Коллегии присяжных лишатся права рассматривать дела о бандитизме и организации преступного сообщества, наркобаронов ограничат в праве на УДО, если они будут полагаться на 51-ю статью Конституции, а в полицию вернутся подразделения по борьбе с оргпреступностью. Это случится, если президент Владимир Путин и правительство прислушаются к думским единороссам и ФСКН.
Александр Хинштейн из "Единой России", первый зампред Комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции, стал предсказуем — о чем бы он ни говорил в последнее время, обязательно вспомнит недобрым словом прежнее руководство Министерства внутренних дел. Недавно он счел, что работа отправленного в отставку министра Рашида Нургалиева достойна определения "извращения", а вчера на круглом столе "Противодействие организованной преступности: законодательный и практический аспекты" ругал ликвидацию в 2008 году подразделений по борьбе с организованной преступностью (их полномочия были распределены между уголовным розыском, подразделениями по экономической безопасности и противодействию экстремизму).
В качестве иллюстрации неэффективности новой модели он привел долгое расследование убийства депутата городского совета Липецка Михаила Пахомова. "К какой линии отнести деятельность преступной группировки, закатавшего Пахомова в бочку? — задавался Хинштейн вопросом. — С одной стороны к общеуголовной, поскольку преступление совершено с особой жестокостью. С другой стороны – к экономической – в основе преступления лежала чистая экономика. В-третьих, можно поговорить и об экстремисткой направленности, поскольку преступление в отношении представителя органов власти".
Суть выступления единоросса сводилась к тому, что сейчас государству нечего противопоставить организованной преступности. По его словам, произошел развал прежней системы оперативного контроля за лидерами и активными участниками ОПФ, аппаратная неразбериха в системе МВД резко снизила эффективность работы. Кроме того, "были утрачены работающие механизмы" работы с оперативной информацией. "В результате ликвидации подразделений по борьбе с организованной преступностью часть архивов на лидеров ОПФ была потеряна, уничтожена, а некоторая и вовсе оказалась в руках преступного сообщества", — нагнетал обстановку Хинштейн.
Изменить положение вещей, по его мнению, могут лишь "экстраординарные меры, а не косметические изменения". Хинтшейн считает, что необходимо восстановить подразделения по борьбе с организованной преступностью. "Речь не идет о реинкарнации РУБОПов, — уточнил он. — Конечно, необходимо делать все, исходя из наших сегодняшних реалий". Создавать новую службу депутат предлагает на базе оперативно-розыскных бюро главных управлений МВД по федеральным округам, в центральном аппарате МВД должно появиться координирующее управление, подчиненное замминистра.
Советник министра внутренних дел Владимир Овчинский к этой идее отнесся скептически. Он напомнил, что в 1992 году РУБОПы создавались не для борьбы с организованной преступностью. "Страна распадалась на куски, сепаратизм процветал во всех регионах. Поэтому было принято решение создать [подразделения], независимые от местных МВД, ОВД, — рассказывал он. — [Они] явились тогда той силой, которая держала страну и не давала разрастаться сепаратизму". По его словам, нельзя просто взять и восстановить структуру механическим путем, забрав лучшие кадры из уголовного розыска, из отделов по борьбе с экономическими преступлениями. "Мы тогда и розыск обвалим и ОБЭПы обвалим. Искать надо новые формы", — убежден Овчинский. Главное, по его словам, взять под жесткий контроль воров в законе, криминальных авторитетов, "смотрящих", "положенцев" и прочих людей, занимающих высокие позиции в преступной среде. Для этого, считает он, нужны разведывательные подразделения нового типа – антикриминальные.
Нет веры присяжным
Думский комитет по безопасности и противодействию коррупции также предлагает восстановить в законодательстве понятие "особо опасный рецидивист", ужесточить ответственность за создание фирм-однодневок, отмывание денег и вывоз капитала. Как именно, правда, Хинштейн не сказал. Зато в законченном виде уже готовы предложения, ограничивающие права присяжных — комитет предлагает исключить из их подсудности дела по двум статьям УК — 209-й (бандитизм) и 210-й (организация преступного сообщества или участие в нем).
