Ведущий конструктор секретного НИИ радиостроения Адольф Толкачёв, сэкономивший военному бюджету США миллиарды долларов, стал самым эффективным агентом ЦРУ в СССР за всю историю его существования. Он потребовал от американской спецслужбы, чтобы его шпионскую деятельность оценивали шестизначными цифрами, но когда ему предложили $200 000 в год, он уточнил изумленным кураторам: с шестью нолями. В подобных случаях таких денег США еще не платили никому.
52-летний ведущий конструктор закрытого Научно-исследовательского института радиостроения Минавиапрома СССР, ведущего учреждения НПО "Фазотрон", Адольф Толкачёв по советским меркам был высокоплачиваемым специалистом. Так, в 1978 году его зарплата составляла 250 рублей, не считая премиальных в рамере 40 процентов от заработка. К тому же он ежемесячно получал доплату за допуск к совершенно секретным сведениям в сумме 100 рублей. Но расценки за сохранность государственных тайн во все времена оказывались неизмеримо ниже вознаграждения за их передачу в руки тех, кто за ними охотятся. Рентабельность шпионажа в пользу другого государства Толкачева, имеющего высший уровень допуска, привлекала, а отпугивала установленная УК РСФСР ответственность за измену Родине: нижняя планка предусматривала 10 лет лишения свободы с конфискацией имущества, верхняя –смертную казнь и конфискацию. Когда же он, наконец, решился на предательство, оказалось, что стать агентом зарубежной спецслужбы совсем не просто.
Желание сотрудничать с ЦРУ расценили как провокацию КГБ
Попытки Толкачева установить связь с резидентурой Центрального разведывательного управления в Москве через сотрудников посольства США, начатые в 1977 году, растянулись почти на год. Его усилия заключались в том, что он выискивал на стоянках и бензозаправках автомобили с посольскими номерами и по возможности бросал в окна письма, в которых сообщал о готовности при личной встречи с представителями американской разведки в указанном им месте предоставить информацию о новейших разработках бортовых радиолокационных станций для советских истребителей. При этом Толкачев несколько раз прилагал описание некоторых тактико-технических характеристик РЛС. Американские разведчики ездили в назначенные места, фотографировали "инициативника", но в контакт не вступали.
О том, почему настойчивые попытки Толкачёва установить свзяь с сотрудниками ЦРУ некоторое время терпели неудачу, рассказал в своей "Шпион на миллиард долларов. История самой дерзкой операции американских спецслужб в Советском Союзе" лауреат Пулитцеровской премии, бывший шеф московского бюро газеты Washington Post в Москве Дэвид Хоффман. По его словам, Комитет госбезопасности за последние годы нанес московской резидентуре ощутимые потери: были разоблачены и арестованы несколько ценных агентов, а ряд кадровых разведчиков, работавших под дипломатическим прикрытием, были выдворены из СССР. В связи с этим директор ЦРУ Стэнсфилд Тёрнер опасался, что появление "инициативника" в лице советского конструктора и его настойчивое стремление встретиться – провокация КГБ.
В свою очередь резидент ЦРУ в Москве Гарднер Гас Хэтэуэй настойчиво добивался от штаб-квартиры в Лэнгли разрешения на контакт с Толкачёвым, который проходил в документах под кличкой "Сфера". Резидент был уверен, что даже частичная информация “Сферы” о радарах слишком ценна, чтобы КГБ стал использовать ее как приманку, и предлагал начать работу с конструктором, чтобы получить максимум данных о ноу-хау советской авиации. В Лэнгли же считали, что информация, полученная от “Сферы”, представляет разведывательный интерес, однако она не нанесет серьезного ущерба СССР. "Если информация “Сферы” о текущем состоянии советских РЛС для обнаружения целей в нижней полусфере точна, разработка эффективного радара такого типа должна быть для СССР одним из самых приоритетных направлений в свете угрозы крылатых ракет, – возвражал в письме в штаб-квартиру Хэтэуэй. – Если Советы разработают действенный радар такого типа, не будет ли тогда подробная информация о нем относиться к категории “наносящей серьезный ущерб СССР”? Разве подробная информация о нем не поможет США противостоять его действию? Иными словами, если допустить, что “Сфера” говорит правду о себе, и его положение позволяет ему следить за советскими разработками эффективного радара, не будет ли это оправдывать риск ПНГ?" (Под "ПНГ" подразумевалась возможность высылки оперативника или объявления его персоной нон грата).
