На заседании 12 августа судье Татьяне Васюченко пришлось несколько раз напоминать прокурорам, что мнения суду неинтересны, поэтому спрашивать о них не стоит. По делу "Оборонсервиса" допросили двух свидетелей – бывших сотрудников Центра правовой поддержки "Эксперт". Юрист, оказывающая компании консалтинговые услуги, рассказала, что была удивлена оценкой некоторых объектов имущества, запретом на осмотр помещений и жестким стилем работы директора центра, которая при этом любила цитировать стихи Васильевой.
В Пресненский районный суд экс-глава департамента имущественных отношений Минобороны Евгения Васильева пришла за несколько минут до начала заседания в сопровождении адвокатов. Поджидавшим ее журналистам с улыбкой предложила сделать паузу в разговорах о ее творчестве – сейчас она занята судебным процессом (ее обвинение состоит из 12 эпизодов по ст. 159, 174.1, 285 и 286 УК: мошенничество; легализация денежных средств или иного имущества; превышение и злоупотребление должностными полномочиями; максимальное наказание – до 10 лет лишения свободы). Но все же Васильева упомянула о своей осенней выставке и выходе монографии. Впрочем, общаясь с адвокатами до приглашения в зал суда, она дала им послушать свою новую песню.
На этот день был назначен допрос двух свидетелей обвинения – бывших сотрудников ООО Центр правовой поддержки "Эксперт". По версии следствия, через этот центр выводились средства по фиктивным агентским договорам – центр якобы искал покупателей имущества ООО "Оборонсервис", даже когда они уже были найдены, и получал за это деньги.
Допрос первого свидетеля Юлии Кореневой прокуроры начали с вопроса о ее связи с департаментом имущественных отношений Министерства обороны. Она пояснила, что в феврале 2011 года ее пригласили туда на собеседование. На встрече Васильева предложила Кореневой стажировку в департаменте, но так как к тому времени свидетель уже считала себя профессиональным юристом, такая форма работы ее не заинтересовала.
В марте того же года Кореневой предложили пройти собеседование в Центре правовой поддержки "Эксперт" с Екатериной Сметановой, которая на тот момент была директором центра. Сметанова также фигурантка дела, она признала свою вину во вменяемых ей эпизодах мошенничества в особо крупном размере (ч. 4 ст. 159 УК – до 10 лет лишения свободы) и коммерческом подкупе (ч. 3 ст. 204 УК – до семи лет лишения свободы), ее дело будут рассматривать отдельно, сейчас она под госзащитой. Сметанова – супруга Максима Закутайло, который был гендиректором "Окружного материального склада Московского округа ВВС и противовоздушной обороны" (ГУП "ОМС"). С 2010 по ноябрь 2011 года он возглавлял еще три "дочки" "Оборонсервиса": "Спецремонт", "Управление торговли командования воздушно-космической обороны", "101-й Центральный авторемонтный завод", когда, по версии обвинения, помогал Васильевой лишить Минобороны имущества на 3 млрд руб. Ему предъявлен один эпизод по делу по ч. 4 ст. 159 УК, один – по ч. 3 ст. 160 УК (присвоение средств или растрата в крупном размере или с использованием служебного положения – до шести лет лишения свободы), по ч. 5 ст. 33, п. "в" ч. 3 ст. 286 (пособничество в превышении должностных полномочий – до 10 лет лишения свободы).
Сметанова предложила Кореневой должность замдиректора в "Эксперте", рассказала свидетель, но она отказалась и вместо этого предложила заключить договор на оказание услуг, который не обязывал ее соблюдать правила компании:
– Я не хотела заключать трудовой договор с организацией, которая до этого, то есть до марта 2011 года, занималась розничной торговлей.
Эти выводы она сделала, изучив устав организации и выписки из реестра.
– Организация совсем недавно поменяла наименование, у этой организации совершенно отсутствовал штат, несмотря на то что она существовала уже несколько лет, – пояснила свое решение Коренева.
Свидетель давала показания быстро и четко, называла участников дела по фамилии, имени и отчеству, вспоминала все даты. Но в ее ответах адвокатов Васильевой что-то насторожило: Дмитрий Харитонов попросил предъявить суду лист, в который заглядывала свидетель. Коренева спокойно продемонстрировала бумагу, на которой от руки было сделано несколько пометок, и отметила, что у нее очень хорошая память, к тому же в течение 15 лет юридической деятельности она ведет личный архив.
– Несмотря на то что я должна была оказывать в ЦПП "Эксперт" консалтинговые услуги, Екатерина Сметанова с самого первого дня начала обращаться ко мне с просьбами организации трудового процесса… Я оказывала мелкие услуги, как то: покупка за свой счет бумаги, канцелярских товаров. С этого момента мои отношения со Сметановой испортились.
В мае 2011-го Коренева заявила директору, что хочет уволиться, но та попросила остаться до заключения двух договоров: купли-продажи имущественного комплекса ОАО "Прохладное" и ОАО "Поляна". В первом случае покупатель отказался, во втором – сделка состоялась, и после этого Коренева расторгла договор на оказание услуг.
