Судебные приставы стали ключевым звеном в неуязвимой системе отмывания денег, за счет которой в минувшем году из России за рубеж "уплыли" свыше 16 млрд руб. Сама процедура представляет модификацию известной "молдавской" схемы, которая теперь легализуется госструктурой. Как бороться с проблемой в правовом поле и есть ли из нее выход – рассказали опрошенные "Право.ru" юристы.
Суть схемы
В России набирает обороты новый алгоритм вывода денежных средств, к которому с законодательной точки зрения не придерешься. За основу взята некогда популярная "молдавская схема", построенная на судебных постановлениях: зарубежные компании заключали между собой фиктивные договоры займов. Поручителями и соответственно соответчиками в суде при взыскании долгов выступали российские ООО и граждане Молдавии (последних привлекали к афере для обращения в суд по месту их прописки).
Теперь ключевым звеном в мошеннической цепи стала ФССП, узнал "Коммерсантъ". Суть в том, что с юрлица-резидента несуществующий долг – обычно от 400 млн до 6 млрд руб. – взыскивает нерезидент. Стороны обращаются в третейский суд для мирного урегулирования "спора". После выданный исполнительный лист направляется к приставам –- те списывают с банковского счета ООО деньги, после чего их перечисляют в пользу взыскателя. В результате легализация средств проходит через госструктуру.
В Банке России знают о существовании схемы и отмечают, что пока нет компетентного органа, который мог бы проверять чистоту операций. Тем не менее вычислить мошенников можно: фирмы-должники реальную деятельность никогда не ведут, а обороты по их счетам ничтожны по сравнению с суммами долга. В ФССП на запрос ТАСС сообщили, что о ситуации знают, но проверка судебных решений, позволяющих проводить схемы отмывания средств, в компетенцию службы не входит.
Фактически ЦБ предлагает ввести некий дополнительный контроль со стороны банков за судебной системой, дав им новые полномочия по дополнительной проверке судебных актов и постановлений судебных приставов, когда по их субъективному мнению имеются признаки такого интеллектуально-судебного мошенничества по выводу денег за рубеж, говорит управляющий партнер КИАП Андрей Корельский. Солидарен с ним и партнер коллегии адвокатов "Делькредере" Максим Степанчук, который отмечает, что наделение финансовых учреждений таким правом не должно приводить к созданию угрозы потенциального нарушения прав добросовестных иностранных взыскателей.
Что можно сделать?
Бороться с явлением надо на уровне судебного контроля, более критично проверяя реальность или мнимость сделок, продолжает Карельский: "Если же мы говорим про третейские суды, то государственные суды не вправе пересматривать содержательную часть таких решений, поэтому ответственность должна лежать именно на третейских судах и уже если они участвуют в таких сомнительных операциях, то это уже поле для реакции правоохранительных органов, и именно в этом направлении надо работать", – уверен адвокат.
Ведущий юрист "Пепеляев Групп" Петр Попов напоминает, что третейские суды в рамках проводимой Минюстом реформы должны будут получать аккредитацию, из-за чего станет гораздо сложнее заниматься "рисованием" споров для взыскания несуществующего долга. Тем не менее проблема останется для ситуаций, когда стороны будут являться на заседания и старательно изображать, что долг есть, добавляет он. "Бороться с подобными "постановками" помогла бы специальная процедура, при которой банк, установив мнимость долга, сообщает об этом в Росфинмониторинг, а далее уже по инициативе правоохранительных органов инициируется приостановление действия и последующая отмена судебного акта, – полагает Попов. – Это весьма жёсткая мера, её нужно очень тщательно прописать в законе, чтобы не было соблазна останавливать реальные платежи, особенно для должников со связями "в органах".
Существование схемы указывает на важность проведения качественной и, там где необходимо, углубленной процедуры KYC (know your client – "знай своего клиента") для установления связей с компанией-получателем в иностранной юрисдикции. "Зачастую у таких компаний могут быть связи между представителями в совете директоров либо общие бенефициарные владельцы, – рассказывает директор группы противодействия легализации преступных доходов KPMG в России и СНГ Фаррух Абдуллаханов. – Помимо прочего важно проводить мониторинг деятельности клиента". По его мнению, одной из действенных мер также может быть межгосударственное взаимодействие на уровне регуляторов. Силами одних кредитных организаций обеспечить адекватное противодействие получится едва ли, парирует старший юрист юридической фирмы VEGAS LEX Илья Шенгелия: "Помимо расширения Центробанком факторов, влияющих на оценку рисков для квалификации операций в качестве подозрительных, может потребоваться совершенствование межведомственного взаимодействия и координации действий самого регулятора, Росфинмониторинга и ФССП".
Альтернативное решение предлагает юрист "Хренов и партнеры" Виктория Холодова: по ее мнению, им будет являться запрет переводить денежные средства в рамках исполнительного производства на иностранные счета. "Если фирма, иностранный контрагент, сотрудничает с российскими компаниями, им не доставит труда открыть счет в одном из российских банков", – считает она.
Чем грозит участие в схеме – на примере адвоката
Стоит отметить, что правоохранители уже начали борьбу с "неуязвимой" схемой: так, совсем недавно по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 193.1 (покушение на совершение валютных операций в особо крупном размере) и ч. 1 ст. 330 (фальсификация доказательств по гражданскому делу) УК была осуждена к 3,5 годам колонии оренбургский адвокат Елена Райфурак. Следствие установило, что в 2014 года она вместе с неустановленными лицами разработала план хищения 500 млн руб. Сообщники изготовили подложные документы о покупке у ООО "Обсидиан" нефтебурового оборудования таллинским паевым товариществом Lankart, после чего сымитировали неисполнение юрлицом договорных обязательств. Третейский суд постановил взыскать в пользу зарубежного партнера якобы причиненный материальный ущерб. Затем участники аферы обратились в Арбитражный суд Оренбургской области с требованием о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение этого решения (дело № А47-1437/2015). А уже после Райфурак лично подписала от имени Lankart заявление о взыскании указанных средств.
