Свидетели по делу адвоката генерала Сугробова, которому грозит до трех месяцев ареста за разглашение данных предварительного расследования в ходе пресс-конференции, все как один заявляют, что ничего нового Георгий Антонов тогда не сказал, а вся информация по делу давно была озвучена СМИ со ссылкой на источники в самих следственных органах.
Адвокат Георгий Антонов стал защищать замначальника ГУЭБиПК Бориса Колесникова в феврале 2014 года, а в мае того же года – и самого руководителя главка Дениса Сугробова. Его подзащитные обвиняются в организации преступного сообщества с использованием своего служебного положения (ч. 3 ст. 210 УК – до 20 лет заключения), провокации взятки (ч. 3 ст. 33, ст. 304 УК – до пяти лет), а также в превышении должностных полномочий с тяжкими последствиями (ч. 3 ст. 286 УК – до 10 лет). Оперативники ГУЭБиПК, как считают следователи, под руководством Сугробова и Колесникова (последний 16 июня покончил с собой, выбросившись из окна здания СКР) пытались спровоцировать на получение взятки замначальника одного из подразделений Управления собственной безопасности ФСБ Игоря Демина.
В марте 2014 года с Антонова взяли подписку о неразглашении материалов дела и сведений, составляющих гостайну, а 25 апреля на пресс-конференции в центре Digital October адвокат озвучил имена и фамилии потерпевших по делу, а также рассказал о нескольких эпизодах, которые вменялись в вину его клиентам. Это стало причиной возбуждения в отношении него уголовного дела (№ 01-0006/100/2015) о разглашении данных предварительного расследования (ст. 310 УК – до трех месяцев ареста). 20 мая прошлого года следователь Сергей Новиков вынес постановление об отводе адвоката, поскольку днем ранее Антонов был допрошен в качестве свидетеля по делу ГУЭБиПК. Законность этого действия позже подтвердил суд.
Свидетель обвинения – корреспондент ТАСС Владимир Ващенко, показания которого огласили на прошлом заседании в мировом суде района Якиманка, в сущности, подтвердил ранее озвученное. "[На пресс-конференции 25 февраля] я спросил у Антонова, есть ли еще какие-то люди, ставшие из осужденных потерпевшими, о которых мы еще не знали, но он ничего нового не сказал. Прозвучали фамилии Чеснокова, Жданова, Актюрина и других… Я точно уверен, что эти фамилии раньше звучали. Для себя отметил, что новостей нет. Потом Антонов высказал суждения по поводу уголовного дела, но мне, как новостнику, они не были интересными", – заявил Ващенко. А о том, что дело сопровождает ФСБ, корреспондент узнал еще в ходе первого судебного заседания об избрании меры пресечения генералу Колесникову.
– Интересовались ли вы об изобличающих показаниях в отношении Сугробова? – поинтересовалась у свидетеля прокурор Екатерина Фролова.
– Да. На заседании суда по продлению стражи Колесникову, судья сказал, что один из потерпевших (фамилию не помню), дал показания на Сугробова. Мне было интересно, что за показания. По-моему, Антонов просто сказал, что не знает.
– Правильно ли я вас понял, что те фамилии вы уже знали из СМИ и открытых судебных заданий? – уточнил подсудимый.
– Да, я их слышал на продлении ареста Колесникову и [бывшему начальнику управления "Б" ГУЭБиПК Салавату] Муллаярову. Что-то я прочитал в "Коммерсанте".
После допроса Ващенко настал черед свидетелей защиты.
Журналист телеканала "РЕН" Мария Жемчужная, которая бывала на судебных заседаниях по делу, но на той самой пресс-конференции отсутствовала, пояснила, что смотрела ее в интернете, но "ничего нового для себя не обнаружила, поскольку все фамилии по разным источникам уже были известны". Она также отметила, что отдельные потерпевшие или осужденные в результате действий ГУЭБиПК сами "с ореолом мучеников бросились к микрофонам" и активно общались со СМИ.
Затем в зал были по очереди приглашены три адвоката, которые принимали участие в апрельской пресс-конференции.