– Сколько сотрудников было примерно в компании за время вашей работы? – поинтересовался прокурор Антон Богданов.
– Более 15 человек там работало. Текучка в этой организации была очень высокой.
По просьбе прокуроров, Коренева перечислила фамилии сотрудников, которые появились в "Эксперте" за время ее работы. По какому принципу организация подбирала кадры, ей было неизвестно, первое собеседование всегда проводила Сметанова. А высокую текучку объяснила в том числе "ужасающими" бытовыми условиями: "Кроме нескольких дешевых компьютеров, на балансе предприятия ничего не было".
За время работы в "Эксперте" Коренева составила типовой агентский договор, занималась трудовыми договорами с работниками, правилами трудового распорядка, выполняла другие поручения.
– Кто решал, кому продавать объекты "Оборонсервиса"? – продолжал допрос Богданов.
– Екатерина Сметанова. Она вела так называемую сводную таблицу, куда вносила сведения о потенциальных покупателях. Эту таблицу крайне редко показывала сотрудникам "ЦПП "Эксперт".
По какому принципу отбирали покупателей, Коренева не знала. А на вопрос гособвинителей, спрашивала ли она об этом Сметанову, ответила, что сначала интересовалась этим, но директор в "достаточно жесткой форме сказала, что это не мое дело".
В ходе заседания свидетель несколько раз говорила о тоталитарном стиле работы Сметановой и о ее частых изменениях своих же поручений:
– В организации существовала жесткая дисциплинарная субординация. Екатерина Федоровна [Сметанова] всем работникам говорила, что нужно исполнять только ее поручения… Если кто-то пытался уточнить, почему менялась позиция [по поводу продажи объектов], Екатерина Федоровна жестко прерывала разговор и никогда к нему не возвращалась.
– Были ли у Сметановой какие-то дружеские отношения с сотрудниками? – включился в допрос прокурор Юрий Хализов.
– На момент моей работы я такого не замечала… Единственное, могу сказать, что Екатерина Федоровна говорила о своих дружеских отношениях с Евгенией Николаевной [Васильевой]. Книжки Евгении Николаевны стояли на полках, периодически стихи цитировали…
– Стихи Васильевой? – перебил ее Хализов.
– Да.
– Цитировала сама Сметанова?
– Да. – Васильева и ее адвокаты заулыбались.
– А с какой целью Сметанова упоминала Васильеву, цитировала ее стихи? – пытался прояснить прокурор.
– Ну, цели могут быть разные…
– Я ваше мнение спрашиваю, – после этих слов в зале поднялся гул. Судья Татьяна Васюченко перебила прокурора словами: "Здесь не надо мнений, нужны факты", адвокаты вторили ей: "Не может свидетель давать оценку, это судебные показания!" Перепалку прекратила сама свидетель:
– Я могу свидетельствовать, что Сметанова не раз говорила, и не только мне, о доверительных отношениях с Евгенией Николаевной, которые сложились еще со студенческих времен. Несколько раз я видела фотографии из личного архива Сметановой, на которых она существенно моложе, чем когда я с ней познакомилась, сфотографирована в ресторанах или клубах с Евгенией Николаевной.
– Это был выпускной вечер, – не удержалась Васильева.
– Нет, – возразила Коренева, – мне кажется, для выпускного вечера вы весьма фривольно, скажем так, выглядели…
А представителя генпрокуратуры Веру Пашковскую, которая, как и 11 августа, заменяла прокурора Виктора Антипова, интересовали подробности деятельности ЦПП "Эксперт".
– Как вам описали цели и задачи основной деятельности ЦПП "Эксперт"?
– Агентская деятельность, направленная на поиск покупателей и потенциальных арендаторов движимого и недвижимого имущества организаций, входящих в ОАО "Оборонсервис".
Далее Пашковская пыталась выяснить, что же представляла собой эта агентская деятельность. Свидетель рассказала о моментах в работе "Эксперта", которые ее удивили:
– У меня вызвала удивление странная оценка объектов недвижимого имущества, расположенных на территории Московской области. В 60-е гг. там были построены типовые универсамы… В одном случае речь шла о торговом комплексе, где отсутствовало водоснабжение, помещения несколько лет не отапливались, в аварийном состоянии находились. В 2011 году комплекс был оценен в 110 млн руб. В радиусе 60 метров точно такой же торговый комплекс, обеспеченный и холодным, и горячим водоснабжением, в хорошем техническом состоянии, он был оценен примерно так же.
Кроме того, Кореневу удивило, что сотрудникам "Эксперта" было запрещено выезжать на объекты перед началом работы над сделкой.
– Вы просто назовите составляющие, которые отсутствовали в деятельности компании, – пыталась резюмировать Пашковская.