Случай, достойный шпионского романа
Между тем Толкачев продолжал искать контакты. 16 февраля 1978 года произошел случай, достойный шпионского романа. Хэтэуэй выехал из посольского комплекса на боковую улочку и притормозил на темном перекрестке. И в это время в боковое стекло постучали. Жена Хэтэуэя опустила стекло. Резидент узнал конструктора, который просунул в окно конверт. “Передайте послу”, – торопливо сказал он по-русски и ушел. Хэтэуэй немедленно вернулся в посольство и прочитал письмо.
Толкачеё писал: “По соображениям безопасности я боюсь рассказывать много о себе, а без этой информации вы, по соображениям безопасности, боитесь вступать в контакт со мной из-за возможных провокаций”. В письме был указан его домашний телефон без двух последних цифр. В определенный час в течение ближайших недель Толкачёв обещал стоять на указанной в письме автобусной остановке с фанерной дощечкой в руках. На ней будут написаны две оставшиеся цифры. Оперативник ЦРУ, не останавливаясь, проехал мимо остановки, зафиксировав окончание телефона. Для подстраховки рядом с Толкачёвым прошла жена Хэтэуэя. Не дождавшись звонка, Толкачев снова сумел отдать письмо в одну из посольских машин, и оно попало в руки резидента.
"Поскольку 21 февраля 1978 года вы не позвонили мне ни с 11.00 до 13.00, ни позже ... я предполагаю (хотя это кажется неправдоподобным), что недостающие цифры моего номера, показанные мной на дощечке возле дома номер 32, не удалось разглядеть из проезжающей машины и записать. Чтобы устранить всякие сомнения, я сообщаю основную информацию о себе. Я – Толкачев Адольф Георгиевич, родился в 1927 году в городе Актюбинске (Казахская ССР). С 1929 года я живу в Москве. В 1948 году я закончил оптико-механический техникум (отделение радиолокации), а в 1954-м – Харьковский политехнический институт (радиотехнический факультет). С 1954 года я работаю в НИИР (п/я А–1427). В настоящее время работаю в объединенной лаборатории в должности ведущего конструктора. (В лаборатории существует следующая иерархия должностей: лаборант, инженер, старший инженер, ведущий инженер, ведущий конструктор, заведующий лабораторией.) Мой рабочий телефон: 254–85–80. Рабочий день с 08.00 до 17.00. Обед с 11.45 до 12.30".
Толкачёв еще раз указал свой домашний телефон: 255–44–15 и домашний адрес: площадь Восстания, 1 – высотка рядом с посольством. Он также попросил, что, если будет звонить мужчина, он должен назваться Николаем, если женщина – Катей. Конструктор предупредил, что "отчаянно ждет положительной реакции" и если и в этот раз ее не получит, то "бросит свою затею". Но не это предостережение побудила штаб-квартиру дать разрешение на контакт с "инициативником", всё решили новые сведения в письме, намного превосходящие все то, что, по мнению ЦРУ, можно было бы собрать "иными методами". "Сфера" воспроизвел цитаты из сверхсекретных институтских документов и рассказал новые подробности о системе обнаружения целей в нижней полусфере самолета.
5 марта 1978 года около 10 вечера в квартире Толкачёва раздался звонок. Конструктору звонил оперативник ЦРУ Джон Гилшер. Их короткую беседу Хоффман воспроизвел в своей книге:
Толкачев: Алло.