Адвокат Анна Ставицкая, с 28 марта представляющая интересы генерала Колесникова, рассказала, что в дело ее пригласил Антонов, а до этого она "понятия не имела о ГУЭБиПК". "В интернете было много информации о том, кого и в связи с чем привлекали. "Коммерсантъ" очень скрупулезно освещал дело, со ссылками на источники, близкие к следствию". Ставицкая сослалась также на материалы "Агентства федеральных расследований", газеты "Взгляд", телеканала Lifenews. Последний 16 апреля сообщил фамилии и имена потерпевших по делу и даже приложил их фотографии. "Пресс-конференция называлась "Тайны "обнального" рынка России". Нашей целью было донести до журналистов подоплеку этого дела – почему сотрудников посадили, а не рассказывать о потерпевших… Журналистам неинтересно слушать то, о чем они и так знают. Кроме того, потерпевшие все рассказывали прессе, сами пиарили эти обстоятельства", – вторила предыдущему свидетелю адвокат.
– Вы знали, что 21 марта Антонов был предупрежден о неразглашении данных предварительного следствия? – спросила прокурор Фролова.
– Знала, но он не разглашал. Обвинять Антонова в том, что он разгласил какую-то тайну следствия, нет никакой необходимости. Более глупого обвинения я еще не видела! На вашем месте я бы отказалась от обвинений…
– Вы не на моем месте! – отрезала Фролова.
– И слава богу, – парировала Ставицкая.
Адвокат Алиса Образцова, представляющая интересы еще одного фигуранта дела – "добровольного помощника" или же просто агента ГУЭБиПК Сергея Пирожкова (его дело выделено в отдельное производство), пояснила суду, что вступила в дело с самого начала – с 14 февраля. В рамках открытого заседания об избрании меры пресечения 15 февраля оглашались письменные допросы и расшифровки телефонных переговоров. В апреле, когда решался вопрос о продлении ареста, оглашались эпизоды, ранее фигурировавшие в СМИ. "В марте я давала подписку о неразглашении и полагала, что заседания будут закрытыми, однако этого не случилось: на этих заседаниях присутствовали журналисты", – отметила Образцова. Свидетеля удивил такой "избирательный подход" следователей в отношении коллеги. "Я рассматриваю это как давление на Антонова, чтобы отвести его от защиты Сугробова и от расследования причин смерти генерала Колесникова. Информация от 25 апреля была общедоступной. В СМИ и до пресс-конференции фигурировали фамилии и имена агентов ГУЭБиПК, информация о которых относится к гостайне и не подлежит разглашению. В "Новой газете" была опубликована ксерокопия паспорта Пирожкова. У защиты паспорта не было, однако она волшебным образом оказалась в СМИ. Поэтому я делаю вывод, что информацию разглашало следствие", – заключила Образцова.
Адвоката Сугробова Андрея Аверина удивило, как "ранее изобличенные коррупционеры вдруг превратились в потерпевших, когда их причастность проверялась следователями, прокурорами и судьями". Он также подтвердил показания коллег, выступавших ранее. "Мне непонятно, как можно разгласить то, что является тайной следствия, но было общедоступно для всех СМИ, тем более когда сами следователи и прокуроры не заботились о закрытости судебных заседаний".
А вот допросить адвоката Павла Лапшова, который недолго, но все же защищал самого Антонова, последнему не удалось. "По адвокатскому кодексу я даю ему разрешение и хочу допросить в качестве свидетеля. От его услуг я отказался. Если б он без согласия пришел, то подпал бы под кодекс и его лишили бы статуса", – заявил Антонов. Однако против допроса Лапшова возражала прокурор, и судья Глеб Сибирев "на всякий случай" отказал в удовлетворении ходатайства. Антонов заявил, что приложит выписку из протокола по этому вопросу к жалобе в Верховный суд на его отвод от дела Сугробова.
Затем подсудимый ходатайствовал о приобщении к делу распечаток материалов из различных СМИ, которые лишний раз, по его мнению, подтверждали показания свидетелей. Прокурор не возражала, ходатайство было удовлетворено.
Суд отложил рассмотрение дела до 25 марта. Предполагается, что в этом заседании допросят самого Антонова.
