Сегодня в Москве состоялся VIII Всероссийский съезд адвокатов, на котором представители адвокатского сообщества утвердили поправки в Кодекс профессиональной этики адвокатов (КПЭА). Самые резонансные из них касались запрета критики адвокатуры, обязанности соблюдать этические принципы, даже в нерабочее время, и возможности оспаривать решения о дисциплинарной ответственности только по процедурным основаниям.
Действующая редакция Кодекса была принята на первом адвокатском съезде 31 января 2003 года, и дополнялась в 2005, 2007, 2013 и 2015 годах. К сегодняшнему съезду в документ предложили внести 19 поправок, которые ФПА активно собирала в течение нескольких месяцев (см. "ФПА собирает предложения о поправках в Кодекс профессиональной этики адвоката"). Президент ФПА Юрий Пилипенко отметил, что Кодекс правят почти каждый съезд, и "хотелось бы уже когда-то остановиться", но так как законодатель изменил порядок формирования комиссий по этике и стандартам, Кодекс все равно нужно было менять. Именно поэтому ФПА предложила адвокатскому сообществу внести свои замечания и предложения. По данным палаты, свои предложения направили более 100 адвокатов.
Некоторые новеллы подверглись критике, высказывались даже предложения голосовать постатейно, но большинство делегатов были против. В результате, большинством голосов: 71 "за" и 10 "против" при трех воздержавшихся поправки были приняты "пакетно".
Критиковать нельзя наказывать
В нынешней версии п. 2 ст. 5 говорится, что адвокат должен избегать действий, приводящих к подрыву доверия, "к нему и адвокатуре" - добавляют авторы изменений. При этом, думать об авторитете профессии адвокат должен не только на работе, но и вне профессиональной деятельности. В любой ситуации защитник "обязан сохранять честь и достоинство, избегать всего, что могло бы нанести ущерб авторитету адвокатуры или подорвать доверие к ней", если при этом очевидна его принадлежность к профессиональному сообществу (п. 5 ст. 9). В п. 1 ст. 15, которая запрещает защитникам употреблять выражения, умаляющие честь и достоинство другого адвоката, также добавлена приписка "и адвокатуры".
Неким поводом для запрета публичной критики адвокатуры можно назвать историю с адвокатом Игорем Труновым, которую на съезде не раз упоминали, говоря о "известном вам персонаже". На одной из пресс-конференций он заявил о коррупционной составляющей в адвокатуре, рассказав об "адвокатах-несунах" и давлении на "неугодных юристов". АП Мособласти посчитала это нарушением Кодекса профэтики и в сентябре 2016 года лишила Трунова статуса (см. "Адвоката Игоря Трунова лишают статуса за высказывания о коррупции в адвокатуре"). Юрист оспорил это решение в Лефортовском райсуде столицы и 30 декабря прошлого года вернул себе адвокатские полномочия (см. "Суд признал незаконным лишение Трунова адвокатского статуса"). А в конце января текущего года обратился в Пресненский районный суд с иском об отмене Кодекса профессиональной этики, поскольку тот из-за множества правок стал стал противоречивым документом, позволяющим привлекать адвокатов к ответственности за действия, не связанные с их профессиональной деятельностью (см. Трунов через суд пытается отменить Кодекс профессиональной этики адвоката).
Новеллы о запрете критики адвокатуры еще до съезда вызвали ряд споров. Так, президент АП Удмуртии Дмитрий Талантов считает, что запрет на критику адвокатуры, по сути своей, является запретом критиковать ее руководство, которое и так далеко не всегда готово "слушать и слушать" мнение рядовых членов сообщества. Отвечая коллеге, вице-президент АП МО Михаил Толчеев отметил, что ни о каком запрете критики речи идти не может, поскольку сама работа адвоката - критиковать (см. Вице-президент АП МО ответил, каким должен быть "правильный" адвокат).