Гилшер: Здравствуйте, это Николай.
Толкачёв (после небольшой паузы): Да, здравствуйте.
Гилшер: Наконец-то я до вас дозвонился. Я получил все ваши письма, спасибо. Они были очень интересные. Я непременно свяжусь с вами позднее.
Толкачев: Имейте в виду, что 9-го я уеду в командировку в Рязань, а по субботам со мной может быть трудно связаться, лучше всего звонить в воскресенье, как сейчас. (Пауза. Толкачев, вероятно, был готов сказать что-то еще, но промолчал.)
Гилшер: До встречи. До свидания.
Толкачев: До свидания.
Так началось регулярное сотрудничество Толкачева с американской разведкой. Работу с ним вели сотрудники ЦРУ, находившиеся в Москве под прикрытием посольства США и специально приезжавшие в Москву. А Гилшер надолго стал для него куратором.
ЦРУ протянула Толкачёву рукавицу
Через неделю Гилшер снова позвонил Толкачёву и сообщил, что ему надлежит забрать материалы, спрятанные за будкой телефона-автомата у магазина «Башмачок» в Трехгорном переулке. Они находятся в перчатке, уточнил Гилшер [на самом деле – в грязной строительной рукавице].
«Я тут же поспешил к будке и отыскал рукавицу, – показывал через несколько лет на следствии арестованный конструктор. – В ней находились 20 листов с цифровыми группами (коды), шифровальные таблицы, два конверта с адресами получателя и написанными на английском языке письмами, два листа тайнописной копирки, инструкция в виде небольшой книжечки с мелким шрифтом на русском языке (по составлению тайнописных сообщений; по зашифровке текста; по отправке сообщений в разведцентр; по уничтожению полученных материалов), небольшой лист бумаги с вопросами (по тематике института, параметрам РЛС), деньги в сумме 500 рублей…»
Это был первый "гонорар" агента "Сфера". Но в дальнейшем суммы вознаграждения перестали удовлетворять Толкачёва. Он жаловался куратору: “До сих пор я не почувствовал, что были по достоинству оценены мои односторонние усилия разрушить стену недоверия, а также значимость информации, переданной мной в 1978 году”. Сначала агент просил за те секретные данные, которые уже передал, 10 тысяч рублей, потом 40 и 50 тысяч. Он настаивал, чтобы в будущем ему платили в долларах шестизначные суммы.
1 мая 1979 года из штаб-квартиры Гилшеру и Хэтэуэю пришла телеграмма с планом выплаты Толкачеву “шестизначной” зарплаты. “Мы в принципе готовы предложить ему в общей сложности 300 тысяч долларов”, – говорилось в телеграмме. Однако такие финансовые предложения не вызвали у Толкачёва энтузиазма. "Когда я писал о вознаграждении ... как о шестизначной сумме, я был неточен, потому что я имел в виду не шестизначное число, а число с шестью нулями", – заявил он Гилшеру. Но ЦРУ никогда столько не платило агентам? и "Сферу" убедили, что его требование получить миллионы долларов “нереалистично”, с чем Толкачев неожиданно согласился, оговорившись, что все же продолжает ожидать крупных выплат. 10 мая 1980 года директор ЦРУ утвердил бюджет для Толкачёва: 200 тысяч долларов за 1979-й и 300 тысяч за каждый следующий год. Гилшер заверил подопечного, что эта сумма превышает денежное содержание президента Соединенных Штатов. Позже Толкачёв согласился с предложением Лэнгли размещать его деньги в американском банке на депозитном счете под 8,75 процента годовых и с условием, что он может снять их в любое время.
Позже часть шпионского вознаграждения "Сфере" стали выплачивать драгоценностями, которые закупались для него в ювелирных магазинах Европы.
