Бывший следователь Владимир Леженин, осужденный на шесть лет за посредничество во взяточничестве, настаивает на том, что его действия следует квалифицировать как мошенничество. Его защита отмечает, что действия следователя нельзя было квалифицировать как оконченные, поскольку не был зафиксирован момент передачи денег. Допрошенный же, по ходатайству прокурора, свидетель факт передачи подтвердил.
Осенью 2013 г. по подозрению в посредничестве во взяточничестве в крупном размере, совершенном группой лиц по предварительному сговору, с использованием своего служебного положения (ч. 3 ст. 291.1 УК РФ – до 12 лет лишения свободы) был задержан старший следователь Зюзинского МРСО ГСУ СК России по Москве Владимир Леженин. Материалы уголовных дел в отношении его скрывшихся сообщников выделены в отдельные производства.
По версии следствия, 25-летний Леженин вступил в преступный сговор со своим знакомым Жаворонковым и коллегой по службе – следователем Каракотовым, в производстве которого находилось уголовное дело о совершении грабежа в отношении гражданки Шорсткиной, совершенного тогда еще несовершеннолетним С. Деркачом. Леженин вместе с Жаворонковым, выдававшим себя за представителя потерпевшей, убеждали родителей Деркача, в том, что для переквалификации действий их сына по статье, предусматривающей более мягкое наказание (с ч. 2 "грабеж с применением насилия" на ч. 1 "грабеж" ст. 161 УК РФ), и вынесения постановления о передаче уголовного дела по подследственности (в ОВД "Южное Бутово") необходимо было передать через посредника 500 000 руб. Отец несовершеннолетнего – Олег Деркач – обратился с заявлением правоохранительные органы, и 24 октября 2013 года в ходе оперативно-разыскных мероприятий Леженин был задержан.
Экс-следователь вину признал, однако с квалификацией своих действий не согласился. В декабре 2014 года судья Зюзинского райсуда Мария Ларкина признала его виновным по ч. 3 ст. 291.1 УК РФ и приговорила к шести годам колонии строгого режима и штрафу в 5 млн руб. (дело № 1-542/2014).
Это решение Леженин и его адвокат Владлен Цискаришвили обжаловали в Мосгорсуд. Апелляционные жалобы сегодня рассматривали судьи Валентина Лобочкина и Татьяна Соловьева под председательством Ольги Неделиной.
В своих жалобах осужденный и его адвокат указывали, что действия Леженина квалифицированы судом неверно, выводы суда в приговоре не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, а назначенное наказание является несправедливым ввиду его чрезмерной суровости.
Действия бывшего следователя, по мнению стороны защиты, следует квалифицировать как мошенничество, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с использованием служебного положения, в крупном размере (ч.3 ст.159 УК РФ – до шести лет лишения свободы). Цискаришвили в своей жалобе отмечал, что действительных и реальных намерений по незаконной квалификации действий Деркача и последующему направлению материала проверки в территориальный орган полиции, у следователя Каракотова не было и после получения денег, он собирался обмануть семью Деркачей и возбудить дело по ч.2, ст.161 УК РФ, как это и усматривалось из заявления потерпевшей от действий Деркача Шорсткиной.
Кроме того, именно для нее сообщники просили деньги (пострадавшая об этом не знала). Сам следователь Каракотов в качестве получателя денежных средств ни Жаворонковым, ни Лежениным не назывался, а требования о передаче денежных средств выдвигались завуалированно, "под потерпевшую". "Между тем, ст. 290 УК РФ не предусматривает получение взятки завуалированным путем. То же относится и к диспозиции ст. 291.1 УК РФ, по которой осужден Леженин, которая не предусматривает посредничество во взяточничестве путем совершения завуалированных действий", – отмечал в жалобе адвокат Цискаришвили. Опасаясь возможного разоблачения обмана со стороны Деркачей, следователь Каракотов уговорил Шорсткину не ломать жизнь несовершеннолетнему правонарушителю и подписать бланк с измененным им текстом ее "Объяснений", в которых отсутствовали сведения о примененном насилии. Каракотов сообщил потерпевшей, что он якобы отвезет прокурору оба варианта ее "Объяснений", а квалификация действий Деркача будет зависеть от прокурора, а не от него.
