубовича было прозвище Нос. С просьбой проследить за журналисткой Павлюченков, по словам свидетеля, к нему не обращался. Голубович же говорил об обратном. Однако Павлюченков предлагал Оглы убить Хаджикурбанова – почему не пояснял, Гайтукаева – должен был ему денег (Голубович также говорил, что Павлюченков предлагал ему убить Гайтукаева), "какого-то парня и женщину".
– Говорил, что это знакомые Ямадаева, – пояснил свидетель по просьбе Мусаева рассказать "поподробнее про последних". Ранее Оглы ни про какого Ямадаева в показаниях не упоминал. Мусаев и остальные адвокаты в данном процессе "продавливают" версию, что заказчиком убийства был депутат Госдумы Руслан Ямадаев (подробнее>>), также знакомый Павлюченкова. Его уже подозревали в причастности, но подозрения были сняты. В первом процессе по убийству в Московском окружном военном суде он должен был участвовать в качестве свидетеля, но был убит (подробнее>>). Еще одно имя, называемое в прессе в качестве возможного заказчика – Рамзан Кадыров. Отношения между Кадыровами и Ямадаевыми были сложными. Павлюченков же говорил, что заказчики – Ахмед Закаев и Борис Березовский. Эти версии не подтвердились.
Предполагаемого киллера Рустама Махмудова Оглы, в отличие от ранее данных показаний, не опознал. Фамилию Политковской слышал раз – Павлюченков предлагал этим приезжим коммерсантам (Дмитрию и Сергею) из Тольятти ее "устранить". Оглы подтвердил, что знаком с Шошиным, но за Политковской он не следил. Ни о каком "стволе с тишиной" Павлюченков ему не говорил. (Это про оружие. Обе фразы опровергают предыдущие показания.) Более того, Оглы уверял в суде, что Павлюченков остался должен ему $40 000. Какие-то деньги Оглы передавал Хаджикурбанову в 2007 году, по его воспоминаниям.
– Он передавал деньги 2 октября 2006 года ($25 000) по "бураевским" делам (Шамиль Бураев, бизнесмен, односельчанин Гайтукаева, судя по показаниям, у него не раз брали крупные денежные суммы. Был подозреваемым по делу, подозрения сняты), – уточнил по просьбе Михальчика сам Хаджикурбанов.
Про Павлюченкова Оглы сказал, что это "чистой воды мошенник". Тут у Мусаева появилось процессуальное ходатайство – об оглашении протоколов предыдущих показаний. Семененко возражала. Она хотела сначала задать вопросы, а конкретных противоречий названо не было. Мусаев сказал, что противоречия во всем, в показаниях речь шла и о Наиле (одно из имен Рустама Махмудова), и о Гайтукаеве, и о Хаджикурбанове. У Мусаева было еще ходатайство – об исключении из доказательств протокола опознания фотографий, где Оглы опознавал Ибрагима, Джабраила и Рустама. Нынче Оглы говорил, что с Джабраилом и Ибрагимом не виделся, кроме того, тогда следователи не предъявляли Оглы подсудимых вживую, а это, по мнению защитника, – императивно. Прокурор Семененко отметила, что, согласно протоколу, были понятые, подписи, все законно.
Свидетель стал отрицать, что опознавал братьев Махмудовых, – лишь Хаджикурбанова и Гайтукаева. Судья Павел Мелехин указал Оглы на подписи под протоколами опознания. Замечаний не было.
– [Следователь] Гарибян сказал "подпиши", я даже не читал, – заявил Оглы. Ходатайство об исключении судья не удовлетворил – никто пока не заявлял, что протокол должен быть оглашен. Инициативу взяли прокуроры – Семененко сказала, что исследует доказательство вместе со свидетелем. Адвокаты стали возмущаться – не время представлять доказательства обвинению.
– Кто не успел, тот опоздал, – сыронизировала прокурор и заметила, что данный протокол адвокатами заявлен не был. Суд разрешил обвинению его огласить.
– Это новелла для настоящего процесса и суда, и за эту новеллу судья нас наказывает. Прикрывает нарушение каким-то благовидным предлогом. Это тенденциозно, суд, прерывая нас, передает эстафетную палочку обвинению, – стал возражать на действия председательствующего Мусаев. Другие адвокаты также начали возмущаться. Судья сказал, что не принимает во внимание возражение в такой форме – это оказание давления на председательствующего.
