Бывший коллега и партнер по бизнесу экс-сотрудника МВД Максима Каганского рассказал в суде, что согласился участвовать в спецоперации против него, когда узнал, что тот собирается присвоить деньги. До этого он сам свел руководителей ООО "Медика" с Каганским, который обещал помочь им закрыть уголовное дело о контрабанде.
По данным следствия, в 2011 году Каганский предложил за $3 млн избавить Бориса Юдина и его партнера Ивана Царькова от возможного уголовного преследования по делу о контрабанде томографов (позднее ст. 188 УК была декриминализована). Царьков в то время уже был в статусе обвиняемого. Раньше это дело вела следователь ГСУ ГУ МВД Нелли Дмитриева, но когда Каганский предлагал свою помощь, оно уже перешло в Следственный департамент МВД, к которому Дмитриева не имела никакого отношения.
Вместе с Каганским по делу проходит и Дмитриева, но она не арестована, поскольку заключила сделку со следствием. Они обвиняются в покушении (ст.30 ч.3 УК) на мошенничество в особо крупном размере по предварительному сговору (ст.159 ч.4 УК — до 10 лет лишения свободы).
На вчерашнем заседании в Хорошевском райсуде свидетель Андрей Козбанов рассказал, что с 2008 года они с Каганским были партнерами по бизнесу в Волгограде. У них была общая АЗС и маленький нефтеперерабатывающий завод, стоимость активов которых составляла от 200 до 300 млн руб. В 2008 году он проводил проверку одного уголовного дела. К нему приехал Денис Гуцаев и рассказал, что по этому делу проходит компания Бориса Юдина и Алексея Царькова "Медкор", и у них возникли проблемы.
- Я объяснил, что по линии Следственного комитета ничем помочь им не могу, но предложил познакомить с Максимом Каганским, чтобы они сами с ним переговорили, — рассказывал Козбанов. – Так как у Каганского были близкие отношения с Иваном Глуховым, который в то время был начальником главного следственного управления ГУ МВД Москвы, я организовал им встречу, чтобы они переговорили на предмет помощи со стороны Каганского.
На эту встречу в ресторан "Марио" пришли Козбанов, Каганский, Царьков, Юдин и Гуцаев. За помощь в прекращении дела Каганский запросил $3 млн, но вскоре согласился на $700 000. Для гарантии он обещал устроить им личный прием у Глухова, к которому ходил Юдин. Впоследствии они передали деньги и дело прекратили.
Козбанов рассказал, что в мае-июне 2011 года Гуцаев обратился к нему с аналогичной просьбой – на этот раз по поводу компании "Медика", уголовное дело которой также было в производстве следственного управления Москвы. На этот раз за прекращение дела Каганский попросил $2 млн. После передачи первого транша — €750 000 Каганский "стал менять условия" и сказал, что по 159-й статье (мошенничество) дело прекратят, а по 188-ой (контрабанда) приостановят до декриминализации. Каганский тогда был во Франции, а когда вернулся, сказал, что дело изучалось и теперь его труднее прекратить, и повысил сумму до $3 млн. При этом Каганский говорил, что у него связи и с Дмитриевой и оперативником Александровым, и попросил Козбанова организовать встречу с Юдиным.
- Со слов Максима [Каганского], он хотел оставить $500 000 себе, а остальные отдать следователю и оперативникам, — рассказывал свидетель. - Встреча с Юдиным у меня не состоялась, так как ко мне приехали оперативники, которые сказали, что знают о вымогательстве со стороны Каганского, и предложили участие в оперативном эксперименте. Последующие встречи были под контролем оперативников.
Передать деньги Каганский требовал двумя траншами по $1,5 млн и сказал, что уже договорился со следователем.
- На встрече в кафе я стал доводить позицию Максима Юдину, сам Максим разговаривал шепотом и знаками. Юдин стал задавать вопросы, которые напрягли Максима, он отошел к барной стойке и сказал, [что] по его мнению, его записывают, — объяснял Козбанов.
По его словам, на другой встрече в ресторане "Ваниль" Каганский попросил его забрать у Юдина $1,5 млн и привезти их в магазин Honda. Но Юдин опоздал, и Каганский велел отдать деньги его охраннику Владимиру Кириллову, который был тогда в ресторане "Азербайджан". Козбанов подъехал и передал пакет с муляжом денег в окно "Гелендвагена".
После допроса прокурора адвокат Каганского Владимир Жеребенков поинтересовался, какими мотивами он руководствовался, когда решил участвовать в ОРМ в отношении Каганского?
- Личными, — ответил бывший следователь.
- В чем выражались ваши личные мотивы?
- Когда ко мне приехали сотрудники ГУЭБиПК, я понял, что Максим совершает мошеннические действия. Он заявлял, что действия согласованы с оперативными работниками, следователями. Когда ко мне приехали оперативники и сказали, что наблюдают за этой ситуацией, я понял, что Максим не только не собирается помогать им в чем-то, а просто мошенничает и собирается забрать деньги.
- А если бы это были не мошеннические действия, а взятка, вас бы это не возмутило? — поинтересовалась адвокат Каганского Бася Жучкова.
- Я не знаю, что бы было, если бы это была взятка.
- А не ваша ли инициатива была просить Максима оказать помощь Юдину и Царькову в прекращении уголовного преследования в 2011 году? — спрашивал Жеребенков.
-Гуцаев [уже] вел переговоры, а потом, когда возникло недопонимание, приехал ко мне.
- В судебном заседании Царьков и Юдин [потерпевшие по делу] категорически заявляли, что никого не просили оказывать им помощь. Во-первых, к "Медике" они никакого отношения не имели, а во-вторых, наступала декриминализация.
- Я не могу давать оценку их позиции на сегодняшний день.
Тогда адвокат поинтересовался, не являлся ли общий бизнес "побудительным мотивом поучаствовать в ОРМ в отношении делового партнера" и впоследствии участвовать в его деятельности единолично?
- Нет, вы знаете, нет.
- Что произошло с активами после ареста Каганского?
- Его доли остались неизменными.
- Вам известно, что доля Каганского в "Росстройинвесте", владеющем минизаводом, была продана без уведомления Каганского и его супруги, на которую она была оформлена?
- Нет.
На вопрос адвоката Каганского Сергея Никитенко, какие суммы Каганский и Козбанов вложили в совместный бизнес, он ответил, что примерно по 100 млн руб.
