Автор: Евгения Лакеева
Арбитражный суд Московской области объяснил, почему был отклонен иск компании "Рукон" к российской "дочке" IKEA International Group из-за электростанций, использовавшихся во время строительства и запуска одной из "Мег" в Санкт-Петербурге. "Рукон" требовал обязать IKEA их выкупить, а оппоненты говорили о том, что таких обязательств они на себя не брали, а имеющиеся документы фальсифицированы. Точки над i должна была расставить экспертиза, но юристы IKEA неожиданно отказались от ходатайства о ее проведении, а аналогичное ходатайство "Рукона" суд отклонил. В итоге судьбу дела на 670 млн руб. в первой инстанции решили несколько слов бывшего менеджера IKEA — судья Дмитрий Капаев безоговорочно поверил ему, хотя в деле были материалы из уголовного дела, ставящие их под сомнение.
В 2010 году фамилии трех менеджеров IKEA, голландской компании со шведскими корнями, которая говорит о том, что принципиально не решает возникающие проблемы с помощью подкупа чиновников, прозвучали в контексте коррупционного скандала. Это были Стефан Гросс, директор по недвижимости IKEA в России, а также гендиректор ООО "Икеа Мос" (развивает в России сеть торговых центров "Мега"), Пер Кауфман, председатель совета директоров этой компании, одновременно являвшийся директором IKEA по Центральной и Восточной Европе, и руководитель проекта Йоаким Виртанен. Последний, судя по переписке, опубликованной шведской газетой Expressen, предупреждал Гросса, что генподрядчик строительства торгового комплекса "Мега-Парнас" в Санкт-Петербурге Renaissance Construction собирается добиться разрешения на подключение объекта к энергоснабжению при помощи взяток. А гендиректор "Икеа Мос" написал, что "принимает на себя всю ответственность за это решение", уволил Виртанена, а позднее потерял пост и сам — как раз из-за "Меги-Парнас".
А в 2012 году Гросса и Виртанена очень хотели видеть в российском суде, разбирающем спор из-за дизельных генераторов, которыми "Икее" пришлось воспользоваться из-за проблем с энергоснабжением. Их компания арендовала у ООО "ИСМ" (позднее права по этому договору со стороны арендодателя перешли к ООО "Системы автономного энергоснабжения", а затем к ООО "Рукон"). Договоры были подписаны 12 октября 2006 года и 31 октября 2006 года до конца 2008 года, но в реальности IKEA пришлось ими пользоваться до 2010 года, и 26 октября 2009 года датируется документ, по которому, во-первых, договоры пролонгируются на неопределенный срок, а во-вторых, "Икеа Мос" обязуется выкупить арендованное оборудование за 670 млн руб.
В мае-июне 2010 года IKEA вернула дизели, отказавшись их выкупать, а "Рукон" в июне 2013 года подал в Арбитражный суд Московской области иск (дело А41-25213/13), которым требовал обязать контрагента выполнить условия допсоглашения. Представители же "Икеа" настаивали, что компания не брала на себя обязательств по выкупу, а спорное допсоглашение, якобы с подписью Виртанена, и ряд других документов были подделаны. Речь идет о фальсификации письма от 5 февраля 2010 года, в котором Гросс сообщает гендиректору "САЭ" и "Рукона" Константину Пономареву, что высылает экземпляр этого допсоглашения, "подписанный без изменений и дополнений", и четырех уведомлений об уступке прав требования к "Икеа Мос".
Явку Гросса IKEA обеспечить не взялась, а Виртанен в суде появился. Первый раз это было 25 сентября, когда у него отобрали 20 образцов подписей, необходимых для почерковедческой экспертизы, которая, как и технико-криминалистическая, была поручена 111-му Главному государственному центру судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Минобороны (учреждение было предложено ответчиком, истец не возражал). Результаты суд хотел получить не позднее 25 октября, но эксперты Ольга Миловидова и Алексей Верескунов не сделали этого, а ходатайствовали о предоставлении дополнительных свободных образцов подписей (им нужно было около 50), выполненных вне связи с делом и до его возникновения, а также попросили согласия сторон на применение разрушающих методов исследования. В результате судья Капаев 28 октября вызвал экспертов, потребовал от юристов IKEA снова привести в процесс Виртанена и отложил процесс.