– Отсутствовала рекламная деятельность, отсутствовала маркетинговая деятельность, отсутствовала риелторская деятельность. О "невидимых" работах центра прокуроры говорили и раньше. На заседании 28 июля прокурор Виктор Антипов при оглашении первой порции доказательств обращал внимание суда, что в договоре между "Экспертом" и ГУП "ОМС МО ВВС И ПВО" было указано проведение маркетингового исследования среди покупателей. "Каждый ли раз оно проводилось? Ни разу не делалось. А также не выполнялись несколько иных пунктов договора", – заявлял тогда представитель генпрокуратуры.
У защиты вопросов к Кореневой не оказалось. "Все в бумажке ясно указано", – пояснил Харитонов.
Показания второго свидетеля Александра Чурилова, который проработал в "Эксперте" юристом с сентября 2011 по 2012 год, были менее содержательными: на многие вопросы он отвечал, что не помнит или просто не знает. По его словам, занимался в основном техническим сопровождением проектов: документы собирал, развозил, исправлял ошибки в договорах, в качестве своего непосредственного руководителя назвал Алексея Наумкина – начальника юридического отдела "Эксперта", от которого Чурилову поступали все указания.
– Какой деятельностью занимался ЦПП "Эксперт"?
– Сопровождение сделки по купле-продажи собственности холдинга "Оборонсервис"… То есть сначала происходил сбор документов на имущество, а затем директивы поступали от министра обороны Анатолия Сердюкова, где было указано, что продать, кому продать. На основании директивы уже составлялся договор, обговаривался с покупателем, – рассказал свидетель.
Дальнейшие попытки прокуроров узнать все этапы этой деятельности были малоуспешны: Чурилов говорил, что не знает всей картины и точных функций других сотрудников.
– Известна ли вам Евгения Николаевна Васильева, – спросил Хализов.
– Да!
– Что вы о ней знаете, можете сказать?
– В каком смысле "что знаете"? – прервала его судья, адвокаты Васильевой открыто рассмеялись. – Переформулируйте вопрос!
Но свидетель продолжил сам.
– Познакомились на собеседовании в январе, весь юридический отдел проходил собеседование тогда у нее, а потом объявляли, кто прошел его, а кто нет.
– А в качестве кого представили вам Васильеву?
– Не знаю, может быть, как куратора, коллеги старшей…
– Известно ли вам что-нибудь о том, что Васильева должна была руководить ЦПП "Эксперт"?
– Ходили такие разговоры, на уровне слухов, – медленно ответил свидетель.
Вопросы нашлись и у защитников. Адвокат Васильевой Дмитрий Харитонов спросил, был ли свидетель снабжен на работе всем необходимым, на что получил положительный ответ.
– Были ноутбук, бумага, стол.
– Сами ничего не покупали?
– Нет!
Затем у свидетеля несколько раз спросили, бывало ли, что некоторые директивы Анатолия Сердюкова не выполнялись, Чурилов такого не припомнил.
В процесс включилась и сама Васильева, вопросы задавала стоя, чеканя каждое слово.
– Сметанова или Наумкин давали вам какие-то указания, не соответствующие вашим обязанностям?
– Что, полы мыть, что ли?.. Да вроде нет, – задумчиво ответил Чурилов, – вроде ничего незаконного.
– Вы упомянули директиву от министра обороны в качестве документа, который подлежит исполнению. Можно ли ее назвать решением?
– Решением? Ну, наверное, да…
Когда все вопросы кончились, прокурор Андрей Обухов ходатайствовал об оглашении показаний Чурилова, которые он давал во время следствия, гособвинитель усмотрел некие противоречия между сказанным тогда и сейчас. Васюченко зачитала несколько отрывков, на которые указал прокурор, например фразу: "Васильева контролировала всю деятельность ЦПП "Эксперт". Гособвинители посчитали, что эти сведения не соотносятся с тем, как Чурилов описал роль Васильевой в компании на заседании, но сам ответчик противоречий никаких не заметил и еще раз подтвердил все свои слова, данные во время следствия.
После допроса свидетелей перешли к исследованию доказательств по делу. Представители сторон изредка коротко комментировали документы, в том числе в отношении прибыльности 31-го Государственного проектного института спецстроительства (входит в список объектов, которые, по версии следствия, продавались по заниженной цене). Как считают следователи, Васильева, возглавив совет директоров института, здания продала компании "Теорема", принадлежащей знакомому Сердюкова, ныне покойному бизнесмену Сергею Амелину, по заниженной цене: за 1,6 млрд руб. вместо 2,3 млрд руб., – а "Эксперт" получил агентское вознаграждение. Васильева пояснила:
– Была проведена оценка независимой оценочной организацией, есть документы, где сказано, что стоимость продажи высокая, мы вам эти документы потом предоставим.
Спустя час оглашения списка изъятых в ходе следствия документов, адвокаты возмутились исследованию приказа Васильевой о премировании сотрудников департамента имущественных отношений: "Что нам его исследовать? Это же просто приказ о награждении!" – восклицал Харитонов. "Прокуроры специально затягивают процесс", – иронично отметил другой защитник (до этого гособвинители не раз упрекали адвокатов Васильевой в намеренном затягивании процесса).
