Допрос оперуполномоченного по делу бывшего высокопоставленного сотрудника МВД Александра Крохмаля, обвиняемого в мошенничестве, получился напряженным. Сотрудник ФСБ отвечал из коридора, чтобы сохранить свою личность в тайне. Адвокат Крохмаля требовал конкретики о подготовке к оперативному эксперименту, итогом которого стало задержание его подзащитного, деталей осмотра места происшествия. Но свидетель многого не помнил или отказывался рассказывать. Прокурору манеры адвоката показались агрессивными, и она объявила "ходатайство на его поведение".
Бывший начальник отдела международного сотрудничества информационно-аналитического управления Следственного департамента МВД Александр Крохмаль находится под стражей уже больше года, с 18 июля 2013-го: тогда полковника юстиции задержали недалеко от работы, в Газетном переулке возле кафе "Кружка". По версии следствия, там бизнесмен Илья Матвеев передавал подозреваемому $150 000 в качестве части гонорара за содействие в успешном окончании проверок УБЭПа в отношении руководимой им компании – ООО "Интертранс". Но по материалам дела выходит, что Матвеев передал деньги не Крохмалю непосредственно, а его знакомому Вадиму Ромаху, который якобы случайно оказался на этой встрече.
Заявление на Крохмаля Матвеев написал 17 июля, на следующий день поицейский был задержан, а 19 июля – арестован, ему предъявили обвинение в покушении на мошенничество в особо крупном размере (ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, до десяти лет лишения свободы).
Как утверждает обвинение, при первой встрече Крохмаль заверил Матвеева, что в полиции "есть заказ" против его компании и дело грозит уголовным разбирательством, а свои "услуги" в приостановлении этого процесса оценил в $500 000. А адвокат Сергей Кругляков в самом начале судебного разбирательства заявил, что считает дело сфабрикованным и намерен это доказать.
Александр Крохмаль – сын бывшего заместителя полпреда Путина по Южному федеральному округу Виктора Крохмаля, занимавшегося экономикой, финансами и соцсферой. Крохмаль-старший сейчас бизнесмен.
Дело рассматривает судья Елена Сташина, материалы к ней поступили в мае этого года. В июне в Тверском райсуде начались слушания, допросили нескольких свидетелей и потерпевшего.
На заседании 6 августа должны были допросить других свидетелей обвинения, но они не явились. Прокурор Наталья Макарова предложила огласить их показания, данные во время следствия, "поскольку суд предпринял все меры для вызова свидетелей". Защита протестовала, не найдя для оглашения показаний свидетелей "оснований, предусмотренных законом". С этим согласилась и судья.
После этого защитник Крохмаля заявил сразу пять ходатайств. Кругляков настаивал на приобщении к материалам дела диска с аудиозаписями всех судебных заседаний (раньше он обращался с этим к суду и получил отказ). "Это является гарантией справедливости судебного разбирательства", – пояснил Кругляков, но судья отказала. Следующие ходатайства касались оглашенных ранее гособвинителем доказательств. По мнению защитника, некоторые из них получены с нарушениями. Кругляков просил суд изъять из материалов дела диск со звукозаписями, сделанными Матвеевым на диктофон. Как пояснял на допросе бизнесмен, записывать звук на встречах с Крохмалем ему посоветовали знакомые. "В своем объяснении Матвеев не указывает индивидуальные характеристики диска, не объяснил, какие именно записи там, сколько файлов, поэтому невозможно правильно идентифицировать доказательство", – заявил Кругляков. Он отметил неточности в расшифровках аудиозаписей, а также указал, что, по законодательству об оперативно-разыскной деятельности, Матвеев вообще не имел полномочий для ведения звукозаписей. "Он осознанно совершал провокационные действия", – резюмировал Кругляков.
Он также повторно ходатайствовал о признании недопустимым доказательством протокола осмотра места происшествия, подписанного Сергеем Рыжовым – старшим оперативным сотрудником управления "М" ФСБ, надзирающего за деятельностью полицейских. Кругляков увидел там нарушения, в частности, привлечение в качестве понятого сотрудника охранного предприятия, расположенного рядом с Лубянкой, Мурата Аутлева. Раньше в процессе Аутлев говорил, что все процедуры оперуполномоченными были соблюдены, вопреки постоянным утверждениям авдоката, также Аутлев нехотя признался, что у него "есть один знакомый из ФСБ, Виктор", но чем он занимается, не пояснил. К этим словам и возвратился Кругляков, комментируя рапорт ОМП: "Аутлев является заинтересованным лицом в исходе дела, так как имеет знакомого в ФСБ".