Всего, как установили контрразведчики КГБ, которые вели следственное дело Толкачёва, за время работы на ЦРУ, начиная с 1978 года и до момента разоблачения в 1985 году, ведущий конструктор секретного НИИ получил из госбюджета США 797 тыс. рублей и почти два миллиона долларов.
Его называли в США "золотой жилой"
В октябре 1985 года газета «Уолл-стрит джорнэл» опубликовала статью члена редколлегии Уильяма Кусевича, который со ссылкой на высопоставленных лиц в разведке США писал, что Толкачёв был одним из наиболее успешных агентов ЦРУ в Советском Союзе… В течение нескольких лет он передавал бесценную информацию о новейших советских исследованиях в области авиационной технологии, особенно авионики – аппаратуры электронного слежения и противодействия, включая современные радары и так называемые „невидимки“, или технику, с помощью которой самолет нельзя обнаружить радаром. Он был одним из наиболее прибыльных источников и сэкономил нам миллиарды долларов, передав информацию о том, в каком направлении будет развиваться советская авиация…В результате США потеряли одного из самых ценных агентов в СССР".
Более конкретно подсчитали финансовый эффект работы агента "Сфера" в военно-воздушных силах США. По мнению командования этого вида вооруженных сил, информация, предоставленная Толкачёвым, позволила сэкономить на научно-технических разработках “где-то в районе двух миллиардов долларов”. А в отзывах Пентагона говорилось,что время, сэкономленное на разработке мер противодействия вооруженным силам СССР в ходе возможного конфликта, составило как минимум восемнадцать месяцев, а "для одной системы – не менее пяти лет”. Еще в одном документе данные Толкачева были названы “золотой жилой” и “разворотом на сто восемьдесят градусов в проекте на 70 миллионов долларов” [очевидно, речь шла о разработке самолета-невидимки].
А результаты внутренней оценки материалов Толкачёва, проведенной собственно в ЦРУ, показали что “своевременность этих донесений особенно значительна в плане экономии разведывательных усилий. Во многих других сферах такая скрупулезность и такой уровень понимания не достигаются даже спустя годы после начала деятельности. Существенные данные из этих донесений сэкономят разведывательным службам многолетние обсуждения и аналитическую работу”.
А в целом Толкачёв, по некоторым оценкам зарубежных экспертов, сэкономил США 10 млрд долларов.
Советские оценки предательства констуктора
Ущерб, нанесенный предателем из НИИ обороноспособности СССР, стал предметом споров военных историков и аналитиков. "За прошедшие 30 лет аналитики с обеих сторон всё никак не придут к единому мнению по этому поводу, – писал летом 2015 года историк спецслужб Геннадий Соколов, соавтор российских и зарубежных документальных фильмов по истории разведки, ознакомившись с рассекреченным докладом ЦРУ об агенте "Сфера". – Специалисты определяют сумму ущерба на то время в 2 миллиарда долларов, что эквивалентно 4 миллиардам «баксов» в нынешнем исчислении (мультипликатор здесь равен двум). Максимальная сумма оценки предательства – до 20 миллиардов «зеленых». По-моему, это явный перебор. Но как по минимуму, так и по максимуму суммы эти, согласитесь, впечатляющие. Так что оснований для того, чтобы ставить Толкачёва на пьедестал наиболее рентабельных агентов ЦРУ, более чем достаточно".
Однако шпион нанес ущерб не только нашей стране, но и хозяевам – американцам, утверждает Соколов. По его словам, последние 8 месяцев вплоть до ареста Толкачёв якобы находился "под колпаком", и ему подставлялась для передачи за океан умело подготовленная техническая дезинформация. О контригре КГБ против ЦРУ писал в "Независимом военном обозрении" и Игорь Атаманенко, в прошлом – подполковник госбезопасности: "Прежде всего надо было превратить Толкачева в канал продвижения противнику внешне заманчивых, но по сути дезориентирующих или тупиковых идей. Таким образом мы сумели бы замкнуть исследования американцев на «негодный объект», заставив их распылить материальные ресурсы и научный потенциал". Но эта информация не нашла подтверждения в бестселлере Хоффмана "Шпион на миллиард долларов. История самой дерзкой операции американских спецслужб в Советском Союзе". По его версии, Толкачёв до самого ареста продолжал добывать информацию, которую военные эксперты Петагона расценивали как подлинную.
