Статистическая выкладка Судебного департамента при Верховном суде показывает: стороны в арбитражном процессе все еще редко обращаются к мировым соглашениям. В 2018 году арбитражные суды первой инстанции утвердили лишь 31 059 таких соглашений – это 7% от общего числа рассмотренных споров.
В апелляции стороны тоже могут пойти на «мировую», но делают это еще более неохотно: суды утвердили соглашения лишь 1642 раза за 12 месяцев. При общем количестве рассмотренных в апелляции дел, которое составило 323 802, лишь 0,5% споров (или каждый 200-й спор) в апелляции заканчиваются примирением сторон.
В деле № А40-66788/2016 экономколлегия запретила мировое соглашение, заключенное в период срока подозрительности сделок должника, совершенных с предпочтением. Кроме того, в этом споре кредиторы указывали и на признаки предпочтительности, имеющиеся в мировом соглашении, – удовлетворение требований общества к компании посредством зачета встречных однородных требований компании к обществу. ВС решил, что это достаточный повод для того, чтобы направить дело на новое рассмотрение.
Иногда стороны просят о заключении мирового соглашения непосредственно в ВС. Например, так произошло в деле «Дальней степи». В разбирательстве о субсидиарной ответственности три инстанции признали, что до банкротства «Дальнюю степь» довели организации, которые ее контролировали – это ООО «Эйч-эс-би-си Банк (РР)» и HSBC Management (Guernsey) Limited. Суды по заявлению конкурсного управляющего постановили взыскать с них 1,25 млрд руб. долгов по налогам, которые не уплатил должник (дело № А22-941/2006). Когда спор дошел до ВС, стороны попросили суд утвердить мировое соглашение, но получили отказ. В экономколлегии пояснили, что стороны не назвали «реальные цели» документа. Судей не устроил и пункт, который запрещает сторонам в дальнейшем оспаривать обстоятельства, установленные арбитражными судами по этому делу.
Почему мировые соглашения непопулярны?
Одним из существенных факторов, влияющих на статистику заключения мировых соглашений, является фактор менталитета российских граждан, уверен Иван Веселов, партнер практики по разрешению споров . По его мнению, сложности возникают на уровне признания собственных ошибок, отсутствия желания идти на какие-либо уступки с контрагентом. «Достаточно суровые условия ведения бизнеса в России порождают повсеместное недоверие, восприятие контрагента не как партнера, а как оппонента», – уверен Веселов.
Юрист корпоративной и арбитражной практики Алексей Елисеенко уверен: причина низкой популярности мировых соглашений в арбитражном процессе заключается в том, что до судебной стадии, как правило, доходят те споры, которые характеризуются высокой степенью интенсивности конфликта, когда противоборствующим сторонам достаточно сложно найти точки соприкосновения. «Споры, где стороны потенциально могут договориться, обычно разрешаются еще на досудебной стадии во избежание временных затрат и судебных издержек», – пояснил он.
В общем и целом у России огромный дефицит доверия, и именно дефицит доверия приводит к высокой конфликтности в обществе, к недоверию между его участниками. Это одна из причин такого огромного количества споров в судах, уверен Сергей Савельев, партнер .
И по этой же самой причине – недоверие всем и вся – участники споров не спешат договариваться и заключать мировые соглашения. К сожалению, зачастую у нас оппонент – это такой террорист, с которым не договариваются.
Евгения Червец, адвокат и руководитель проектов , тоже убеждена, что в России отсутствует социальная и правовая традиция к поиску компромисса и взаимных уступок. Среди других причин низкой популярности «мировых» – отсутствие достаточных экономических стимулов к примирению и быстрый (относительно других юрисдикций) судебный процесс в российских государственных судах. Кроме того, стороны редко оценивают риск проигрыша, длительного ведения дела, утраты партнерских отношений или репутации в денежном выражении и не учитывают эту оценку при принятии решения об использовании альтернативных способов разрешения споров, уверена эксперт.
По каким делам сложно «мириться»?
Проще всего заключать мировые соглашения по коммерческим спорам между частными субъектами, рассказывает Олег Буйко, старший юрист . Задача существенно осложняется при наличии в споре публично-правового элемента: государственного органа или компании с государственным участием. «Даже если долгий процесс согласования «мира» со всеми контролирующими лицами увенчается успехом, то суд все равно может посчитать соглашение нарушающим публичные интересы», – подчеркнул он.
Это подтверждает и статистика Суддепа: подавляющее большинство мировых соглашений стороны заключают по гражданско-правовым спорам. Например, по делам о взыскании с контрагента оплаты по договору. В таких спорах стороны помирились в 95% от всех случаев заключения «мировой». В банкротных делах такие соглашения встречаются значительно реже – лишь 1275 раз. По административным спорам в 2018 году стороны «помирились» 268 раз, то есть на соглашения по этой категории дел приходится меньше 1% от общего количества.
Чем проще спор, тем больше вероятность заключить мировое соглашение: для сторон спора заранее понятен исход дела и издержки, связанные с разбирательством, и они могут путем несложных вычислений просчитать экономическую целесообразность заключения мирового соглашения.
По словам Алексея Елисеенко, довольно непросто заключить мировое соглашение в рамках сложных судебных споров. К ним можно отнести, например, комплексные корпоративные конфликты, когда спор достигает высокой степени эскалации, а стороны инициируют целый ряд параллельных судебных процессов.
Адвокат Алина Хамматова подтверждает статистику: по ее мнению, пойти на «мировую» в банкротстве сейчас сложно. Проблема, по ее словам, заключается в сложном предмете доказывания при утверждении соглашения: необходимо установить отсутствие нарушений его условиями как прав непосредственных участников конкретного обособленного спора, так и интересов всех кредиторов по делу о банкротстве.
