Самарский облсуд представил обобщение практики по рассмотрению региональными судами за последние три года дел, связанных с установлением происхождения детей.
Обобщение проведено по заданию Верховного суда. Для анализа из райсудов были истребованы гражданские дела данной категории. Всего на обобщение поступило 616 дел. Наибольшее количество из них рассматривалось в Советском (77) и Кинель-Черкасском (46) райсудах.
Отмечается, что в период с 2013 по 2016 годы суды не рассматривали споры, связанные с установлением происхождения ребенка от матери (материнство), а также в связи с подменой (умышленной либо неумышленной) ребенка в медицинской организации либо оставлением ребенка в бэби-боксе, а впоследствии желания возврата ребенка в семью.
Значительную часть поступающих в суды дел составляют гражданские дела, связанные с установлением судом факта признания отцовства. В большинстве из них удовлетворение требований основывалось на свидетельских показаниях родственников, близких и иных лиц, которые обладали соответствующими сведениями об отношениях сторон. Они являлись ключевыми по делам об установлении судом факта признания отцовства умершего лица или лица, признанного безвестно отсутствующим при необходимости назначения ребенку пенсии по случаю потери кормильца.
Имеют место случаи удовлетворения исковых требований об установлении факта признания отцовства в связи с их признанием ответчиками. В частности, на основании положений статей 39 и 173 ГПК решением Сергиевского районного суда по гражданскому делу № *** удовлетворены исковые требования Ш***я Н. В. об установлении факта признания отцовства умершего Н***а А. А. в отношении двух детей истца. Признание иска сделано ответчиками (родственниками умершего) после получения судом результатов судебной молекулярно-генетической экспертизы, подтвердившей отцовство Н***а А. А. с вероятностью 99,9998%.
Судебная практика показывает, что смерть предполагаемого отца не является препятствием к проведению судебной экспертизы, допускающей взятие образцов ДНК для сравнительного исследования у родственников умершего, как это имело место в данном деле, в рамках которого образцы взяты у родного брата умершего.
По аналогичному пути проводились экспертные исследования в рамках рассмотрения Красноармейским райсудом гражданского дела № *** по иску Г***а А. В. об установлении в отношении него отцовства умершего Г***а В. Д. и признании наследником, в ходе которого образцы ДНК взяты от предполагаемых бабушки и дедушки истца по линии Г***а В. Д., свидетельствующих о кровном родстве с вероятностью 99,9999% и послуживших основанием для установления отцовства.
Таким образом, заключения судебных медицинских молекулярно-генетических экспертиз во всех случаях их назначения судами, как показывает судебная практика по анализируемой категории дел, ключевым образом влияли на принятое в итоге решение. Вместе с тем при принятии решения по существу суды оценивали заключения экспертов в совокупности с иными имеющимися в деле доказательствами, каждое из которых не являлось исключительным средством доказывания.
Иные представляемые судам по названной категории дел доказательства, в частности заключения (акты, справки) органа опеки и попечительства, пенсионных и иных социальных органов и организаций, фотоматериалы, сведения о служебном, социальном, материальном положении, носят, как правило, дополнительный характер и сами по себе достаточными для удовлетворения требований не являются, что представляется правильным исходя из предмета доказывания и правоотношений сторон, носящих исключительно личный характер.