Первый из отводов
Следующее заседание 14 ноября началось с заявления адвоката "Рукона" Павла Казареза и Пономарева об отводе судьи. По словам Казареза, у стороны истца имеются "сомнения в беспристрастности" судьи и подозрение, что у него "есть какая-то заинтересованность в исходе дела".
Заявление рассматривал заместитель председателя Арбитражного суда Московской области Сергей Завриев. Доказывая ему необходимость отвода, Казарез, во-первых, вспомнил ситуацию, когда Виртанен явился в суд 25 сентября и Пономарев просил немедленно его допросить по поводу подписи и фразы "Йоаким Виртанен, главный менеджер проекта". Это ходатайство тогда было отклонено: бывший сотрудник IKEA явился исключительно для отбора подписей, а не в качестве свидетеля, поэтому не только не был обязан, но и не должен был отвечать ни на какие вопросы.
Во-вторых, адвокат обратил внимание Завриева на то, что 28 октября 2013 года "экспертов почему-то не пустили на заседание, хотя они присутствовали" (в материалах дела говорится, что они не явились). Миловидова и Верескунов затем подтвердили "Право.Ru", что были в коридоре перед кабинетом, где проходило заседание, опоздали "всего на пару минут", но попасть внутрь не смогли. Судья Капаев, судя по его реакции в начале заседания, был в курсе того, что они явились. Адвокат IKEA Семен Шевченко из юридической фирмы "Монастырский, Зюба, Степанов & Партнеры" сказал, в свою очередь, что перед началом того заседания он экспертов не видел, и предположил, что они могли прийти слишком поздно, а потом затеряться в толпе присутствовавших.
В-третьих, Казарезу и Пономареву не нравилось, как Капаев действовал в ситуации с получением свободных образцов подписи Виртанена. IKEA смогла предоставить лишь 5 подобных документов, зато они были у следователя, который вел дело по заявлению компании о фальсификации документов (прекращено 24 октября 2013 года, постановление имеется у "Право.Ru"). "Мы истребовали документы, которые содержат свободные образцы подписи и почерка Виртанена, — говорил Казарез. — Поскольку следственные органы отбирали у истца и ответчика документы для проведения тех же самых экспертиз, то все эти документы у них имеются". Но судья дважды отказал. "Изначально IKEA заявляла о проверке этих документов, но в итоге мы больше настаиваем на проверке, объективной и всесторонней, а судья Капаев почему-то делает все, чтобы документы не были проверены", — объяснял свои претензии Казарез.
- Те документы, которые вы запрашивали, просят ли их эксперты? – спросил Завриев.
- Эксперты подавали ходатайство с просьбой о предоставлении свободных образцов [образцов подписей, выполненных в период подписания спорных документов], — ответил Казарез. Однако, по его словам, судья Капаев долго откладывал его рассмотрение и так до сих пор не удовлетворил, то есть попытался таким способом не дать нужного количества материалов для исследования.
- Есть вероятность, что эксперты не сделают никаких выводов. Зачем это нужно судье? – пожал плечами Завриев.