Обвинитель Локтионов заметил, что показания на Ибрагима, Джабраила и Рустама свидетель давал ранее подробные. Прокурор Семененко добавила, что в статье не указано обязательное присутствие опознаваемого лица.
Впрочем, ходатайство защиты об оглашении показаний Оглы, противоречащих нынешним, суд также удовлетворил, строго предупредив, что свидетель должен перед присяжными отвечать лишь "подтверждаю" или "не подтверждаю".
Михальчик сказал, что суд грубо нарушил право на защиту, указав, какой вопрос можно задавать.
– В Уголовно-процессуальном кодексе я таких норм не встречал. Спасибо, – адвокат был ироничен.
– Пожалуйста. Я лишь предупредил ситуацию – до присяжных нельзя доносить сведения, связанные с собиранием доказательств. Я ограничил только процедурный вопрос – нельзя доводить сведения до присяжных о том, например, что оказывалось давление, – напомнил судья.
– Мы сами знаем закон, – послышалось со стороны адвокатов.
– Кончай базар, – "подытожил" Хаджикурбанов. Судья возмутился. Адвокаты сказали, что реплика относится к ним.
В показаниях Оглы, которые Мусаев зачитал присяжным, свидетель рассказывал, как Гайтукаев торопил Павлюченкова во время нескольких встреч исполнить заказ "на устранение журналюги", тогда "с него [Павлюченкова] спишут часть долга". От исполнения Павлюченков не отказывался. Оглы говорил следователю, что был очевидцем встречи с киллером, мужчиной кавказского типа, ему Павлюченков передавал деньги уже за выполненную работу. Павлюченков и некий неизвестный человек также разговаривали об убийстве какого-то коммерсанта. Рассказывал и про передачу в промзоне в районе 5-й Магистральной улицы от мужчины свертка с оружием, он и Голубович тогда подвозили Павлюченкова (подробнее>> об этом рассказывал передавший Павлюченкову оружие Владимир Набатов). После этого была встреча с киллером – Павлюченков называл его Наилем. Тот зашел в машину и взял "пистолет с тишиной". "Звонил Хаджик (Хаджикурбанова так называли), достал своими просьбами следить за Политковской, – передавал следователям слова Павлюченкова Оглы. "Звонок из Чечни, Наиль напортачил, но тебя это не касается", – делился также с Оглы, по его предыдущим показаниям, Павлюченков.
Мусаев зачитал и очную ставку, состоявшуюся в конце июня 2009 года между Оглы и Голубовичем. Оглы тогда рассказывал про передачу оружия киллеру, Голубович не помнил (впоследствии вспомнил подробнее>>).
Оглы объяснил, по просьбе адвокатов, что верные не те протоколы, подписанные им лично по ошибке и излишней доверчивости, а его нынешние показания.
– Откуда Голубович узнал эту историю, кто является ее автором? – патетично обратился к свидетелю Михальчик. Суд вопрос снял и вывел заседателей – намечались процессуальные споры.
– Это камень в огород потерпевших [от Мусаева], – заметила представитель потерпевших, детей Политковской, адвокат Анна Ставицкая. Голубович все рассказал именно "Новой газете", Ставицкая присутствовала при его опросах. Споры продолжались. Присяжные с позволения суда разошлись по домам.
13 протоколов на ветер
Допрос Оглы продолжился на следующий день, но присяжных к свидетелю пустили не сразу, вначале обсуждалось ходатайство обвинения об оглашении его показаний во время очной ставки с Павлюченковым. Оглашать прокуроры хотели лишь Оглы. Адвокат Мусаев настаивал, что ходатайство противоречит УПК, поскольку в данный момент только начала представлять доказательства сторона защиты. Кроме того, раньше защите не давали при свидетелях исследовать другие доказательства, помимо показаний. Это, по его мнению, иная вещь – "институт оглашения показаний".
– Институт оглашения очной ставки в части оглашения показаний одного из участников. Против полного оглашения я бы не возражал. В части – я возражаю. Это определенный контекст, вырывание из которого может создать искаженную картину следственного действия, – сказал адвокат.