"Вы не дипломат, вы шпион"
Толкачёва задержали 9 июня 1985 года, когда он на своей машине ВАЗ (Lada) – 2101 возвращался с дачи, расположенной в деревне Доронино Московской области. Скрупулезно подготовленной операцией руководил заместитель командира группы спецназа КГБ "Альфа" подполковник Владимир Зайцев. Он вспоминал, что на узкой лесной дороге в 8 километрах от деревни оперативники инсценировали разбор дорожно-транспортного происшествия. В "мизансцене", которая должна была убедить Толкачёва, что здесь недавно произошла авария, участвовали крытый грузовик, несколько легковых автомобилей, "скорая помощь" и милицейский микроавтобус. По словам Зайцева, группе дали строжайшее указание – предотвратить любую попытку задерживаемого покончить с собой.
Переодетый в форму инспектора ГАИ оперативник "Альфы" остановил машину Толкачева и предложил ему с документами пройти к милицейской машине. На оперативной съемке КГБ видно, как конструктор вышел из салона, что-то положил в карман куртки [очевидно, документы на машину] и направился за мнимым инспектором. Через несколько шагов он поднес руку к подбородку. В этот момент на него сзади прыгнул оперативник, правой рукой он сделал захват за шею, а левой затолкал Толкачёву в рот специальный кляп, не позволяющий раскусить ампулу с ядом. Еще два подскочивших "альфовца" схватили конструктора за руки и завели их за спину. К фургону задержанного несли на руках. В салоне с Толкачёва сняли всю одежду в поисках яда и оружия, но ничего не нашли и снова одели его.
Жену Толкачёва вывели из автомобиля и увезли в другой машине.
Первый допрос Толкачева провел непосредственно Председатель КГЮ СССР Виктор Чебриков. Арестованный сразу же признал, что работал на иностранную разведку, но давать уточняющие показания отказался. На вопросы, когда и какие секретные разработки им переданы ЦРУ, отвечать отказывался. Но через некоторое время, убедившись, что в руки контрразведки Комитета госбезопасности попали многочисленные неопровержимые улики, найденные в его доме и на даче при обысках , а также материалы оперативных киносъемок, в которых он фигурировал, Толкачёв стал сотрудничать со следствием в надежде на смягчение наказания.
«Мысль о возможности установления связи с сотрудниками американской разведки и передаче им за соответствующее вознаграждение секретной информации, которой я располагал по роду своей работы в НИИ радиостроения, появилась у меня несколько лет назад, – показал он. – Я продумал и способ установления первоначального контакта с каким-нибудь сотрудником американского посольства, который, как я считал, свяжет меня с ЦРУ». По его словам, он несколько раз закидывал записки в посольские автомашины, но безрезультатно. «Я решил, что американцев надо как-то заинтересовать, для чего в очередном письме раскрыл характер информации, которую намереваюсь им передать. Я написал, что работаю в НИИ, который занимается разработкой радиолокационных станций для самолетов-перехватчиков, и указал некоторые параметры этих РЛС».
Толкачёв также подробно рассказал об адресах конспиративных встреч, условных знаках и фразах при их назначении. Благодаря этому контрразведка КГБ 13 июня задержала второго секретаря посольства США в Москве Пола Стомбауха. В резидентуре не знали об аресте Толкачёва, и сотрудник ЦРУ пришел на инспирированную чекистами встрему с агентом "Сфера", роль которого сыграл фицер КГБ Виталий Шишкин, имевший некоторое сходство с ним, а остальное довершил искусный грим. У Стомбауха были изъяты исполненные на миниатюрных листах быстрорастворимой бумаги инструкции ЦРУ, пять мини-фотоаппаратов, антисоветские произведения под фальшивыми обложками, деньги и 100 тыс. рублей, предназначенные для Толкачева.