Пилипенко отметил, что авторитет адвокатуры необходимо защитить от посягательств. "К сожалению, так получилось, что на 15 году существования нашего закона, некоторые наши коллеги, которые позволяли себе недопустимое, стали героями, о них говорили, как о людях, готовых пострадать за свободу слова", - опять же упомянул он, по-видимому, историю с Труновым. Президент ФПА привел аналогию: если мужчина женат на женщине и начинает публично говорить, что она не так выглядит, не так ходит и вообще ему не нравится, возникает резонный вопрос - для чего они живут вместе? По его словам, недоверие к адвокатуре связано с тем, что сами адвокаты негативно говорят о своей профессии. "Пора обозначить, что можно членам нашей корпорации, а что - нет. При этом критика в допустимых формах, направленная на защиту интересов и развитие адвокатуры, должна существовать", - добавил он.
Выступая на сегодняшнем съезде, вице-президент ФПА Генри Резник заявил, что если предложенные в КПЭА поправки будут "интерпретированы как зажим свободы критики", это вызовет резкое осуждение со стороны ФПА. "Ограничения должны быть, нельзя возводить хулу на институт адвокатуры, к которому вы относитесь, и где вы кормитесь", - сказал он коллегам. "Если человек считает, что адвокатура в целом прогнила, что она коррумпирована, то зачем он в ней остается и зарабатывает?" - объяснил он свою позицию. По его словам, такого же мнения придерживались и предшественники адвокатов - московские присяжные поверенные: если ты критикуешь корпорацию, тебе нечего в ней делать. По мнению Резника, критика руководства адвокатских палат, работы комиссий должна быть не "обобщенной", а конкретной.
Александр Ганджа, президент АП Алтая выступил против безмерного расширения адвокатской ответственности за рамками профессиональной деятельности. «Адвокат не должен отвечать в дисциплинарном порядке за деяния, совершенные не при исполнении», - считает он. Марина Копырина, президент АП Кировской области, горячо на это возражала, говоря, что и вне рамок профессиональной деятельности адвокат должен вести себя достойно, а не, например, садиться пьяным за руль или оскорблять коллег в переписке.
Денис Пучков, управляющий партнёр АБ "Пучков и партнёры" считает, что повышение авторитета адвокатуры каждый адвокат должен начинать с самого себя. Каждому защитнику необходимо вести себя достойным образом, а законодателю нужно этому способствовать, используя доступный ему инструментарий — повышение гарантий независимости и так далее. «Чтобы граждане видели это уважительное отношение государства к нашему институту. Сейчас этого в полной мере нет», - считает адвокат.
Также будет снят ряд профессиональных ограничений, которые Кодекс накладывает на адвокатов. Они по-прежнему смогут заниматься творческой и преподавательской, научной, экспертной деятельностью (в том числе, в рамках адвокатских образований). Все так же нельзя будет оказывать юруслуги вне адвокатской деятельности, кроме урегулирования споров, в том числе, в качестве третейского судьи и медиатора или участия в благотворительных проектах, предполагающих оказание помощи pro bono, но теперь к этому списку добавляются иные случаи, предусмотренные законодательством. Кроме того, предлагается разрешить защитникам инвестировать средства, сдавать в аренду жилье и распоряжаться иным своим имуществом, с целью получения доходов, если все это не предполагает использование адвокатского статуса (п. 3 ст. 9).
Как будем обжаловать?
Предложено также продлить срок привлечения адвокатов к дисциплинарной ответственности: с одного года с момента совершения проступка до двух лет (абз. 2 п. 5 ст. 18). И если раньше вернуть себе адвокатский статус можно было, вновь сдав экзамен через три года после дисквалификации, то теперь этот срок составит от одного до пяти лет (п. 7 ст. 18). "Если коллега оступился не критично, но нельзя на это не отреагировать, то пусть попробует вернуться в профессию через год, а если вы его совсем не хотите видеть — назначим пять лет», - прокомментировал инициативу Пилипенко.
