Представитель министра культуры говорил, что слово "вранье" и имя писателя Даниила Гранина – несовместимы. И написав, что Мединский называл публикации Гранина враньем, журналист распространил порочащую и не соответствующую действительности информацию. Ответчики возражали – это то, как журналист понял выступление министра культуры по радио. И горячиться в ходе дискуссии, утверждая, что кто-то лжет, – дело вовсе не порочное, а обычное. Суд встал на сторону журналистов, иск Мединского не удовлетворен, информация останется на сайте агентства.
Судья Пресненского райсуда Марина Цывкина рассмотрела сегодня иск министра культуры Владимира Мединского к информационному агентству Regnum и его автору – журналистке Галине Артеменко. Поводом стала публикация на сайте агентства от 10 февраля 2014 года под названием "Министр культуры Мединский уверен, что в блокадном Ленинграде Смольный тоже голодал". Истец просил суд обязать "Регнум" опровергнуть одну фразу: "Министр культуры РФ Владимир Мединский, выступая в эфире радиостанции "Эхо Москвы", назвал "враньем" публикации Даниила Гранина о выпечке во время блокады ромовых баб для Смольного". Требования о компенсации морального вреда не было, лишь временные рамки – напечатать в течение 10 дней, что эта информация не соответствует действительности.
Министра культуры представлял адвокат Максим Пономарев. Он называл фразу однозначным утверждением о факте и говорил, что оно действительности не соответствует.
– Истец публикации Гранина враньем не называл. Доказательства обратного не представлено. В [письменном] отзыве ответчик пытается обосновать, что данная фраза – личное мнение, суждение автора, подробно анализирует высказывания истца [в ходе передачи "Цена победы", вышедшей на радио "Эхо Москвы"]. Но предмет рассмотрения – не анализ выступления господина Мединского, а именно спорная фраза. В рамках рассмотрения не имеет значение, как автор поняла Мединского, какое у нее сложилось понимание, а важно, что написала. Можно увидеть, что человек стрелял, и сказать, что человек убил. Это будет не соответствовать действительности. Здесь та же ситуация, – говорил Пономарев. Что же касается порочащего характера этой фразы, то, по словам представителя истца, хотя высказывание мнения, будто что-то является враньем, само по себе порочащим не является, но в данном контексте это не так.
– Учитывая авторитет и восприятие в обществе имени писателя Даниила Гранина, которого многие считают совестью нации, утверждение о том, что Гранин допустил вранье, является порочащим честь господина Мединского! Вранье и Гранин несовместимы! В обществе формируется негативное отношение к человеку! – настаивал адвокат.
В программе "Цена победы" речь шла о фотографиях цехов с "ромовыми бабами", которые, согласно публикациям Гранина, выпекались во время блокады для власть имущих. Представлявший агентство адвокат Валерий Шахов процитировал расшифровку радиопередачи:
– Дымарский: "Нет, но это относительно недавно, все это тоже обнаружил и прокомментировал Гранин". Мединский: "Это вранье. Значит, никаких фактов и доказательств этого нет".
А затем обратился к оппоненту: "Тот факт, что это было произнесено, вы не отрицаете. "Вранье" стоит в беседе прямо после слов "прокомментировал Гранин". К чему относится "вранье"?
Шахов задавал этот вопрос несколько раз. Пономарев говорил, что не понимает его, что он не относится к рассматриваемому предмету.
– Вопрос не снят, то есть вы отказываетесь отвечать. Ответчик как раз доказывает [свою позицию], – завершила несколько аналогичных диалогов судья.
– Нет, я ответил, как считаю нужным, – Пономарев был непреклонен.
Шахов напомнил, что сам Гранин также отреагировал на речь министра культуры (рассказал, что вместо извинений услышал от Мединского "неправильно поняли"), а Министерство культуры издавало пресс-релизы о том, что Мединского неправильно поняли.
– Я не представляю Минкультуры. Это позиция пресс-службы Минкультуры. Мы рассматриваем вопрос, связанный с публикацией, – повторял Пономарев.
– Это [оспариваемая фраза] конкретный, почти дословный пересказ беседы Дымарского и Мединского. Любой нормальный человек, читающий этот текст (расшифровку передачи. – "Право.Ru"), не может по-другому его воспринимать. Именно публикации о выпечке "баб" Мединский называет враньем. Журналистка ни в чем не покривила душой. Тут иной интерпретации быть не может. Ну погорячился. Кто-то называет враньем выступления господина президента, ничего, тоже бывает. Это нормально. Между Граниным и Мединским, историками, авторами книг, могут быть дискуссии! Никаких оснований для удовлетворения иска нет, – убеждал судью Шахов.
– Ответчик подменяет понятия. Вы согласны, что спорная фраза является утверждением о факте? – спорил Пономарев.
– Факт то, что Мединский выступал по радио. А то, что назвал враньем публикации Гранина, – не факт. Я не знаю, что он называл враньем. Но услышав, я понял, что Мединский так называет именно публикации Гранина. Так же понял корреспондент и об этом написал, – настаивал на своем Шахов.
Юрист Светлана Земскова, представлявшая автора статьи, заметила, что Мединский, мог обратиться в "Регнум" и предложить свой комментарий, воспользоваться правом на ответ, но этого не сделал.
– Мы не писали, что Мединский наврал, нарушил закон, совершил аморальный поступок. Речь идет о "вранье Гранина". Гранин мог бы, скорее, выступать истцом, у него были бы основания. А предложенный текст опровержения (что агентство распространило не соответствующие действительности сведения. – "Право.Ru") направлен не на защиту чести и достоинства, а на ограничение распространения информации по факту выступления. Интервью [на сайте "Эха Москвы"] висит, а писать, по логике истца, журналисты не имеют об этом права, – говорила она.
В прениях Пономарев указал все же, что слово "вранье" относится к самой теме "ромовых баб", а не к публикациям Гранина.
– Мединского прерывали, он просил не перебивать. Автор текста может воспринимать услышанное как угодно – у нас свобода слова. Ответственность наступает за то, что человек сказал, написал и распространил, – говорил Пономарев. Но судью его речь не убедила, спустя пятнадцать минут Цывкина назвала иск не подлежащим удовлетворению.