Стомбауха, задержанного с поличным, допрашивал начальник одного из отделов КГБ Рэм Красильников. Между ними произошел следующий диалог, зафиксированный на кинопленку:
Стомбаух: Я американский дипломат. Я хочу связаться с посольством. Немедленно.
Красильников: Вы не дипломат, вы шпион.
Стомбаух: Я дипломат.
Красильников: Вы шпион.
Министерство иностранных дел СССР объявило Стомбауха персоной нон-грата и выдворило из страны.
Фото с сайта mtdata.ru
Кто провалил агента "Сферу"
По поводу того, как был разоблачен Толкачёв, существует немало версий. Одна из них принадлежит Хоффману, которую он изложил в книге "Шпион на миллиард долларов...".
Виновником провала ценного агента он назвал бывшего сотрудника ЦРУ Эдварда Ли Ховарда, которого готовили к работе в московской резидентуре и планировали использовать для связи с Толкачёвым в связи с тем, что прежние кураторы уже уехали к местам новых назначений, произведенных в Лэнгли. Но за ряд неблаговидных поступков Ховарда уволили, и он стал, по выражению Хоффмана, "головной болью ЦРУ". Обозленный экс-разведчик в 1985 году предложил свои услуги КГБ (впоследствии Ховард жил в СССР, где и погиб в результате несчастного случая).
"У Ховарда было что предложить КГБ, – писал американский журналист. – Он знал, что у Соединенных Штатов есть шпион в недрах советского военно-промышленного комплекса, а также подслушивающее устройство на одной из самых секретных советских линий связи. В ЦРУ Ховарда готовили к обеим этим операциям. Он многое знал о методах работы и технологиях ЦРУ, таких как миниатюрные радио, маскировка, приемы избавления от хвоста... Владея информацией, полученной от Ховарда, КГБ начал искать шпиона в обширной сети военных исследовательских институтов, конструкторских бюро и заводов, разбросанных по одиннадцати часовым поясам. Хотя КГБ служил жестоким исполнителем репрессивной политики, с годами эта организация стала в большей степени соблюдать законы и юридические процедуры. Они не могли действовать, опираясь лишь на подсказки Ховарда. Они искали доказательства и хотели застукать шпиона за работой. Очевидно, Ховард передал КГБ какие-то подробности, но не назвал – или не мог назвать – его имени. Ховард потом утверждал, что имени агента не знал. Все, что было у КГБ, – это туманное описание шпиона. Несколько участников операции потом вспоминали, что начиналась она с более общего расследования, в ходе которого искали подозреваемых в авиационной и радиопромышленности. Но затем расследование сузилось до одного института – “Фазотрона”.
Версию Хоффмана подтвеждает в своих воспоминаниях ветеран КГБ Игорь Батамиров, который встречался в Вене с Ховардом, искавшим контактов с КГБ. В кафе в центре Вены Батамиров явился в гриме. Первоначально ему предложили накладные усы и бороду, но, по словам чекиста, он стал похожим "то ли на Энштейна, то ли на Марк Твена". Поэтому он остановился на накладных усах. В кафе он почувствовал, что они во время еды начали отклеиваться. Заметил это и Ховард и обратил на это обстоятельство внимание собеседника. В свою очередь, Батамиров наметанным глазом отметил, что усы Ховарда также из шпионских аксессуаров. Последовала ответная реплика. Затем начался серьезный разговор: что Ховард может предложить КГБ? Среди прочих данных Ховард сообщил, что в Москве он должен был поддерживать контакт с очень ценным агентом, который передает огромный массив секретной документальной информации. Но все, что он успел узнать о нем, так это то, что агент живет рядом с посольством. О том, что Толкачёв свои провалом обязан уволенному сотруднику ЦРУ, писал и Атаманенко.