В неприятную для адвокатов сторону меняется и порядок обжалования решения о привлечении к дисциплинарной ответственности: сейчас п. 2 ст. 25 гласит, что обжаловать его можно в течение месяца после того, как защитник узнал или должен был узнать о наказании. В новой версии срок остался тем же, однако добавлено, что теперь жалобу можно подать только после лишения статуса по двум основаниям: нарушение процедуры и несоответствие наказания тяжести проступка.
В предварительном обсуждении Талантов отмечал, что этим нарушается гарантированное Конституцией право на судебную защиту, Толчеев же в ответ заметил: определить, "что недопустимо для адвоката и какие действия умаляют авторитет адвокатуры" может только сообщество, а дело суда - проверить, не было ли нарушения законодательства и процедуры привлечения к ответственности.
"Сложилась практика, когда суды не вмешиваются в оценку обстоятельств дела, связанного с привлечением адвокатов к ответственности. Но сегодня в условиях, когда нас безжалостно «троллят», суд продемонстрировал, что знает об этике лучше", - говорил Пилипенко, опять же, с намеком на дело Трунова. По его мнению, российская адвокатура - достаточно зрелый орган, способный самостоятельно разобраться, когда членов сообщества необходимо привлечь к дисциплинарной ответственности. "Риски понятны, но мы считаем, что это та ситуация, когда нужно попробовать, если не получится, будем искать другие решения", - говорил Пилипенко, призывая голосовать за поправку.
Генри Резник отметил, что с момента появления Кодекса в нем было написано: совет адвокатской палаты не вправе пересматривать факты, установленные квалификационной комиссией. Он отметил, что что в состав квалифкомиссии каждой АП входят двое судей: от регионального и арбитражного судов. А жалобу "наказанного" адвоката будет рассматривать судья районного суда.
"Вы говорите "давайте попробуем"? Я бы как раз, исходя из соображений об авторитете сообщества, стал пробовать только тогда, когда мы будем уверены, что все будет работать, чтобы нас не подняли курам на смех", - говорил, оппонируя им, Дмитрий Талантов. Он считает, что даже если в ст. 25 Кодекса появится указание на то, что обжаловать решение о дисциплинарной ответственности можно лишь по процедурным основаниям, адвокаты, особенно, лишенные статуса, все равно будут обращаться в суд с жалобами по существу. «Перед судом будет стоять вопрос, какой нормой ему будет руководствоваться: ст. 17 закона об адвокатуре, которая дает право обжаловать решения по существу, или ст. 25 корпоративной нормы», - говорил он. По мнению главы АП Удмуртии, суд выберет федеральный закон.
В ответ на это Михаил Толчеев заявил, что авторитет сообщества не является для суда ценностью, которую нужно защищать. "То, что адвокат что-то бездумно говорит, выступая, делая это так, чтобы его нельзя было привлечь за колевету, для суда — не проступок", - объяснил он необходимость того, чтобы наказание оступившемуся защитнику назначали именно коллеги.
Изменились формулировки в ст. 20, где перечислены поводы для возбуждения дисциплинарного производства. Если раньше адвокатов наказывали за действия или бездействие, которые нарушали профессиональные обязанности, то теперь - за "нарушение требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и (или) настоящего Кодекса". При этом, ст. 21 дополняется п. 1.1, согласно которому в исключительных случаях правом на возбуждение дисциплинарного производства наделяется не только президент региональной АП, но и президент ФПА - по собственной инициативе или представлению вице-президента. Изменены сроки предоставления сторонами письменных доказательств в квалификационную комиссию АП региона: сейчас они принимаются за два дня до заседания, в новой версии - за 10 дней (п. 2 ст. 23).
Изменяется порядок формирования Комиссии ФПА по этике и профстандартам. Во-первых, предложено избирать ее не на два, а на четыре года. А во-вторых, определиться с составом. Если раньше говорилось, что в ней могут состоять пятеро не адвокатов, то теперь четко определены нормы представительства от различных органов. В комиссию по-прежнему входят 16 человек: президент ФПА, являющийся ее руководителем, девять адвокатов, избранных на всероссийском съезде, а также по два представителя от Минюста, Госдумы и Совфеда (п. 2 ст. 18.2).