Еще один блок аргументов в пользу отвода Капаева касался вопросов экспертам. "IKEA оспаривает все реквизиты – подписи, печати. Мы составили по всем перечень вопросов, а они искажаются или из них выдергиваются только те, по которым нельзя сделать категорического вывода, — рассказывал Пономарев. — Например, относительно дополнительного соглашения мы ставим вопрос: какова давность нанесения реквизитов – подписи, печати. Суд ставит вопрос: какова давность нанесения печатного текста. Но, извините, у нас на лазерном принтере все выполнено. По лазерному принтеру нельзя это [давность] определить, там используется высокотемпературная печать". Затем Пономарев обратил внимание на то, что у Виртанена были взяты лишь образцы подписи, а не почерка, но в протоколе заседания есть сведения именно о почерке. Что касается подписей, то они их отобрали в заведомо недостаточном количестве. "Капаев взял почему-то только один листочек, двадцать подписей, а не несколько листов, как всегда судьи отбирают для экспертизы", — поддержал его Казарез, а затем вспомнил, как 18 сентября Капаев заявил о том, что на него "оказывалось давление правоохранительными органами". По наблюдениям Пономарева и Казареза, после этого заявления стало заметно, что судья более расположен к IKEA.
Завриев на такое предположение отреагировал скептически. Ведь у судьи всегда есть возможность самоотвода, и Капаеву ничто не мешало воспользоваться ей, если воздействие, действительно, имело место, заметил он.
Представитель IKEA Шевченко был против отвода. "В целом [ходатайство об отводе] направлено на оспаривание отдельных промежуточных актов, а соответствующий порядок не предусмотрен АПК", — сказал он. Что касается бумаг, которые "Рукон" желает затребовать у следствия, то не факт, что они подойдут. "Сегодня эксперты явились, но [истец] заявил отвод судьи с самого начала заседания, вместо того, чтобы выслушать экспертов, — попенял оппонентам Шевченко, затем дал понять, что о расположенности судьи к его доверителю говорить не приходится, и напомнил, что Капаев неоднократно отказывал стороне ответчика в исполнении ходатайств. "Нам так же, как и им, делаются замечания, — продолжал Шевченко, — потому что судья достаточно строгий и не позволяет разглагольствовать в ходе заседания". Он вспомнил, что представителя IKEA однажды удалили с заседания, а закончил свое выступление так: "Мы считаем, что это нормальный процесс".
В результате заявление об отводе было отклонено. "Заявителем ходатайства об отводе не представлено доказательств, свидетельствующих о личной заинтересованности судьи Капаева в исходе настоящего дела, наличия иных обстоятельств, которые могут вызвать сомнение в его беспристрастности как судьи, а также иных установленных законом оснований для отвода судьи. В заявлении об отводе не указано, какая иная цель, кроме рассмотрения дела, преследуется судьей. Не приведено обстоятельств, указывающих на причинно-следственную связь между принятыми судьей процессуальными решениями и обстоятельствами, свидетельствующими об отсутствии беспристрастности судьи в исходе дела", — говорится в определении Завриева.
А расписаться?
Когда процесс возобновился, Капаев поинтересовался, не явился ли Виртанен, на что Шевченко ответил, что он здесь. "Так это меняет дело!" — воскликнул судья и велел привести бывшего менеджера IKEA.
- Вы привлекаетесь в качестве свидетеля. Вы умеете читать на русском языке? — спросил судья, когда Виртанен появился в кабинете.
- Умею.
Тогда его попросили написать расписку об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Аккуратно держа бумагу, будто на ней еще не засохли чернила, он положил ее на стол перед судьей и уже было отвернулся, собираясь отойти, когда его остановил громкий возглас Капаева: "Секундочку!" Свидетель оглянулся. "А расписаться?" — судья протянул Виртанену документ, и тот снова склонился над ним, расставляя подписи. "Вот здесь, да. И здесь, — приговаривал Капаев, — И число вот здесь поставьте: 14 ноября 2013 года".
Затем судья удовлетворенно рассмотрел готовую расписку и продемонстрировал ее присутствующим: "Стороны, вы видите: господин Виртанен расписался. Сначала попытался не расписываться, потом расписался". А затем он извлек из папки другой документ – спорное дополнительное соглашение – и обратился к Виртанену:
- Подписывали вы этот документ?
- Не подписывал.
- Вы имеете в виду, что подпись вам не принадлежит или вам также не принадлежит рукописный текст, а именно – на русском языке – "Йоаким Виртанен, главный менеджер проекта"? – спросил Пономарев.