В свою очередь, ветеран внешней разведки КГБ Игорь Дамаскин, перу которого принадлежат немало книг о советской разведке и контрразведке, в своей книге "100 великих операций спецслужб" предположил, что к разоблачению "Сферы" мог приложить руку Олдрич Эймс – бывший начальник "советского" отдела управления внешней контрразведки ЦРУ, на протяжении девяти лет являвшийся советским агентом. При этом Дамаскин, не ссылаясь на источники, писал, что обвиненному в шпионаже в пользу СССР Эймсу на суде в 1994 году предъявили обвинение в разоблачении "более десяти ценных агентов ЦРУ. И среди них – Адольфа Толкачева". "Если это действительно так, и Эймс «сдал» Толкачёва в самом начале своего сотрудничества (апрель 1985 года), то перед нами образец успешной совместной операции двух советских спецслужб – разведки и контрразведки", – резюмировал Дамаскин. Так это или не так – вопрос остается открытым.
Вместе с тем именно Дамаскину принадлежит профессиональный анализ действий разведки и контрразведки КГБ, которая в конечном итоге и привела к поимке суперагента. Он писал, что в результате анализа открытых американских публикаций, а также некоторых закрытых изданий, а также донесений советских разведчиков за рубежом в КГБ пришли к выводу, что в США стали известны сведения о направлениях научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ в области радиоэлектронной оснащенности современных советских боевых самолетов. Так, в докладе одного из крупных военных специалистов Пентагона в области авиации дана оценка перспектив развития радиоэлектронных систем военной авиации СССР и предлагается программа соответствующей модернизации истребителей США.
Значительный объем информации, писал Дамаскин, американцы могли получить посредством контроля за электромагнитным излучением, космической разведки, перехвата служебных переговоров по радиорелейным линиям связи. Однако некоторые тактико-технические характеристики последних модификаций советских истребителей-перехватчиков и особенно тенденции их развития не могли быть получены техническими средствами разведки. Следовательно, с высокой степенью вероятности можно сделать вывод, что утечка таких сведений могла произойти только через конкретные лица. Где их искать, ведь в создании сложных систем вооружений участвуют сотни смежных предприятий, тысячи людей. Был получен ответ и на этот вопрос.
Некоторые ставшие известными американцам данные касались устройств, не только не поступивших на вооружение, но и не выпускающихся пока на серийных заводах. Это привело чекистов на несколько крупных научно-производственных объединений, где разрабатывалась новейшая радиоэлектронная аппаратура для оснащения боевых самолетов, определялись тенденции и идеи развития радиоэлектронного вооружения, проводились испытания и отработка новейшей техники. Особое внимание, по словам ветерана внешней разведки, привлек московский НИИ радиостроения из НПО "Фазотрон", который приобрел печальную славу в отрасли тем, что последние две комплексные проверки состояния режима секретности выявили существенные недостатки в обеспечении сохранности документов и сведений, составляющих государственную тайну.
В конце апреля 1985 года в беседе с контрразведчиком одна из сотрудниц Первого [режимного] отдела НИИ радиостроения, где работал Толкачев, рассказала об имевших место нарушениях. В числе нарушителей она назвала и Толкачева, которому неоднократно выдавали по его просьбе под расписку совершенно секретные документы в нарушение существующего порядка, при котором абонент должен оставить в библиотеке пропуск. Таким образом он лишался возможности вынести документы из здания института. Однажды она видела, как Толкачёв, получив документы с грифом "совершенно секретно", в обеденный перерыв вышел из здания.