Адвокат Михальчик заявил встречное ходатайство – об оглашении показаний полностью.
– Вспомним допрос Шошина. Адвокат Мусаев показал видео, которое не было показано стороной обвинения. Мы не возражали. Афониной (сдавала квартиру Рустаму Махмудову и его жене, подробнее>>) Мусаев показывал доказательства – записи с камер наблюдения, задавал по ним вопросы. Говорить о том, что не предоставлялась возможность, – не соответствует действительности, – сказала Семененко.
Суд удовлетворил ходатайство прокуроров, показания Павлюченкова постановил не оглашать. И в ответ на возражения защиты сказал, что удовлетворял аналогичное ходатайство адвокатов.
– Председательствующий судья меняет порядок представления доказательств. У меня тогда большое ходатайство, которое я буду оглашать сидя. Порядок "кто не успел, тот опоздал" меня не устраивает, – начал читать список доказательств, которое будет исследовать защита, адвокат Мусаев. Часть из них, заметила прокурор Семененко, уже была исследована. Спустя минут двадцать допрос Оглы продолжился.
Началось оглашение очной ставки. Оглы говорил, что Павлюченков встречался с Гайтукаевым и они разговаривали о долге, была упомянута и фамилия Политковской. Павлюченков, по его словам, летом 2006 года встречался и с Наилем, он говорил о нем, что тот киллер и наемник. И упоминал еще один заказ – от "Славы" на $ 40 000, на убийство. О его судьбе неизвестно. "Я никого опорочить и оговорить в своих показаниях не пытаюсь" – говорил, согласно протоколу, Оглы. Это, пояснила прокурор, десятый протокол показаний.
– Вы их подтверждаете? – обратилась она к Оглы.
– Этот том и все остальное можете выбросить на ветер! – воскликнул свидетель.
Всего есть в деле 13 протоколов показаний свидетеля – с Оглы все и началось, пояснила прокурор заседателям.
– Чистая эталонная неправда! У нас в 2008 году процесс был, а он в 2010 году давал показания, – вскочил с места Мусаев. Суд успокоил стороны. Но ненадолго – Семененко заявила, что передает в Следственный комитет заявление о том, что свидетель дает заведомо ложные показания. Суд срочно эвакуировал из зала присяжных – это не для их ушей. Адвокаты стали возмущаться действиями обвинителя.
– Только что свидетель сказал, что все 13 протоколов не подтверждает, что это дело можно выкинуть. Сторона обвинения считает, что в судебном заседании были даны ложные показания. Кроме того, в действиях свидетеля есть признаки организации, участия и подготовки убийства, мы заявляем, что хотим привлечь его и по данной статье, – продолжила Семененко.
– Суд не является органом уголовного преследования. Ваше заявление следует направить в другие инстанции, – сказал прокурору судья.
– Прошу в Следственный комитет направить материалы о прокуроре, следователях, за укрывательство реальных исполнителей и заказчиков убийства, – не остался в долгу Мусаев. Оглы настаивал, что он давал в СК иные показания Гарибяну – после ареста, в 2009 году. Михальчик заявил о фальсификации материалов уголовного дела. Мусаев заявил, что Оглы неоднократно доставлялся в Мосгорсуд и просил выяснить почему.
– Не впутывайте меня в свои отношения со следствием, заявляйте ходатайства, относящиеся к делу, – сказал судья.
Арсамерзаев ходатайствовал о возврате дела в прокуратуру, за такие высказывания обвинителей. Но ходатайство удовлетворено не было. Адвокат Рустама Махмудова Владимир Степанов спросил у Оглы, не хочет ли он воспользоваться услугами адвоката, после положительного ответа Степанов завил соответствующее ходатайство. Прокуроры с ходатайством согласились. Но судья сказал, что сам Оглы ходатайство не заявлял. Несколько вопросов о процессуальных действиях – о наручниках, о давлении – судья снял. Допрос был окончен.
Сегодня в суде ожидается еще один свидетель защиты – игрок, сидящий за распространение наркотиков, Ильмас Хасмагомадов. Он общался с предполагаемым киллером – Рустамом Махмудовым.
