В прошлом году Высший арбитражный суд РФ подготовил проект информационного письма по вопросам обязательного выкупа акций и защиты миноритарных акционеров, но потом рабочая группа под руководством зампреда Василия Витрянского решила, что лучше дать эти разъяснения в форме постановления пленума, а также дополнить этот документ главой о судебных спорах. В четверг на прошлой неделе во время первого публичного обсуждения нового проекта, вносящего изменения в уже существующее постановление от 18 ноября 2003 года №19 "О некоторых вопросах применения ФЗ "Об акционерных обществах" (в части выкупа акций и применения главы XI.1)", разработчикам (от их имени выступал Александр Кузнецов из управления частного права ВАС) пришлось выслушать множество критических замечаний.
Например, у представляющего ФСФР Павла Филимошина возникли претензии к положению (п. 29.3.) о дате принятия решения собрания акционеров о выкупе акций (согласно документу, это или дата оглашения итогов голосования на нем, или дата доведения отчета об итогах голосования до сведения акционера). По мнению Тимошина, если под такой датой понимать момент получения акционером письма, то процесс выкупа может надолго затянуться. Олег Зайцев из управления частного права ответил на это, что любой разумный акционер, даже не получив уведомления, поинтересуется, какое было принято решение на собрании акционеров. К тому же, по его словам, ничто не мешает обществу зафиксировать в уставе, что оповещать акционеров оно будет, например, через Интернет.
А вице-президент по правовым вопросам ОАО "МТС" Руслан Ибрагимов предложил вообще исключить из проекта пункт, дабы не провоцировать никого на "игру со сроками" и их нарушение советом директоров. "Но мы должны дать акционеру осуществить его право, — не согласился с ним Витрянский. — Мы не можем ограничиться одной только датой оглашения решения на общем собрании".
Участники обсуждения также разошлись во мнениях о защите прав миноритариев при проведении обществом крупной сделки без одобрения общего собрания. Основной текст пункта 29.5 предполагает, что в этом случае акционер вправе предъявить обществу требование о выкупе акций в течение общего срока исковой давности. Такой подход поддержали представители Международного финансового центра, а вот председателю ВАС Антону Иванову больше понравилась альтернативная формулировка, согласно которой миноритарий в таком случае права на выкуп акций не имеет, но может потребовать возмещения причиненных убытков с учетом изменения цены акций в результате сделки.
Впрочем, представители управления частного права и после реплики Иванова настаивали на том, что основной вариант пункта 29.5 "более эффективен". А Зайцев пояснил, что он должен служить разрешению ситуаций, когда акционеры разошлись в своих преставлениях о развитии бизнеса, и кто-то из них хочет из него выйти. Но в итоге все же было решено, что "в этом пункте еще есть, над чем подумать" (кстати, во время заседания эта фраза звучала очень часто).
Пункт 36.4 проекта тоже понравился не всем. Он говорит о том, что акционеры, которым направлено обязательное предложение о выкупе акций, в случае несогласия с ценой вправе обратиться в суд. Некоторые участники дискуссии предложили задать более жесткую альтернативу: или ты продаешь бумаги, или идешь в суд, но занимать выжидательную позицию не имеешь права. Миноритарии предпочитают продать свои акции, а не судиться из-за цены выкупа, не зная, выиграют они от этого или понесут потери, объясняли они. "А вы хотите, чтобы они пошли в суд, но при этом еще и ничего не потеряли? – иронично переспросил Иванов. - Такого не бывает. Если уж идешь в суд, значит, заведомо что-то теряешь".
При обсуждении п.36.7 документа, согласно которому не только само лицо, направившее обязательное предложение о выкупе акций, не вправе приобретать их на других условиях до истечения срока этого предложения, но и его аффилированные лица, резко против такого подхода выступил профессор Андрей Глушецкий. По его мнению, в нынешних условиях, когда не существует норм, четко определяющих критерии аффилированности, кто угодно, по сути, может быть отнесен к таким лицам по формальным признакам. "Кто я – тварь аффилированная или право имею?" — возмутился Глушецкий. Разработчики попытались объяснить, что имели в виду ситуацию, когда акции приобретаются группой компаний, и чтобы одна из них не обошла существующий в законе запрет, ограничения предлагается наложить и на аффилированных лиц. Однако Витрянский, который к концу второго часа обсуждения сменил на месте председательствующего Иванова, миролюбиво заметил: "Давайте еще раз подумаем".
Пункт 36.9 проекта (он устанавливает, что в случае приобретения косвенного корпоративного контроля аффилированными лицами обязанность провести обязательный выкуп акций может быть исполнена любым лицом группы, в том числе и по иску миноритария) представитель ФСФР назвал "революционным" и было видно, что ему эта революция не нравится, поскольку она направлена "на изменение круга обязанных лиц". Глушецкий был с ним солидарен. По его мнению, этот пункт "опасен и вреден", опять же потому, что в российском законодательстве "нет четкого понятия аффилированности". А управляющий партнер адвокатского бюро "Бартолиус" Юлий Тай заметил, что из аффилированных лиц акционеры будут выбирать компанию "пожирнее", чтобы судиться именно с ней. "Связь может быть формальной, а ответственность – очень даже реальной", — предостерег он.
Ситуацию с косвенным контролем игнорировать нельзя, поскольку очень часто покупка акций идет через аффилированных лиц с тем, чтобы факт этой покупки скрыть, объяснил появление п.36.9 Зайцев из ВАС. Поддержал его и коллега по управлению частного права Денис Новак: размытый перечень признаков аффилированности компании, по его словам, зачастую используют для обхода закона. "Мы подумаем, — резюмировал, тем не менее, Витрянский. — Меня немного смущает, что мы придумали новое солидарное обязательство всех аффилированных в рамках корпоративных отношений".
Но наиболее сильную критику вызвал пункт 36.19 проекта. В нем говорится, что при подтверждении владельцем 95% акций общества оплаты выкупаемых бумаг, держатель реестра обязан переписать их покупателя, даже если по лицевым счетам прежних владельцев или номинальных держателей есть блокировка (если такая блокировка была произведена судом, то выкупающий должен перечислить деньги в депозит суда). "Блокирование акций во исполнение решения суда очень близко к понятию их ареста, — заметил Филимошин из ФСФР. — А за неисполнение ареста предусмотрена уголовная ответственность. Мы подставляем людей под уголовную ответственность, если они будут руководствоваться этим разъяснением".
"Мы останемся без регистраторов. Всех пересажают после нашего постановления", — согласился Витрянский и предложил подумать над другой формулировкой и этого пункта, несмотря на то, что Глушецкий назвал сформулированный подход "разумным и правильным". "Против подхода никто не возражает, [Но] в законе этого нет, а если вы начнете распоряжаться имуществом, на которое суд наложил арест, то будет уголовная ответственность, — ответил ему Витрянский и на этом завершил дискуссию: — "Мы пытаемся с вами сейчас обосновать необходимость внесения изменений в закон".