При проверке карточки разрешений на получение секретной литературы Толкачева выяснилось, что в ней отмечено значительно меньшее количество материалов, чем ему выдавалось в действительности. По словам сотрудницы библиотека, некоторое время назад в карточке ведущего конструктора уже не оставалось места для записи, а настоящая карточка заполнена лишь наполовину. Проведенная в КГБ экспертиза определила, что карточки являются поддельными [по просьбе агента они были изготовлены в ЦРУ]. Установили также, что Толкачёв неоднократно брал в Первом отделе и в научно-технической библиотеке ненужные ему для работы секретные издания.
После этого за Толкачёвым было установлено наблюдение, которое зафиксировало в начале лета 1985 года контакт конструктора со вторым секретарем американского посольства, который был известен КГБ как кадровый разведчик ЦРУ. После ареста Толкачёва следствие в течение года устанавливало объем секретной информации, переданной агентом разведке США. Оказалось, что за рубеж ушли чертежи и описания 54 уникальных разработок НИИ, более 8 тысяч фотокопий других сверхсекретных документов.
"Предателей на предателей не меняют"
Летом 1986 года материалы уголовного дела Толкачёва, возбужденного по пункту "а" статьи 64-й УК РСФСР (Измена Родине, =), были переданы в Военную коллегию Верховного суда СССР. Процесс, начавшийся 16 июня, продолжался в закрытом режиме больше недели. При этом в зале суда велась оперативная съемка. Материалы следствия нашли полное подтверждение в процессе судебного разбирательства. Вина Толкачёва была подтверждена показаниями свидетелей и вещественными доказательствами. Коллегия из трех генералов юстиции признала доказанным, что Толкачёв "изменил Родине, установил в сентябре 1978 года преступную связь со спецслужбами США и совершал шпионаж до июня 1985 года, то есть до его изобличения и задержания органами КГБ <...> Переданная американской разведке информация содержит сведения об основных направлениях развития вооружения Военно-воздушных сил СССР, в том числе о системе отражения налета стратегических крылатых ракет, техники электронного радиоподавления и принятой в СССР системе государственного опознания самолетов".
На суде агент-"инициативник" свою вину признал полностью, сотрудничал с судом и заявил в расчете на смягчение наказания, что расскаивается. Приговор прозвучал 23 июня: "Военная коллегия приговорила: Толкачева Адольфа Георгиевича признать виновным в измене Родине в форме шпионажа, то есть в совершении преступления, предусмотренного пунктом "а" статьи 64 Уголовного кодекса РСФСР, на основании которой подвергнуть его смертной казни – расстрелу и конфискации имущества".
Ходатайство Толкачёва о помиловании Президиум Верховного Совета СССР отклонил. Не было речи и о размене осужденного агента. Разведчиков меняют на разведчиков, предателей на предателей не меняют, выразился по этому поводу генерал-полковник ФСБ в отставке Андей Быков, который принимал в свое время активное участие в расследовании деятельности Толкачёва.
Позже была осуждена на три года лишения свободы жена Толкачева за содействие мужу в его шпионской деятельности.
Казнь агента "Сферы" состоялась 24 сентября 1986 года.
В нынешнем УК РФ шпионаж подпадает под статью 275 (Государственная измена). Государственная измена, то есть шпионаж, выдача государственной тайны либо иное оказание помощи иностранному государству, иностранной организации или их представителям в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации, совершенная гражданином Российской Федерации, – наказывается лишением свободы на срок от двенадцати до двадцати лет со штрафом в размере до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех лет либо без такового и с ограничением свободы на срок до двух лет.
Примечание: лицо, совершившее преступления, предусмотренные настоящей статьей, а также статьями 276 и 278 настоящего Кодекса, освобождается от уголовной ответственности, если оно добровольным и своевременным сообщением органам власти или иным образом способствовало предотвращению дальнейшего ущерба интересам Российской Федерации и если в его действиях не содержится иного состава преступления.