Все ходатайства Круглякова судья отклонила, по ее мнению, оснований считать доказательства недопустимыми нет, а их достоверность будет проверена в ходе разбирательства.
Большая часть заседания 12 августа была посвящена как раз допросу Рыжова. Крохмаль вошел в зал суда с папкой документов и большой тетрадкой, в которой он делает записи в течение всего процесса. Полковник МВД сильно хромал. Как пояснил адвокат, за время нахождения под арестом у Крохмаля обострилось старое заболевание, но врачи СИЗО считают, что лечение не требуется.
В начале Сташина сообщила, что от руководства Сергея Рыжова – из ФСБ – в адрес суда поступило письмо с просьбой учесть характер работы свидетеля и провести допрос в условиях, исключающих визуальный контакт с другими участниками.
– В связи с этим у прокурора будут какие-то ходатайства? – обратилась судья к гособвинителю Наталье Макаровой.
– Да, прошу вас допросить прибывшего свидетеля в условиях, исключающих визуальное наблюдение в целях его безопасности, поскольку он действующий сотрудник органов безопасности и в его обязанности входит раскрытие преступлений, в том числе путем внедрения в преступные сообщества.
Адвокат Кругляков попросил перерыв для разговора с подзащитным, а после заявил протест, так как Рыжова уже и так видели другие участники процесса на месте происшествия. "Имеются основания подозревать, что свидетель Рыжов таким образом пытается избежать неудобных вопросов, а именно то, что он созванивался с потерпевшим за 11 дней до подачи потерпевшим заявления в правоохранительные органы". Но суд разрешил не раскрывать личность свидетеля, пояснив, что это не помешает задавать ему вопросы.
В итоге сотрудник УФСБ отвечал из коридора через дверной проем, участники процесса его не видели. Он рассказал, что 17 июля 2013 года в Управление из СУ СК по Москве поступило поручение провести "оперативно-разыскные мероприятия в отношении Крохмаля", к документу прилагалось заявление Матвеева. Затем провели все необходимые процедуры: выдали Матвееву диктофон ("специальное техническое средство"), 15 пачек с помеченными стодолларовыми купюрами, подписали все акты выдачи.
– Каким образом Матвееву передали денежные средства? – спросила обвинитель Макарова.
– С учетом сведений о личности Крохмаля, которые сообщил Матвеев, такие как скрытное поведение, осторожность в общении, его осведомленности в связи со служебным положением, было принято решение об упаковке денежных средств в картонную коробку из-под алкогольного напитка.
– А помните, какого цвета была коробка и как называлась?
– Конечно, коробка была красного цвета, маркировка на ней – напиток Red Label.
При задержании, рассказывал оперуполномоченный, Крохмаль сопротивления не оказывал, а вот Ромах – попытался, к нему была применена физическая сила. Вадим Ромах – знакомый подсудимого, у которого в день задержания Крохмаля оказался пакет с коробкой из под виски, а в ней – $150 000. Ромаха уже допрашивали, он говорил, что в тот день у него были какие-то дела с Крохмалем, и тот предложил сходить ненадолго в кафе, где его ждал Матвеев. А коробку взял, потому что его попросил Крохмаль и объяснил: он находится при исполнении, а в коробке – "подарок". После этого Ромах взял в руки пакет, и они вместе вышли на улицу, где их поджидали сотрудники ФСБ.
У адвоката вопросов к Рыжову было гораздо больше. Но многих деталей сотрудник ФСБ не помнил, так как прошел уже год, и часто начинал со слов "если я не ошибаюсь", "возможно", "наверное". Такие оговорки Круглякова не устраивали, его интересовали подробности.
– Когда был изъят у Матвеева диктофон: дата и время?
– Не могу точно сказать. Давайте поднимем акт изъятия и посмотрим, – предложил Рыжов.
– Мы его уже подняли.
– Ну, давайте зачитаем, – стоял на своем свидетель.
– Извините, но так и за вас показания можно дать, – не сдавался и Кругляков.
– Очень агрессивно допрашивает защита, – перебила адвоката прокурор, – свидетель же уже говорил, что много времени прошло. Я ходатайствую о поднятии материалов дела…
– Дайте я с вопросами своими закончу, – парировал Кругляков.
– Я ходатайствую на ваше поведение! – заявила Макарова.
В спор вмешалась судья, ходатайство "на поведение" адвоката она не прокомментировала, а материалы дела поднимать не посчитала нужным и призвала свидетеля к конкретике: "Не нужно делать предположений, если не помните, так и скажите", – спокойно попросила Сташина.
