Ричард Аллен Познер (Richard Allen Posner) родился в 1939 году в Нью-Йорке. Он с отличием окончил Йельский колледж, получив степень бакалавра английского языка, а затем юридический факультет Гарвардского университета. Свою карьеру он начал в 1962 году с должности сотрудника канцелярии Верховного суда США, затем служил в Федеральной торговой комиссии и Министерстве юстиции. В 1968 году Познер начал преподавать в Стэнфордской юридической школе, а спустя год перебрался на юридический факультет Университета Чикаго, где до сих пор читает лекции. В 1981 году Познер заступил на должность судьи Апелляционного суда седьмого судебного округа Чикаго и проработал там 36 лет (из них 7 лет в качестве председательствующего), пока осенью прошлого года не объявил о своей отставке. Тогда многие написали, что вместе с Познером уходит эпоха: не случайно в 1999 года "Нью-Йорк таймс" назвал его одним из наиболее уважаемых судей в США. Кстати, Познер единственный из судей апелляции время от времени добровольно исполнял функции судьи первой инстанции в нижестоящих судах, получая специальное назначение на рассмотрение того или иного дела, чтобы не утрачивать связи с реальностью.
Кроме судейской должности, Познер хорошо известен как публицист. Он писал о большинстве громких событий в мире, включая споры о пересчете голосов на президентских выборах США 2000 года, деле Билла Клинтона и Моники Левински, процедуре импичмента, вторжении в Ирак. Познер многого достиг в науке и преподавании. Он является автором около 40 книг по юриспруденции, философии права и другим вопросам. "Журнал правовых исследований" назвал Познера наиболее цитируемым ученым права всех времен, а журнал Legal Affairs – главным из двадцати правовых мыслителей в США. После своей отставки Познер намерен еще больше сосредоточиться на науке и преподавании.
О себе
Моя роль в правоведении и экономике преувеличена, но это прекрасно (см. "20 Questions for Circuit Judge Richard A. Posner of the U.S. Court of Appeals for the Seventh Circuit").
Я не ученый-экономист. У меня нет экономического образования. Но мне интересна эта область. Я не стыжусь писать о ней (см. "Interview with Richard Posner").
Моя мать была учительницей английского в средней школе и с младенчества приучила меня к литературе, – она читала мне Гомера и Шекспира. Поэтому в Йельском университете я специализировался на английском языке. Уже тогда я был погружен в литературу (см. "The Man Behind the Robes – A Q&A with Richard Posner").
До Вьетнамской войны все учащиеся получали отсрочку от армии – и я в том числе. После окончания юридической школы я стал работать судебным клерком в Верховном Суде США. Судья Брэннан, мой босс, написал тогда письмо в призывную комиссию, чтобы меня не забирали в армию в период работы. А спустя меньше года у нас с женой появился ребенок, что в то время (1963 год) означало получение автоматической отсрочки (см. "The Man Behind the Robes – A Q&A with Richard Posner").
Я стал менее консервативным, так как республиканская партия начала глупеть (см. "Federal Judge Richard Posner: The GOP Has Made Me Less Conservative").
Пока здоровье позволяет, я продолжу работать. Я – один из тех людей, которые боятся пенсии. Я надеюсь, что не очень злоупотребляю своим положением (см. "The Man Behind the Robes – A Q&A with Richard Posner").
У меня нет абсолютно никакого интереса к моей репутации после смерти, поскольку смерть – забвение (см. "The Man Behind the Robes – A Q&A with Richard Posner").
О законах
Законотворчество – очень тяжелая работа. Поэтому я не питаю иллюзий относительно своей способности добиться существенных изменений (см. "The Man Behind the Robes – A Q&A with Richard Posner").
Закон не должен быть абстрактным сводом правил, применяемых независимо от того, погибнет мир или нет, а должен помогать наведению разумного порядка (т. е. в широком смысле слова "экономии") в мире. Например, поле некоего фермера граничит с железной дорогой. Искры из-под колес проходящего поезда уничтожают полоску посадок вдоль полотна железной дороги. От этого фермер терпит убыток в $50. Установить искрозащитное устройство на локомотивах обойдется в $100. Следуя букве закона, судья должен обязать железнодорожников установить искрозащиту. Справедливо? Да, но не умно. Умным решением будет, если железная дорога заплатит фермеру $60. Это дешевле, чем переоборудовать локомотивы, а фермер получит на $10 долларов больше, чем он бы выручил с той полоски земли (см. "Экономический анализ законов" Ричарда Познера").
Гетеросексуалы напиваются, у них появляются нежелательные дети, и в результате они заключают брак. Гомосексуальные пары не производят нежелательных детей, и поэтому им нельзя заключать брак. Черт знает что! (см. "Law, Pragmatism, and Democracy").
О Боге
Если вера в существование Бога нужна для того, чтобы почувствовать удовлетворенность от жизни, и вы ее чувствуете, значит ли это, что Бог существует? Конечно, нет. Все доказательства существования Бога привели бы к дискредитации веры (см. "Law, Pragmatism, and Democracy").
Мне нравилось отсутствие у моих родителей набожности (полагаю, что слово "Бог" никогда не упоминалось в нашем доме). Мой отец был интровертом, как и я. Я не разделял политические взгляды своих родителей, которые были чрезвычайно левыми. Не стоит думать, что я такой же, как они: мои родители родились в 1900 и 1901 годах соответственно, в Центральной Европе, в бедных семьях, откуда потом иммигрировали в Соединенные Штаты. К моменту моего рождения – к 1939 году – мои родители были преуспевающими, получили образование и полностью ассимилировались с американцами (см. "The Man Behind the Robes – A Q&A with Richard Posner").
