640 000 для сторожа имущества
Наталья Барышева задолжала банку «Союз» 9 млн руб. Ей стало сложно платить, и она попросила банк о реструктуризации долга. Банк не пошел навстречу и подал заявление о банкротстве должницы в 2017 году (дело № А41-36090/2017). Суд удовлетворил заявление.
У банка в залоге было три дома Барышевой, и он настаивал на том, чтобы их продать. Финансовый управляющий Екатерина Голубович также выступала за реализацию имущества, но Арбитражный суд Московской области 7 июня 2018 года поддержал Наталью Барышеву и принял другое решение: утвердил ее план реструктуризации, по которому она обязалась вернуть долг за два года, сдавая дома и отдавая часть других доходов.
Барышева выполнила план даже досрочно — до апреля. Тогда Екатерина Голубович подала ходатайство о завершении процедуры и запросила себе положенные по закону 7% от суммы долга — 636 666 руб. Это предусматривает п. 17 ст. 20.6 Федерального закона № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)».
АСГМ оказался другого мнения. Он счел, что поскольку должница была инициатором реструктуризации, сама предложила план, объяснила, где возьмет деньги, а управляющая только ждала окончания выплаты, то ей ничего не полагается, кроме фиксированных 25 000 руб. 9-й апелляционный арбитражный суд эти аргументы поддержал, а Арбитражный суд Московского округа отменил решение и взыскал деньги в пользу Голубович, сославшись на п. 5 Постановления Пленума ВАС от 25.12.2013 № 97. Он разъясняет, что уменьшить вознаграждение можно, если есть замечания к работе финуправляющего, а здесь их не было.
Барышева пошла в Верховный суд, и 16 августа судьи Екатерина Корнелюк, Иван Разумов и Денис Капкаев рассмотрели спор. Представитель должницы Ольга Кацай настаивала на том, что проценты — это стимулирующая часть вознаграждения, поэтому их нельзя выплачивать автоматически, даже если управляющий ничего не делает.
Председатель экспертного совета Общероссийского профсоюза арбитражных управляющих Максим Доценко, который представлял интересы Голубович, заявил, что истица де-факто предлагает ввести новое основание для отказа в вознаграждении, тогда как ст. 20.3 ФЗ № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» четко устанавливает размер процентов и предусматривает его увеличение или уменьшение в четко определенных случаях.
Еще один представитель финуправляющего Андрей Рыжов заявил в ответ на претензии, что Голубович предлагала побыстрее продать имущество должницы, потому что та не предоставила документов о платежеспособности. Он также настаивал на том, что Голубович исполняла роль сторожа имущества банкрота, а не бездействовала, поэтому 25 000 руб. за три года банкротства — это очень мало.
Баланс интересов
Уже во время заседания судьи отметили, что управляющий как профессионал должен помочь должнику выбраться из финансового кризиса, и эта цель не была достигнута. Это основная причина, по которой постановление суда округа ВС отменил, а решения нижестоящих судов оставил в силе. В мотивировочной части суд подробно разъяснил свою позицию. «Базовая задача профессионального антикризисного менеджера, коим является арбитражный управляющий, это прежде всего помощь должнику-гражданину в выходе из состояния банкротства и восстановление его платежеспособности, скорейший возврат к обычной (докризисной) жизни», — отметили судьи.
Управляющий должен относиться к имуществу максимально бережно, а если конкурсного производства не избежать, то получить максимальную выгоду при продаже. В этом деле управляющий выступал против процедуры реструктуризации долгов и настаивал на немедленной реализации, то есть отдал явное предпочтение кредитору, что недопустимо.
«Управляющий выступал против процедуры реструктуризации долгов и настаивал на немедленной реализации, то есть отдал явное предпочтение кредитору, что недопустимо».
По мнению судей ВС, проценты, которые предусмотрены законом о банкротстве, — подобие премии за результаты работы. На это указал и Президиум ВС в п. 22 «Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве» от 20 декабря 2016 года.
Справедливо по отношению к должнику
«Пассивное поведение конкурсного или финансового управляющего не может вознаграждаться дополнительно», — считает Денис Фролов, адвокат, партнер BMS Law Firm.
Арбитражный управляющий и кредитор нередко выступают в альянсе и не имеют цели сохранить платежеспособность должника и дать ему возможность рассчитаться. А решение ВС преломляет ликвидационную направленность банкротства.
«Зачастую единственная цель управляющего и кредитора — как можно скорее выйти на реализацию недвижимости и получить сумму кредита и вознаграждение. Банкротство сейчас по большей части процедура ликвидационная, а не реабилитационная», — говорит Якушева.
По ее словам, закон предусматривает право уменьшить вознаграждение управляющему в случае, если будет доказано, что он исполнял свои обязанности ненадлежащим образом. Обычно под этим имелись в виду решения судов, удовлетворявших жалобы на действия (бездействие) управляющего. То есть должны быть документальные, зачастую подтвержденные судебным актом причины для снижения вознаграждения, объясняет Якушева. Таким образом, управляющий был уверен, что вознаграждение он получит, а доказать обратное должен должник.
Теперь же нарушение баланса интересов, предпочтение какой-то из сторон или пассивная позиция могут вообще лишить управляющего денег. Поэтому позиция ВС прогрессивная. В итоге, возможно, существующая ликвидационная направленность банкротства все же будет переломлена в сторону реабилитационной, надеется Якушева.
Партнер «Первой Юридической Сети» Павел Курлат считает, что Верховный суд своим решением показал: в каждом случае нужно внимательно оценивать обстоятельства банкротного дела, так как по своей природе вознаграждение финансового управляющего должно стимулировать его добросовестное поведение в процедуре.
По мнению Ильи Софонова, управляющего партнера фирмы «Софонов и Романько», который входит в комиссию Ассоциации юристов «О несостоятельности (банкротстве)», вознаграждение управляющего за свою крайне сложную работу должно быть адекватным. «Управляющие, чтобы выжить, вынуждены вести охоту за заказчиками процедур (банки, налоговая и т. д.) и занимать ровно ту позицию, которую им предлагает заказчик. Иначе они их потеряют», — говорит Софонов. По его мнению, вопрос нужно решать иначе: создать нормальные условия работы, чтобы управляющий действительно мог выполнять работу независимо от внешних источников.
Юрист практики разрешения споров Сергей Блинов видит проблему в отсутствии четких критериев для оценки эффективности финансового управляющего. Закон ставит стимулирующую выплату в зависимость от достижения лишь одного показателя — реального размера удовлетворенных требований. И эта сумма может быть снижена только в том случае, если арбитражный управляющий действовал недобросовестно или ненадлежащим образом исполнял свои обязанности.
«Если указанные обстоятельства судом не установлены, нет и оснований для снижения стимулирующей части вознаграждения и тем более полного отказа в ней, как произошло в рассматриваемом деле», — отметил Блинов.
По мнению юриста, определение ВС может создать для должников соблазн не платить вознаграждение арбитражному управляющему со ссылкой на то, что управляющий «не привнес существенного вклада» и долг оплачен исключительно в результате предпринятых самим должником действий.