Разговор долго крутился вокруг записи диктофона, который предоставили Матвееву сотрудники ФСБ перед встречей с Крохмалем. Рыжов пояснил, что включать и выключать аппарат потерпевший сам не мог – все делали специалисты. Кругляков пытался выяснить, почему в таком случае в суд предоставили запись продолжительностью не семь часов (время от момента выдачи диктофона до его изъятия), а всего 13 минут. Оперуполномоченный ответил, что запись обрезали сотрудники технического отдела управления, которые оставили разговоры во время самой встречи, а то, что до и после нее, "в целях недопустимости разглашения форм и методов работы" обрезали, это обычная практика, заверил Рыжов.
По мнению адвоката, удаленные части записи не позволяют осветить важные моменты процесса.
– Всплыл тот факт, что они [Крохмаль и Ромах] требовали адвоката, а эта часть обрезана.
– Ко мне лично с требованием адвоката никто не обращался, – уверенно заявил свидетель.
– Ну, к вам, может, и не обращались. А понятой слышал разговор об этом.
Но развивать тему эту защитник Крохмаля не стал, а перешел к самому понятому, участвовавшему в осмотре места происшествия – Аутлеву. По версии обвинения, позже на него оказывалось давление.
– У меня есть информация, что на него вышло неизвестное лицо и попросило поменять показания в части цвета коробки, – рассказал Рыжов (в своих показаниях Аутлев говорил, что цвет коробки, в которой передавали деньги, был не красным, как указано в рапорте ОМП, а зеленым).
– Кто из сотрудников ФСБ общался с Аутлевым о давлении? – прервал его Кругляков.
– Сейчас точно вспомнить не могу…
– Вы с ним говорили об этом?
– Нет.
– А вы звонили Аутлеву по телефону или, может, он вам звонил?
– Нет, я такого не помню.
– А исходя из содержания вашего рапорта, следует, что вы с ним говорили…
– Можно вопрос? А что сейчас под сомнение ставится? – не сдержался Рыжов.
– Я не хотел бы вас обижать, но ваша искренность… В рапорте вы писали одно, а сейчас говорите другое.
– Я так не считаю, – ответил после паузы свидетель.
Разговор вернулся к аудиозаписи встречи Матвеева с Крохмалем в день задержания последнего. Адвокат все пытался выяснить, кто же такой Андрей. Матвеев был с ним в тот день, а при допросе пояснил, что это шапочный знакомый: он случайно увидел его на улице перед роковой для Крохмаля встречей. А по версии Круглякова, Андрей 18 июля появился неспроста и, скорее всего, является сотрудником правоохранительных органов. При этом защитник Крохмаля ссылался на инструкцию ФСБ, предписывающую сопровождать участника оперативно-разыскных мероприятий, которому выдана крупная сумма.
– На видеозаписи (сотрудники ФСБ осуществляли видеонаблюдение за Матвеевым. – "Право.Ru"), предоставленной суду, неустановленный мужчина по имени Андрей говорит с Матвеевым в течение трех минут, этой части аудиозаписи на диске [предоставленном суду] нет. Исходя из ваших предыдущих ответов, получается, что Андрей и Матвеев – это методика и практика оперативно-разыскной деятельности?
– Нет, – медленно начал Рыжов.
– Я возражаю, эта запись уже предоставлена суду, вы просто не дошли до этого, – вступилась за свидетеля прокурор. – Адвокат пытается запутать свидетеля.
Кругляков уже был готов ответить, и снова судье пришлось "разнимать" стороны и призывать говорить по делу.
Кругляков же ходатайствовал о продлении допроса Рыжова в зале суда, чтобы подсудимый мог увидеть Рыжова и сказать, знаком ли он с ним. Сташина спросила мнения сторон.
– Поддерживаю ходатайство, – заявил Крохмаль. – Мне голос его (Рыжова) знаком, возможно, это и есть Андрей.
– Я возражаю! – воскликнула Макарова. – Андрей это или не Андрей, не имеет значения, поскольку рассматривается преступление Крохмаля, а не нахождение в "Кружке" Андрея… Защита может оказать давление на свидетеля в будущем, как было с Аутлевым, видеть свидетеля нет необходимости.
Судья решила продолжить допрос Рыжова в том же режиме – из коридора, а Кругляков перешел к цитированию диктофонной записи, на которой Андрей обозначен как М1, а Матвеев – М2.
