Московский райсуд признал Михаила Чернова и Михаила Балакирева виновными в том, что они, фальсифицировав доказательства, получили "нужное" решение Арбитражного суда города Москвы и завладели недвижимостью в центре столицы. Адвокаты подсудимых говорили о том, что, напротив, это их подзащитных отдали под суд на основании ложных обвинений с подачи то ли фактического руководителя, то ли старшего партнера по бизнесу, но суд в эту версию не поверил. Не получило подтверждение в приговоре и предположение, что в афере, за которую осуждены Чернов и Балакирев, могут быть замешаны две судьи АСГМ.
Странным было состоявшееся в конце 2011 года заседание в Арбитражном суде города Москвы по спору между офшорами "Аквамарин" и "Эквисман" из-за здания общей площадью около тысячи квадратных метров, которое находится в центре Москвы по адресу Гоголевский бульвар, дом 3 (дело А40-139953/2010). "Аквамарин" требовал признать недействительным договор, на основании которого объект в 2007 году ушел "Эквисману", а поводом для этого была доверенность на имя Алексея Федорова, подписывавшего бумаги от продавца, — он якобы уже не имел полномочий делать этого.
Юрист Дмитрий Цвиркунов, участвовавший в заседании, на котором выступал Федоров, вспоминал, что тот вел себя подозрительно: не мог сказать, где и при каких обстоятельствах была отозвана его доверенность, и после каждого вопроса представитель "Аквамарина" Михаил Чернов подсказывал ему, что говорить. А потом, после заседания, сетовал: "Полночи писали, полночи учили, а он ничего не помнит".
- А в какой форме подсказывал? – спрашивала судья Дорогомиловского районного суда Москвы Светлана Федорова, которой спустя пару лет это арбитражное дело пришлось разбирать в рамках уголовного, где обвиняемыми были тот самый Чернов и Михаил Балакирев, глава секретарской компании GF-Consult (она оказывала "Аквамарину" и другим компаниям на аутсорсинге услуги по делопроизводству).
- До первого замечания председательствующей по делу [Юлии Беспаловой] с помощью жестов, дальше ответы писались Черновым крупными буквами на бумаге, — рассказал Цвиркунов.
Тем не менее решение было вынесено в пользу "Аквамарина", но когда в мае 2012 года Чернов отправился за исполнительным листом, его задержали. А в четверг на прошлой неделе был оглашен приговор.
– В Арбитражный суд города Москвы был подан иск о признании сделки, заключенной между компанией "Аквамарин" и "Эквисман", недействительной, и о применении последствий недействительности сделки, – читала судья Федорова. – При этом в арбитражный суд были представлены сфальсифицированные доказательства, которые ввели суд в заблуждение.
Фальсифицированными доказательствами суд признал документы, свидетельствующие о том, что "аквисмановская" доверенность Федорова была отозвана, и его собственные показания в суде. Сделать такие выводы судье Дорогомиловского суда позволил приговор коллеги из Симоновского районного суда Москвы, где Федоров признал вину и получил наказание в виде штрафа в 100 000 руб.
Свое участие в афере (вернув здание, "Аквамарин" продал его компании "Делимар", а ущерб "Эквисману" следствие оценило в 225 млн руб.) Федоров объяснял тем, что Чернов оказывал на него давление. "Чернов положил на стол перед Федоровым документ и сказал, что необходимо его подписать. Он заявил, что так надо, чтобы от них отстали, так как на Федорова и Чернова хотят навесить какие-то деньги. Текст был на английском или на каком-то ином иностранном языке. Прочитать его Федоров не мог, так как не владел иностранными языками. На документе стояла дата – 2007 год. После подписания Федорову стали приходить повестки из арбитражного суда. Он позвонил Чернову и спросил, в чем дело. Тот ответил, что не надо волноваться", – зачитывала приговор Чернову и Балакиреву судья. В тексте приговора также говорится, что Чернов угрожал Федорову ему, сказал, что за показания, данные на предварительном следствии, он может "получить по голове". После этого Федоров обратился за помощью к правоохранительным органам, и его включили в программу защиты свидетелей.
После нескольких часов чтения судья объявила десятиминутный перерыв.
– Это до шести будет. Она тупо читает обвинительное заключение. Там 300 страниц, – обрадовал своих родных и знакомых Чернов.
– Телевизионщики снимают только когда обвинительное говорится, – откликнулся один мужчина, а Чернов ответил, что ничего оправдательного судья до сих пор не сказала.
– Моя в школу пошла, – сменил тему мужчина. – А твоя такая бойкая!
Чтение приговора продолжилось. Чернов ошибся лишь на полтора часа – приговор оглашали с одиннадцати утра до половины пятого.
– После вынесения приговора Федорову компанией "Эквисман" было подано заявление о пересмотре решения арбитражного суда от 22 ноября 2011 года по вновь открывшимся обстоятельствам в связи с тем, что суд был введен в заблуждение, – зачитывала Федорова. – Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 31 мая 2013 года производство по указанному заявлению было прекращено, поскольку на момент рассмотрения дела компания "Аквамарин" была ликвидирована.