- Документ мне не знаком, — невозмутимо ответил Виртанен, и его попросили подождать в коридоре, забрав на всякий случай паспорт до конца заседания. Вместо него в зале появились Миловидова и Верескунов.
- Вот и настало ваше время, — радостно сказал судья, а Верескунов тяжело вздохнул – возможно, из-за того, что время уже было послеобеденное, а заседание только начиналось.
Судья вернулся к вопросу об экспертизе спорных документов. На вопрос судьи, достаточно ли 50-ти свободных образцов подписи Виртанена, Верескунов ответил утвердительно. А сторона истца вернулась к вопросу, могут ли эксперты ограничиться только образцами подписи или нужен еще и почерк? И Верескунов заявил, что без образцов почерка не обойтись. "Речь идет об иностранном гражданине, для которого русский — не родной язык. Необходимо всесторонне изучить двигательные навыки Виртанена, чтобы делать уверенные выводы", — объяснял он.
Но до рассмотрения пожеланий экспертов дело не дошло. Вмешался Шевченко: "У нас есть ходатайство."
Судья удивленно перевел взгляд с экспертов на представителей IKEA (кроме Шевченко, в суде был Юрий Монастырский), и сторона ответчика продолжила: "Мы согласны на проверку заявления о фальсификации без проведения экспертизы".
- Вы просите прекратить проведение экспертизы или что? – недоуменно спросил Капаев.
- Мы считаем, что в связи с затруднительностью экспертизы необходимо ее прекратить, — уточнил Шевченко, а затем изложил обоснование. Во-первых, на экспертизу предполагалось отвести не более 30 дней, но дело сильно затянулось, и настаивать на ней далее, значит продолжать тормозить процесс. Во-вторых, по смежному делу (А40-77050/11), в рамках которого "Рукон" пытался взыскать 33,14 млрд руб. задолженности по договорам аренды, вступило в силу решение суда в пользу "Икеа Мос". В-третьих, по мнению Шевченко, документы, которые находятся у следствия, не являются достаточно надежными образцами для экспертизы, и это еще один повод отказаться от нее. Адвокат IKEA выразил опасение, что из-за "недостаточного количества образцов она будет необъективной", а затем напомнил о свидетельских показаниях Виртанена и резюмировал: "Мы считаем, что в свете вышеизложенного пропала необходимость в проведении экспертизы".
Судья заметил, какие странные позиции заняли стороны: на экспертизе настаивала IKEA, а теперь больше интереса к ней проявляет оппонент. "Мы категорически против прекращения экспертизы", — подтвердил Пономарев, но судья принял решение ее прекратить. В мотивированном тексте определения он констатировал, что экспертиза является лишь одним из способов проверки заявления о фальсификации доказательств и обратил внимания на показания Виртанена. "Принимая во внимание продолжительность сроков рассмотрения дела, окончания сроков проведения назначенных по делу экспертиз, учитывая отсутствие возможности представления необходимого количества дополнительных документов для проведения экспертиз, отсутствие возможности прекратить производство назначенных экспертиз лишь в части, суд полагает, что проведение назначенных экспертиз подлежит прекращению", — говорится в опубликованном на прошлой неделе документе. Заявление о фальсификации дополнительного соглашения было признано обоснованным, всех остальных спорным документов – нет.
Это решение, судя по всему, просто поразило сторону истца. Казарез объявил, что собирается заявить судье еще один отвод и даже взялся писать заявление. Затем, после заявления отвода в письменной форме, Капаев удалил его из зала за нарушение порядка. Позднее Пономарев сам подал сначала устное, а затем и письменное повторное ходатайство об отводе, но они не рассматривались. "В ситуации, когда заявленные отводы суду поданы в ходе судебного разбирательства, в том числе на стадии прений, что не предусмотрено процессуальным законодательством, и были связаны с негативной оценкой представителем истца процессуальных действий суда по причине отказа в удовлетворении его ходатайств, вывода суда в части обоснованности заявления о фальсификации доказательств, оснований для рассмотрения поданных заявлений об отводе не имелось", — говорится в решении суда. А ходатайство о разъяснении вывода суда об обоснованности заявления о фальсификации, было оставлено судом без удовлетворения: ст.179 АПК предусматривает возможность разъяснения в установленном порядке лишь решения.