– При обыске у Каракотова не были найдены какие-либо процессуальные документы либо проекты документов, которые бы свидетельствовали о переквалификации. План "Объяснений" Шорсткиной Каракотов разорвал. <…> Передача денег от Деркача Жаворонкову, а от Жаворонкова к Каракотову не доказана. После выдачи денежных средств в присутствии понятых Деркача отправили домой – он мог оставить деньги там. На встрече с Жаворонковым он находился вне поле зрения оперативников и понятых. Все допрошенные свидетели показали, что момента передачи денег не видели. После оперативного эксперимента Деркач в присутствии понятых не досматривался. Жаворонков на месте преступления задержан не был. Документальной фиксации денежных средств в материалах уголовного дела нет, – перечислял коллегии Цискаришвили, отметив, что именно поэтому действия его подзащитного должны быть квалифицированы как неоконченное деяние.
Адвокат также обратил внимание, что суд первой инстанции при вынесении наказания не учел мотивы Леженина и тяжелое материальное положение его семьи: отец следователя попал в ДТП, ему требовалась операция на коленном суставе.
– Доля денежных средств, предназначавшихся Леженину, была мизерная – всего 8 % (40 000 из полумиллиона рублей). Шесть лет – суровое наказание. Парень он молодой, вся жизнь впереди. Характеризуется положительно, являлся единственным кормильцем в семье, – сказал адвокат и попросил суд переквалифицировать действия его подзащитного на мошенничество, снизить наказание до минимально возможного, без штрафа. Кроме того, Цискаришвили предложил суду рассмотреть вопрос о возможности применения к назначенному наказанию положений ст. 73 УК РФ (условное осуждение).
Прокурор Марина Бабек сочла решение Зюзинского суда законным, обоснованным и мотивированным. Судом, по ее мнению, были верно установлены фактические обстоятельства дела и верно квалифицированы действия Леженина. В приговоре были учтены все смягчающие обстоятельства. Гособвинитель отметила, что Деркач подтвердил передачу взятки, а в автомобиле Жаворонкова были обнаружены следы вещества, которым оперативники обработали деньги.
– Доводы стороны защиты о переквалификации были исследованы в суде в первой инстанции и не нашли подтверждения. Ни о какой ст. 159 УК РФ здесь речи идти не может. Соучастниками принимались активные действия для совершения тех деяний, за которые им были переданы денежные средства. Обращаю внимание, что действия Леженина, направленные на дискредитацию всей следственной системы, были совершены спустя полгода назначения его на должность. Что касается штрафа, данное наказание обязательно и безальтернативно, – завершила свое выступление прокурор и попросила решение суда первой инстанции оставить без изменения.
Затем по ходатайству Бабек в зал был приглашен и допрошен Олег Деркач. Он подтвердил, что передал 500 000 рублей Жаворонкову. Проводилась ли выдача денег в присутствии понятых, он не помнит, процедуру возврата денег – тоже, так как был "весь на эмоциях".
– В доводах апелляционной жалобы осужденного указывается, что вам не выдавалось аудиозаписывающее устройство. Вы использовали аудиозапись в ходе ОРМ? – спросила свидетеля Неделина.
– На встречах я записывал разговоры на свой телефон. Сотрудники ФСБ, которые выдавали мне одежду, говорили, что куртка должна быть застегнута, потому что в нее вмонтировано оборудование.
– За что вы деньги передавали?
– Мне было заявлено, что в отношении сына будут сфабрикованы материалы.
– Шла ли речь об уменьшении степени ответственности?
– Да, но я понимал, что это все ерунда и чушь. На первой встрече Жаворонков сказал мне, что представляет интересы и потерпевшей, и следователей. Какая-то странная формулировка. Я по разговору понял, что что-то не то.
– Если вы понимали, что вас обманывают, зачем вы продолжали отношения и пошли в ФСБ? Вы могли сказать, что не будете платить, – заметила Неделина.
На это Деркач ответил, что платить не собирался, а только "тянул время, понимая, что есть сроки рассмотрения". Но ему постоянно звонили следователи, поэтому он и обратился в ФСБ. Кроме того, он настаивал на том, чтобы его свели с потерпевшей напрямую, но получил отказ. Также Деркач сообщил, что его сын был осужден за грабеж условно, решение он не обжаловал, но "все это мальчишество, безобразие, а ни в коем случае не грабеж", и "дело фабриковалось не из чего".
После допроса свидетеля судебная коллегия объявила перерыв до 28 апреля для дополнительного изучения материалов уголовного дела.