Говорилось в приговоре не только о мошенничестве, но и об организации грабежа Черновым. Жертвой стал позднее погибший в ДТП Илья Михайлов, который, как и Чернов, работал на бизнесмена Артема Куранова, фактического владельца спорного здания на Гоголевском бульваре. У Михайлова, согласно приговору, из машины похитили портфель, в котором среди прочего был вексель на 5 млн руб. После происшествия он говорил сотрудникам правоохранительных органов, что нападавший был похож на одного знакомого Чернова, и что на месте происшествия был человек, похожий на самого Чернова.
Вексель, как говорится в приговоре, обнаружили затем во время обыска в квартире Чернова, а он и его адвокаты настаивали, что ценную бумагу именно тогда и подбросили. Понятые занимались своими делами и не следили за происходящим, говорили свидетели защиты говорили в суде. Одни видели этих людей все время на диване в комнате, а другие утверждают, что они не отходили от телевизора на кухне. Но судья Федорова к этим показаниям отнеслась критически: по ее мнению, суд не может им доверять, так как они пытаются выгородить Чернова и Балакирева и противоречат друг другу. А свидетельства понятых, согласно которым они ходили по пятам за следователями, и видели, что они ничего не подбрасывали, суд признал заслуживающими доверия.
Чтение приговора проходило в тишине, но в какой-то момент тележурналисты отчего-то развеселились. Судье не было до этого никакого дела, но возмутились родственники и знакомые подсудимых.
– Тут балаган устраивают! – пожаловался один из них.
– Либо молчите, либо выходите, – обратилась к нарушителям спокойствия Федорова и моментально вернулась к тексту, который она читала скороговоркой так быстро, насколько это физически было возможно.
В основном в приговоре говорится только о Чернове. Фамилия Балакирева фигурирует крайне редко. Например, следует из приговора, с ведома Балакирева Чернов давал его подчиненной указания, какие документы надо готовить в суд по делу о признании договора недействительным.
Балакирев был признан судом виновным в совершении преступления по ч.4 ст.159 УК РФ (мошенничество, совершенное группой лиц в особо крупном размере). Прокуратура просила для него девять лет колонии общего режима, а суд назначил семь. Отсчитываться срок будет с 4 июля 2012 года.
Чернов получил тоже на два года меньше, чем хотело гособвинение, — он отправится в колонию строгого режима на девять лет. Кроме мошенничества, суд признал его виновным в организации грабежа в особо крупном размере (ч.3 ст.33, п."б" ч.3 ст.161 УК РФ). Обвинение по ч.3 ст.30 и ч.2 ст.174 УК РФ (покушение на легализацию или отмывание имущества, приобретенного посредством совершения преступления в крупном размере группой лиц по предварительному сговору) к обоим подсудимым судья решила не применять. "Преступление не было доведено до конца по независящим обстоятельствам. Суд считает, что подобное выделение в самостоятельное преступление является лишним, поскольку при совершении мошенничества действия подсудимых охватывались этим умыслом", — объяснила она. Федорова решила частично удовлетворить гражданский иск вдовы Михайлова, Рамеллы Михайловой, к Чернову. Она требовала присудить ей полную стоимость похищенного у ее мужа, а судьи постановила взыскать 1,48 млн руб.
Адвокаты Чернова и Балакирева просили оправдать своих доверителей. Адвокат Чернова Максим Работкин сказал "Право.Ru", что уголовное преследование его подзащитного — это дело рук Куранова, который таким образом как минимум пытается ему отомстить (конфликт между Курановым и Черновым признают обе стороны, адвокат Куранова Михаил Медведев говорил, что подчиненный после ссоры объявил его подзащитному "экономическую войну"). Работкин обратил внимание на то, что решение арбитражного суда в пользу "Аквамарина" принималось не только из-за отзыва доверенности, но другие факты во время следствия по уголовному делу во внимание не были приняты. Например, следователь Лясота отказался допрашивать директора "Аквамарина" Жан-Луи Аннабель, тогда как, по информации защиты, он мог бы подтвердить полномочия Федорова.
- Против Чернова были сфальсифицированы все доказательства. Свидетелями по этому делу выступают люди, которые все работают на Куранова, все получают у него зарплату, — говорил Работкин. — Грабеж — это просто чушь собачья. Дело о грабеже нужно было, чтобы без проблем засунуть моего подзащитного за решетку. Сначала Чернова обвиняли в непосредственном участии в грабеже, а когда в суде выяснилось, что он в момент нападения был за рубежом, его, чтобы сохранить лицо, объявили организатором. При этом не были найдены соучастники, и не были обнаружены записи телефонных разговоров, в которых говорилось бы о грабеже.
В приговоре ничего не говорится и о других телефонных разговорах, во время которых некая Ирина давала Чернову указания по тому, как вести себя в арбитражном суде, чтобы его решение невозможно было обжаловать. Информация о них всплывала на раннем этапе судебного следствия, а в феврале этого года газета "Коммерсант" писала, что СКР проводил доследственную проверку по факту возможного участия судьи Беспаловой и ее коллеги по АСГМ Ирины Барановой в рейдерском захвате спорного здания на Гоголевском. Беспалова, впрочем, отрицала, что у нее были беседы со следователями из-за этого дела.
