Президиум Мосгорсуда счел обоснованным отвод адвоката Георгия Антонова, защищавшего обвиняемого в провокации взятки экс-начальника ГУЭБиПК Дениса Сугробова. Отвод был мотивирован допросом Антонова в качестве свидетеля по делу Сугробова. Сам адвокат настаивал, что фактически на вопросы следователя не отвечал. Бывший начальник главка, в свою очередь, заявил, что его защищать должен только Антонов, а от других адвокатов он откажется.
Генерал МВД, экс-начальник ГУЭБиПК Денис Сугробов обвиняется в организации преступного сообщества с использованием своего служебного положения (ч. 3 ст. 210 УК – до 20 лет заключения), провокации взятки (ч. 3 ст. 33, ст. 304 УК – до пяти лет), а также в превышении должностных полномочий с тяжкими последствиями (ч. 3 ст. 286 УК – до 10 лет). По версии следствия, оперативники ГУЭБиПК под руководством Сугробова и его зама Бориса Колесникова, который позже покончил с собой, выбросившись из окна здания СКР, пытались спровоцировать на получение взятки замначальника одного из подразделений Управления собственной безопасности ФСБ Игоря Демина.
20 мая 2014 года старший следователь по особо важным делам ГСУ СК Сергей Новиков вынес постановление об отводе защищавшего Колесникова, а потом и Сугробова, адвоката Георгия Антонова. Днем ранее юрист был допрошен в качестве свидетеля по делу своего подзащитного. Судья Басманного райсуда Артур Карпов признал отвод законным (дело № 3/10-352/2014), аналогичную позицию занял позже и Мосгорсуд. Сегодня же Президиум Мосгорсуда рассматривал кассационную жалобу Сугробова, Антонова и другого адвоката – Анны Ставицкой (также участвует в деле ГУЭБиПК).
В истории разбирались члены Президиума Алексей Мариненко, Михаил Панарин, Галина Агафонова, Светлана Курциньш, Елена Базькова и Александр Пильгун под председательством Дмитрия Фомина. В жалобе заявители отмечали, что допрос Антонова в качестве свидетеля 19 мая являлся незаконным, поскольку еще с 26 февраля адвокат принимал участие в качестве защитника Колесникова по соглашению, а с 8 мая представлял интересы Сугробова. Кроме того, адвокат фактически отказался от дачи показаний, а в материалах дела отсутствуют какие-либо полученные от него сведения. Суд не принял во внимание, что в соответствии с п. 3, ч. 3 ст. 56 УПК, адвокат не подлежит допросу об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с оказанием им юридической помощи. При этом допрос защитника по иным обстоятельствам не препятствует его участию в уголовном деле, отмечается в жалобе.
Первым слово предоставили самому Антонову, который с выражением зачитал свой весьма витиеватый текст. Адвокат сразу сказал, что правовые нормы, указанные в жалобе, он цитировать не собирается, потому что перед Президиумом это будет выглядеть "стилем почтительной фамильярности с чувством доверчивого уважения". Он заявил, что если бы дал показания по обстоятельствам, имеющим значение для расследования уголовного дела, его действия подпали бы под п. 2 ч. 2. ст. 17 ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ" (прекращение статуса адвоката). Именно этого, по его мнению, сейчас добивается следствие, возбудив в отношении него дело по ст. 310 УК (разглашение данных предварительного расследования; до трех месяцев ареста): 24 апреля 2014 года на пресс-конференции Антонов озвучил имена и фамилии потерпевших по делу.
"Как защитник нахожусь в какой-то удивительной, непонятной ситуации, когда через Верховный суд РФ добился назначения Президиума в простейшей, откровенной, правовой, нигилистической ситуации, не требующей какой-то сложной оценки доказательств. <…> Прошу согласиться, что защитник в копилку производства следствия ничего не дал, отказался участвовать в качестве свидетеля в предварительном расследовании. Таким образом – из ничего и будет ничего", – объяснял Антонов, далее заявив, что в отношении него ведется травля. "В заискивающем порыве травить меня следователи даже планировали применить ст. 114 УПК (отстранение от должности)", – делился он своей информацией. Следователи, по мнению адвоката, мстили ему за "активную позицию – найти правду в самоубийстве Колесникова". Антонов попросил Президиум признать постановление об отводе незаконным: "Такое решение будет иметь воспитательное значение для следователя Новикова и даже облагородит его в чем-то".
"Я давно работаю адвокатом и много, чего видела. Однако даже для меня перебор то, что для признания очевидных вещей, нужно идти в Верховный суд, чтобы там сказали, что 10 – 0 = 10, а не 9, как нам до этого сказал следователь Новиков и судьи Басманного и Мосгосруда. Я возмущена такой позицией судов. Закон написан для того, чтобы мы им руководствовались, а не говорили: "Здесь читаем, здесь не читаем, а здесь рыбу заворачиваем"", – говорила Ставицкая. Она отметила, что "если адвокат является адвокатом, то допрашивать его в качестве свидетеля невозможно, даже если это хочется следователю – так говорит УПК". Ставицкая полностью поддержала коллегу, попросила Президиум отменить постановление Басманного суда и принять "самостоятельное решение".
Генерал Сугробов, участвующий в заседании посредством видеосвязи, отметил, что с момента задержания 7 мая 2014 года он сразу сообщил следователю о своем желании, чтобы его защиту осуществлял только адвокат Антонов. Сразу после предъявления Сугробову обвинений 15 мая начался его допрос в присутствии Антонова. "Я пытался доказать, что сотрудники главка действовали в рамках оперативно-разыскной деятельности. Следователь же в задушевной беседе фактически оправдывался передо мной в том, что вынужден привлекать к уголовной ответственности без каких-либо оснований. Он дал понять, что мне придется посидеть пару лет в качестве наказания за мою несговорчивость как начальника главка", – выдвинул генерал свою версию причин уголовного преследования. Аудиозапись допроса с излияниями следователя Антонов пытался приобщить к материалам дела. На повторном допросе 19 мая следователь якобы начал подводить Сугробова к тому, чтобы тот отказался от услуг Антонова, "который занял слишком активную позицию, в том числе и по защите трагически погибшего Колесникова", и "не относится к той категории адвокатов, которые умеют договариваться со следствием". Через несколько дней опальный генерал узнал, что фактически сразу после его допроса следователь попытался допросить и Антонова, а на следующий день отвел его от участия в деле. "Я считаю отвод незаконным. От всех других адвокатов я откажусь", – предупредил Сугробов.
Лаконичнее выступил зампрокурора Москвы Владимир Ведерников. "Законные основания для допроса адвоката Антонова у следователя были: он, по мнению следователя, обладал информацией, имеющей значение для расследования по уголовному делу. Эти сведения стали известны Антонову не в связи с оказанием юридической помощи Сугробову и Колесникову: например, по обстоятельствам получения Колесниковым телесных повреждений в СИЗО, что не является предметом расследования, но имеет значение для дела", – отметил Ведерников и попросил в удовлетворении кассационной жалобы отказать.
Президиум согласился с доводами прокурора. Антонов же теперь намерен искать понимания в Верховном суде.
