Смертельное ДТП на Ленинском проспекте с участием Mercedes вице-президента "Лукойла" Анатолия Баркова дошло до суда. Отцу погибшей Ольги Александриной для этого понадобилось три года и решение Конституционного суда о том, что закрывать уголовные дела из-за смерти подозреваемого нельзя. Вернуть дело в прокуратуру адвокатам погибшей не удалось, зато плохое самочувствие ее отца привело к переносу процесса.
Гагаринский райсуд Москвы приступил к рассмотрению дела о ДТП на Ленинском проспекте с участием вице-президента "Лукойла" Анатолия Баркова. 25 февраля 2010 года его Mercedes столкнулся с Citroen Ольги Александриной, которая погибла на месте. Ее свекровь известный гинеколог Вера Сидельникова через несколько часов скончалась в больнице, водитель Баркова и сам вице-президент не пострадали. Предварительное следствие нашло, что виновницей аварии была Александрина. В ноябре 2010 года дело закрыли, однако ее отец Сергей Александрин настаивал на возобновлении расследования. Его адвокаты Людмила Айвар и Игорь Трунов обратились в Конституционный суд, который в июле 2011 года отменил норму УПК, не позволявшую родственникам погибших возражать против закрытия уголовного дела по нереабилитирующим обстоятельствам.
Потерпевшими по делу признаны компания "Лукойл" (Барков ехал на служебной машине) и дочь погибшей Веры Сидельниковой – Наталья (ее брат Сергей Сидельников, муж Ольги Александриной, скончался в августе 2010 года от кровоизлияния в мозг).
В начале заседания адвокат Натальи Сидельниковой Александр Мельцев попросил судью приобщить ее ходатайство об освобождении ее от участия в процессе. "Она уже три года пытается забыть об этой трагедии, ей постоянно об этом напоминают", — пояснил Мельцев "Право.Ru" в перерыве.
Изучив ходатайство, адвокат Сергея Александрина (он представляет в процессе свою погибшую дочь) Людмила Айвар указала, что в документе нет паспортных данных Сидельниковой, подпись, поставленная от ее имени, "никем не заверена" и поэтому заявление не может быть признано судом. "Она должна лично как-то подтвердить, либо свою волю нотариально оформить, что это не было сделано ни под каким давлением", — поддержал ее второй защитник Сергей Образцов. "Это не соответствует нормам права", — высказался Сергей Александрин.
- Все-таки вопрос стоит не о соответствии и несоответствии неким нормам, а о том, возможно ли ее освободить от участия в процессе, — прокомментировала судья Ольга Зельдина.
- Я не могу диктовать суду, как себя вести, — ответил Александрин, — [все] должно быть оформлено по правовым нормам правильно.
- Показания за потерпевшую Сидельникову ее представители дать не могут, мое глубокое мнение, что они не могут высказываться и относительно меры наказания, — сказала Айвар.
Судья решила продолжить без потерпевшей, но освобождать ее от участия пока не стала: "На данной стадии невозможно определенно высказаться о необходимости ее показаний".
Следующие пять часов ушли на решение по двум ходатайствам защиты о возвращении дела прокурору. Следователь Станислав Лабойко не приглашал адвокатов для ознакомления с делом и допматериалами на стадии следствия, на их ходатайства ничего не ответил, а передавая дело в суд, не разъяснил Александрину, что тот может потребовать предварительного заседания (ч.5 ст. 217 УПК), из-за чего защита лишилась права исключать и заявлять новые доказательства. Эти доводы легли в основу первого ходатайства Айвар.
- В соответствии со ст. 217 ч.5 следователь разъясняет обвиняемому право ходатайствовать о рассмотрении с присяжными – это не тот случай, коллегией из трех судей – это тоже не наш случай, — перечисляла судья. После чего предложила сказать, какие ходатайства защита "считает необходимым предложить суду".
- Подменить выполнение ст. 217 на стадии предварительного следствия суд собой не может, разъясняет права обвиняемому только следователь, это уже безусловное нарушение ст. 270 УПК. Мы бы хотели, чтобы стадии процесса соблюдались, — ответила Айвар.
- Вы спрашиваете, ущемлены ли мои права, ну, если нарушен закон, конечно, ущемлены, — добавил Александрин. Уголовное дело отправили в суд 2 апреля, извещение об этом направили 10 апреля, Александрин получил его только 18 мая.
- Нормы УПК говорят, что сторона в процессе имеет право представлять письменное ходатайство о проведении предварительного заседания в течение трех суток после поступления дела в суд, — возразил адвокат Сидельниковой Владимир Такасков.
- Следственные действия не проводились, дело возвращалось прокурору для составления обвинительного заключения. Никто из адвокатов не являлся к следователю с новым ордером для представления на новой стадии – поэтому участвовать там они и не могли, — заявил адвокат "Лукойла" Гарри Мирзоян.
Прокуратура попросила перерыв для подготовки письменной позиции. "Защита ссылается на полное отождествление прав обвиняемой и ее близкого родственника, но постановление КС имело своей целью судебную защиту прав умершего. Александрин имел возможность на реализацию всех прав", — зачитал через 50 минут обвинитель Семен Игнатов. Судья удалилась в совещательную комнату.
Процесс возобновился через два часа. В ходатайстве судья отказала: "Доводы нарушений прав суд находит несостоятельным – ст. 314-316 УПК применяются именно в связи с несогласием близкого родственника".
Второе ходатайство о возврате дела прокурору Айвар мотивировала так: Конституционный суд признал п.1 ст.254 (прекращение уголовного дела в судебном заседании) и п.4 ст. 24 УПК (основания отказа в возбуждении уголовного дела или прекращения уголовного дела) несоответствующими Конституции, так как они позволяют прекращать уголовное дело умершего обвиняемого без согласия близких родственников, и обязал законодателя урегулировать эти нормы, но эти поправки так и не были приняты. "Принцип правовой определенности и право на судебную защиту отсутствуют, — уверена адвокат. — КС не регламентировал порядок отправления правосудия". Представитель "Лукойла" Гарри Мирзоян, согласившись, что "государственное нормотворчество должно быть приведено в соответствие с едиными европейскими стандартами", посетовал, что "сразу в завтра мы не можем попасть". По его мнению, рассмотрению дела сейчас ничего не препятствует – закон действует и "нужно принять решение в соответствии" с ним.
В 16.40, за пять минут до закрытия суда (пятница – короткий день) судья объявила перерыв – на полтора часа, а в 18.50 отказала и в этом ходатайстве. Около восьми прокурор готов был начать оглашать обвинительное заключение, но тут защита заявила, что Сергею Александрину плохо и он просит отложить заседание, которое идет с 12 часов. Судья поинтересовалась, нужно ли ему вызвать "скорую", она напомнила участникам, что дважды объявляла перерыв, когда все могли отдохнуть. Переносить заседание ей явно не хотелось.
- Я в состоянии судебного разбирательства нахожусь уже в течение трех лет, меня не нужно учить морали, я достаточно выучен этой властью и этой жизнью, — Александрин впервые повысил голос. – На сегодняшний момент я уже не могу четко воспринимать это объемное обвинительное заключение.
Гособвинение возражало против переноса, но судья посчитала, что на сегодня хватит, и назначила следующее заседание на 27 мая.