– М1 говорит М2: "Вот он [Крохмаль] идет", – а затем М1 представляется: "Меня зовут Андрей". Получается, что неустановленное лицо по имени Андрей знает Крохмаля. А откуда он знает Крохмаля?
Рыжов ответить не мог. После допроса сотрудника ФСБ процесс перешел в более мирное русло, хотя прокурор и адвокат продолжали "испытывать" друг друга ходатайствами. Макарова, как и на предыдущем заседании, предложила огласить показания свидетелей, местонахождение которых суду установить так и не удалось. Это бывший акционер ЗАО "Республиканское правовое бюро "Фемида" Максим Гранкин и адвокат Евгений Шаламов. По версии следствия, Шаламов готовил документы в отношении ООО "Интертранс" и сам подсудимый неоднократно приходил в правовое бюро, так как был знаком с его владельцами, о чем свидетели сообщали суду раньше. Там же полковник МВД и озвучил стоимость "сделки" Матвееву 5 июля 2013 года, утверждает обвинение. Во время обысков в "Фемиде" изъяли копии договора об оказании Шаламовым юруслуг Крохмалю, письма правоохранителей о проведении проверок ООО "Интертранс".
Адвокат Крохмаля, как и в предыдущий раз, был категорически против оглашения показаний свидетелей: "У нас имеются к ним вопросы". Но на этот раз Сташина ходатайство прокурора удовлетворила и зачитала слова первого свидетеля, записанные в январе 2014-го.
Гранкин сообщил, что он является заместителем руководителя компании "Гранкин и партнеры", в "Фемиде" в июле 2013 года практически не бывал, о делах, которые сотрудники вели в то время, знает мало. Следователь на допросе зачитывал Гранкину ряд фамилий, он сказал, что знает только Ромаха, и знает только, что это друг Антона Чайки (владелец кабинета в "Фемиде"). Об изъятых в бюро документах ничего не знает.
Показания Евгения Шаламова, данные в январе 2014 года, зачитывала гособвинитель. Свидетель пояснил, что он адвокат бюро "Шаламов и партнеры", с Крохмалем познакомился в мае 2013-го в офисе "Фемиды", куда приходил к своему другу Чайке и для ведения переговоров с клиентами. "При этом в ходе знакомства он (Крохмаль) представился Сашей, я не знал, что он сотрудник следственного департамента МВД, я представился просто Евгением, не сообщал, что являюсь адвокатом", пояснил Шаламов и заверил, что о должности Крохмаля узнал только после его задержания, с потерпевшим Матвеевым не знаком, никаких юридических услуг ему не оказывал.
"В ходе очной ставки Матвеева с Крохмалем последний указал, что адвокатом, с которым он намеревался познакомить Матвеева, должен был быть Шаламов, осуществляющий защиту прав Крохмаля с момента возбуждения в отношении него уголовного дела", – процитировала Макарова слова следователя из протокола. "Об этом мне ничего неизвестно. Никаких договоренностей с Крохмалем об оказании юридических услуг не было", – отвечал Шаламов.
Следователь также показал свидетелю документы, обнаруженные в октябре 2013 года при обыске в "Фемиде": копия договора поручения об оказании юрпомощи без номера и даты, заключенного между Шаламовым и клиентом – доверителем, графа напротив его фамилии пуста, сумма – 100 000 руб., копия письма-запроса сотрудников ОБЭПа в адрес Матвеева о предоставлении документов в связи с проверкой руководимой им тогда компании "Интертранс", а также копия постановления о возбуждении уголовного дела в отношении Крохмаля. У Шаламова спросили, почему эти документы были в "Фемиде".
"Копии договора поручения об оказании юрпомощи, а также копию постановления о возбуждении уголовного дела я должен был передать отцу Крохмаля – Крохмалю Виктору Васильевичу, с которым после задержания его сына был заключен договор, в нем стоит подпись Виктора Крохмаля, договор является официальным документом, ему я передавал точно полностью заполненную копию", – цитировала слова свидетеля прокурор.
Откуда взялась копия без подписи второй стороны, Шаламов точно не знал, а документы по ООО "Интертранс" вообще якобы видел впервые. Какие именно юридические услуги он оказывал Крохмалю-старшему, не пояснил.
Адвокат Кругляков еще раз заявил, что оглашение показаний свидетелей без самих свидетелей нарушает право на защиту. "Это вы уже говорили", – остановила его судья, а затем напомнила, что уже конец рабочего дня, поэтому материалы дела продолжат исследовать 26 августа.