Экспертизы не будет
В прениях Пономарев, оставшийся без адвоката, заявил устное ходатайство о проведении экспертизы подлинности спорного допсоглашения. Оно было отклонено. "Ходатайство истца заявлено в отношении документа, которое судом уже проверено на предмет его фальсификации. Заявленное ходатайство истца не содержит и в материалы дела не представлено <…> сведений, достаточных для удовлетворения ходатайства", — так позднее мотивировал судья свою позицию.
Затем владелец "Рукона" обратил внимание суда на две комплексные экспертизы, проводившиеся в рамках упоминавшегося выше уголовного дела. По их результатам специалисты сделали выводы, что все спорные документы, в том числе допсоглашение, подлинны (копии заключений из материалов дела есть у "Право.ru"). И Пономарев попросил приобщить к материалам дела копию постановления о прекращении расследования, где приводятся, в том числе, и выводы экспертов. Суд отказал. "Незаверенная ксерокопия постановления о прекращении уголовного дела не имеет отношения к рассматриваемому спору", — говорится в решении.
Третий аргумент Пономарева — это письмо Гросса, которое суд оставил в числе доказательств, признанных нефальсифицированными. "Там оговорено обязательство IKEA выкупить дизельные электростанции", — напомнил владелец "Рукона". А о переуступке прав требования его компании, добавил он, контрагент был вовремя и надлежащим образом уведомлен.
Шевченко был скуп на слова. По его словам, большая часть сказанного Пономаревым – дезинформация. О передаче прав "Рукону", по его словам, своевременно не было сообщено, а дополнительное соглашение фальсифицировано, следовательно, не накладывает на IKEA никаких обязательств.
После недолгого совещания Капаев отклонил иск. Последняя за тот день встреча между оппонентами, прошла когда Пономарев и Казарез уже спускались в лифте. Двери кабины открылись на третьем этаже, напротив адвокаты IKEA укладывали свои вещи. "Поздравляем!" — воскликнул Пономарев, салютуя. "Спасибо!" — салютовали в ответ Монастырский и Шевченко.
А на прошлой неделе судья Капаев опубликовал мотивированное решение по делу. В нем упоминаются показания Виртанена, говорится о том, что на их основании спорное дополнительное соглашение признано фальсифицированным, а потому "не может являться доказательством наличия согласия у ответчика" на выкуп электростанций. А довод о согласии Гросса суд отверг. "Судом отклоняются доводы истца об одобрении допсоглашения со ссылкой на письмо ответчика от 5 февраля 2010 года как противоречащие положениям информационного письма №57 от 23 октября 2000 года "О некоторых вопросах практики применения статьи 183 ГК РФ, поскольку представленные в материалы дела ответчиком иные доказательства, не оспоренные истцом, свидетельствуют об отсутствии какого-либо одобрения со стороны компетентных лиц ответчика", — говорится в решении. Что это за "иные доказательства", не сказано.
Кроме того, он упомянул и "смежное" дело, о котором говорил Шевченко. "С учетом наличия преюдициальных обстоятельств, у истца отсутствует право на иск к ответчику по основаниям [спорного] дополнительного соглашения, поскольку право требования к ответчику не перешло к истцу по настоящему спору", — написал Капаев. В рамках этого дела суды отказали "Рукону" во взыскании 33,14 млрд руб. арендной платы за электростанции в 2009-2010 годах. Решение вступило в законную силу — апелляция сочла, что все спорные взаимоотношения были урегулированы еще до переуступки прав требования от "САЭ" к "Рукону".