Об адвокатах
Страус – благородная птица, но она не является должной моделью для подражания со стороны адвоката в апелляционном суде (см. "In the United States Court of Appeals For the Seventh Circuit").
Присяжные видят, что у истца нет адвоката, что он представляет сам себя. Затем они видят ответчика, который обычно является каким-то богачом, или крупной компанией, или правительством, и его представляют сразу несколько лучших адвокатов. Но присяжные берут и принимают сторону истца (см. "The I’ll Be Dreaming About Donkeys Edition – an Interview with Judge Richard Posner").
О судейской работе
Я верю, что все судьи должны уходить в отставку после определенного возраста, например, в 80 лет (см. "Judge Richard Posner retires from the 7th Circuit after 36 years").
Я знаю только одного судью апелляционного суда, помимо меня, кто рассматривал дела в суде первой инстанции, – это был председатель Верховного суда США Ренквист. Он сделал это единожды, и апелляция отменила его решение – больше судья Ренквист с первой инстанцией не экспериментировал. Кстати, мои решения тоже несколько раз отменяли (см. "Judge Richard Posner retires from the 7th Circuit after 36 years").
Я придерживаюсь прагматичного подхода к разрешению судебных дел. Это значит, что судья должен сосредоточиться не на юридических тонкостях, а на том, что будет справедливо или несправедливо в каждом конкретном деле (см. "Judge Richard Posner retires from the 7th Circuit after 36 years").
О котиках
Единственный член моей семьи, которого я обсуждаю публично, – моя кошка (см. "The Man Behind the Robes – A Q&A with Richard Posner").
Она [кошка Пикси – ред.] – красавица, как вы видите, и при этом очень умная и ласковая, что случается нечасто. У моей жены и у меня были кошки еще до нашего брака, то есть больше 51 года назад. Но Пикси – первая, кому я на самом деле нравлюсь (она часто дает себя гладить, нюхает меня, всюду следует за мной, гуляет по моей компьютерной клавиатуре, вызывая хаос). Я очень рекомендую кошек породы Мейн-Кун, и приобретать их лучше у заводчика. Заводчики очень обеспокоены разведением добродушных животных, поскольку иначе у них нет шанса выставлять своих кошек (см. "Readers’ cats: Pixie").
Что касается Пикси, то она у меня настоящая милашка. Это одна из причин того, почему я так много сейчас работаю дома (см. "Использование кошек как аргумент в суде").
О предложении поработать в Верховном суде США
Мне нравится писать. Если вы сидите с восемью другими судьями, как в Верховном суде, вам приходится писать только одну девятую всех решений. Мне это не интересно. Еще судьи Верховного суда пишут очень, очень мало особых мнений. В прошлом году было только 74 случая. Разделите это на девять, и получится немного больше, чем восемь особых мнений в год. Это смешно! Я пишу приблизительно 90 особых мнений в год... (см. "Posner has 'absolutely no desire' to join SCOTUS, which 'isn’t a real court'").
Я просто не смогу насладиться работой в Верховном суде США... Абсолютно нет никакого желания идти туда (см. "Posner has 'absolutely no desire' to join SCOTUS, which 'isn’t a real court'").
Я очень критически настроен к Верховному суду США и не считаю работающих в нем судей высококвалифицированными. Только некоторые из них, например, Брейер и Гинзбург, достаточно компетентны, и то великими их назвать нельзя (см. "Posner has 'absolutely no desire' to join SCOTUS, which 'isn’t a real court'").
О Чикагской экономической школе
Даже до кризиса [2008 года – ред.] макроэкономика как научная дисциплина выглядела довольно слабой, а теорию эффективных рынков критиковали все кому не лень – особенно школа поведенческих финансов: Андрей Шлейфер, Боб Шиллер. Ортодоксальные воззрения чикагской школы уже тогда находились под градом критики. Но финансовый коллапс, наступивший в сентябре 2007 года, все равно стал большим ударом (см. "Interview with Richard Posner").
Чикагская экономическая школа утратила свою уникальность. Когда я начинал академическую деятельность, чикагские взгляды были очень своеобразными. Эту школу отличал консерватизм, верность теории цен 1968 года, сильный интерес к эмпирическим исследованиям и слабый – к формальному моделированию. У нас было принято говорить, что Чикаго – это экономика без моделей, а Беркли – модели без экономики. С годами чикагская школа стала более формальной, а другие школы стали сильнее ориентироваться на теорию цен и микроэкономику. Так что теперь существенных отличий не осталось (см. "Ричард Познер: "Экономисты плохо понимают банковское дело").
О вмешательстве государства в экономику
Прогресс – это социальное обязательство, а не успех отдельного человека (см. "Law, Pragmatism, and Democracy").
Ситуация тревожная. Я не поддерживаю многое из сделанного. Мне не нравится идея приобретения государством контроля в General Motors. Я считаю, что это очень плохо. Мне не нравятся меры по контролю зарплат банкиров, это нездоровая ситуация. И особенно меня беспокоит бюджетный дефицит. Реформа здравоохранения усугубит и без того масштабный дефицит. Я никоим образом не считаю, что антикризисная политика правительства была безупречной. Но мне кажется, что стимулирование, по-видимому, было необходимой мерой (см. "Interview with Richard Posner").