Почему суды отказываются утвердить соглашение?
Закон предписывает два запрета по поводу условий мирового соглашения: они не должны противоречить закону и условия не должны нарушать прав третьих лиц, напоминает Сергей Савельев. Он же предупреждает, что под эти два запрета суды могут искусственно подтянуть внешне вполне безобидные условия соглашения.
«Например, по-прежнему технически сложно «закрыть» одним мировым соглашением совокупность взаимосвязанных и параллельных разбирательств, присущих корпоративному конфликту», – объясняет эксперт.
Самой острой и «по-исследовательски» интересной проблемой является невозможность в нашем правопорядке заключить соглашение об отказе от права инициировать новые судебные споры либо соглашение о воздержании от подачи исков.
Есть точка зрения (по-моему, не вполне взвешенная), что подобные соглашения противоречат конституционным положениям о праве на судебную защиту, а следовательно, ничтожны.
Иван Веселов отмечает: судебная практика отвергает возможность заключения мирового соглашения относительно нескольких споров. Суд откажет в утверждении такого мирового соглашения, так как действующее процессуальное законодательство допускает заключение «мировой» исключительно в отношении одного дела.
«В некоторых случаях суды отказываются от утверждения мировых соглашений, которые фактически представляют собой совокупность двух документов. Например, признание долга и мировое соглашение», – предупреждает Юрий Воробьев, партнер .
Олег Буйко советует не включать в мировое соглашение отлагательные или отменительные условия, а также не регулировать вопросы, не связанные прямо с предметом спора.
Советы юристов: как заключить мировое соглашение
Несмотря на то, что ряд ограничений все же существует, Сергей Савельев отмечает, что в последние годы суды стали «крайне либеральны» к любым условиям мировых соглашений и стараются не вмешиваться в договоренности сторон.
По словам Евгении Червец, главное при заключении мирового соглашение – договориться с оппонентом и принять решение, что спор будет решен миром, осознать выгодность и эффективность именно такого решения. «В таких переговорах не надо пытаться кого-то «наказать» – я рекомендую думать в таких случаях только о защите своего права и быть нацеленным на будущее, а не на рефлексию прошлых, приведших к спору отношений», – посоветовала эксперт.
«Необходимо учитывать факторы, связанные с характером спора, возможностями переговорной позиции и настроенности оппонента действительно урегулировать спор на началах взаимовыгодного сотрудничества», – соглашается Иван Веселов.
А составление текста мирового соглашения – это часто уже вопрос юридической техники, считает Червец. Савельев добавляет, что мировое соглашение должно структурироваться командой при участии сильного процессуалиста, ведь это не простая сделка, а сделка с особым и осложненным порядком утверждения судом.
Веселов напоминает, что мировое соглашение – это гражданско-правовая сделка. А это значит, что к ней применяются нормы как процессуального, так и гражданского права. Из-за этого следует учитывать соответствующие положения законодательства при заключении мирового соглашения. Например, к мировому соглашению по делу, стороной которого является хозяйственное общество, применяются правила о порядке совершения крупных сделок и сделок с заинтересованностью. «Необходимо учитывать и общие нормы гражданского права о договорах», – рекомендует он.
Алексей Елисеенко советует при подготовке текста документа ясно и недвусмысленно формулировать условия мирового соглашения, избегая при этом отлагательных и иных условий, которые создают неопределенность в отношении объема обязательств сторон мирового соглашения.
Все договоренности должны иметь четкие сроки и устанавливать последствия неисполнения мирового соглашения, ведь его можно исполнить принудительно, обратившись в службу судебных приставов. Соглашение должно содержать четкие характеристики, чтобы третье лицо, ФССП, могло принудительно их исполнить.
Для суда соглашение должно быть максимально простым и понятным, соглашается Олег Буйко. Если в соглашении есть нестандартные конструкции, нужно представить суду письменные пояснения о мотивах их включения в соглашение, а также быть готовыми корректировать условия соглашения непосредственно в судебном заседании в соответствии с комментариями суда.
Как будет развиваться институт мировых соглашений?
Сейчас на рассмотрении Госдумы находится целый пакет законопроектов, направленных на совершенствование примирительных процедур. Реформу института инициировал Верховный суд в начале 2018 года.
По задумке ВС, суды должны активнее содействовать сторонам в примирении. Законопроект предлагает использовать примирительную процедуру на любой стадии процесса по ходатайству стороны или по предложению суда. Кроме того, законопроект четко прописывает принципы примирительных процедур: добровольность, сотрудничество, равноправие, конфиденциальность.
В документе подчеркивается, что суд не станет принуждать стороны к примирению, а лишь будет предлагать им попытаться урегулировать спор самим, оценив все плюсы такого способа. Разработчики документа предлагают и финансово стимулировать участников процесса, которые согласились помириться, заключив мировое соглашение: речь идет об изменении размера государственной пошлины, который возвращается истцу при подписании «мировой», отказе от иска или признании ответчиком иска. Сейчас он составляет 50%. В проекте предлагается возвращать 70%, если примирение произошло до принятия решения первой инстанцией, 50% – на стадии апелляции и 30% – когда дело дошло до кассации и надзора.
Законопроект внесли в Госдуму 14 месяцев назад, но с тех пор он прошел только одно чтение – в июне 2018 года. Дальнейшая судьба законопроекта неизвестна – тот факт, что о нем «забыли» почти на год, еще не говорит о том, что его не примут вовсе. Например, один из главных принятых Госдумой в 2018 году законопроектов, о зачете времени в СИЗО, внесли еще в 2008 году, первое чтение он прошел через семь лет после этого, а законом стал только спустя 10.