Идею сузить круг полномочий суда присяжных поддержала и глава комитета Ирина Яровая. Она напомнила про недавние убийства судей и попыталась показать, что ей движет забота о простых гражданах, которые входят в коллегии заседателей. "Возникает непраздный вопрос: а присяжные, которые у нас должны выносить решения по делам, связанным с организованной преступностью, они защищены? – поинтересовалась она у собравшихся, но затем недоверие к институту вылезло наружу: — Мы сегодня можем быть уверены в том, что они будут независимы в принятии своих решений?"
Первый замдиректора ФСКН Владимир Каланда был категоричнее. "Мы не всегда уверены в том, что присяжные заседатели могут объективно и беспристрастно рассмотреть уголовное дело, связанное с 210-й статьей. Такие дела — удел профессиональных судей, — сказал он, а Хинштейн тут же проговорился — не в профессионализме дело, а в подходах. "У нас по 4-й части статьи 210 [создание преступного сообщества лицом, занимающим высшее положение в преступной иерархии] все дела, которые были рассмотрены судом присяжных – все развалились", — сказал он. Впрочем, можно ли доверять его данным — непонятно. Часом ранее он сетовал на неработоспособность этой самой нормы: "За 3,5 года с момента введения этого состава в УК он был применен один раз — в 2011 году в Республике Адыгея, где было возбуждено уголовное дело в отношении [Владимира] Волкова, имеющего статус вора в законе". Волков и другие лидеры преступных формирований, рассказал парламентарий, были задержаны, но Волков скрылся, а расследование уголовного дела приостановлено.
"В отношении чиновника меры предусматриваем, а в отношении преступников — нет"
Свои предложениях, как осложнить жизнь организованной преступности, есть и у ФСКН. Во-первых, на обвиняемых по "наркотическим" преступлениям нужно переложить бремя доказывания легальности его имущества, то есть доказать законность нажитого имущества, считает ведомство. "У нас получается иногда парадокс: мы в отношении чиновника такие меры предусматриваем, а в отношении преступников нет", — пояснил Каланда.
Во-вторых, в наркоконтроле мечтают ограничить в праве на условно-досрочное освобождение организаторов наркобизнеса, отказывающихся сотрудничать со следствием (их поведение должно учитываться судом). А таких, по словам Каланды, подавляющее большинство — они отказываются свидетельствовать против себя, ссылаясь на 51-ю статью Конституции РФ. Да и раскаивающихся в своем поведении на зоне почти нет. По словам чиновника, в 2012 году было раскрыто шесть случаев, когда организаторы наркобизнеса руководили им прямо из колонии. Тем не менее на УДО привлекавшиеся к уголовной ответственности по линии наркоконтроля по статье 210 УК выходят в 75% случаев.
"Мне кажется, по поводу УДО абсолютно разумное предложение, — заявил Хинштейн. — Единственное, что эта проблема, наверное, может быть решена не только в части организованной преступности". В ближайшее время Госдума будет рассматривать законопроект, разрешающий УДО только для признавших свою вину и возместивших материальный ущерб, заявил единоросс, видимо, имея ввиду "замороженный" правительственный документ.
Результат — петиция
Закончилось обсуждение апелляцией к президенту. Думский комитет по безопасности и противодействию коррупции намерен обратиться к Владимиру Путину с предложением создать межведомственную рабочую группу по подготовке государственной концепции и "базового закона" по борьбе с организованной преступностью. Будут также подготовлены рекомендации — главе государства, руководителю МВД Владимиру Колокольцеву, генпрокурору Юрию Чайке, в ФСКН и правительство. Прозвучавшие предложения, заверил Хинштейн, "не требуют ни серьезных перетрясок, ни кадровых революций, ни дополнительных серьезных денежных вливаний".
