Невозвратный кредит
В 2014 году Россельхозбанк выдал индивидуальному предпринимателю Людмиле Стебаковой* кредит – 2 млн руб. Она должна была вернуть деньги и проценты через три года. Поручителем по кредиту стал Александр Стебаков. Он обязался отвечать перед кредитором солидарно по всей сумме долга, включая проценты, судебные издержки и другие убытки кредитора. По договору поручительство прекращалось, если банк в течение года со дня запланированной выплаты письменно не потребует у поручителя погасить долг.
Женщина не вернула деньги вовремя. Вместо этого в декабре 2015 года она закрыла ИП и начала банкротство. Через полгода, в мае 2016, долг перед банком составил 1,6 млн руб. 27 мая 2016 года суд признал Стебакову банкротом, началась реализация имущества, которая завершилась только 3 февраля 2017 года. С этого дня её освободили от исполнения требований кредиторов, в том числе не заявленных в банкротстве. Банк решил взыскать деньги с поручителя и заявил об этом за два дня до судебного решения. Но с соответствующим заявлением в суд кредитная организация обратилась уже после завершения реализации имущества, 6 февраля. С возвратом денег через поручителя у банка возникли проблемы (дело № 46-КГ19-14).
Разные суды, разные мнения
В первой инстанции иск Россельхозбанка к поручителю удовлетворили. Суд решил, что банк не опоздал с требованиями, указав, что банкротство завершилось только в 2017 году, а на момент обращения банка в суд в феврале 2016 года решение арбитражного суда от 3 февраля ещё не вступило в законную силу.
В апелляции, Самарском областном суде, решение оставили без изменения, указав, что срок поручительства, как это предусмотрено ст. 190 ГК, установлен не был, а заёмщик перестал выплачивать основной долг 28 октября 2015 года, после чего и было начато банкротство. Банк мог требовать деньги с поручителя начиная с этой даты, сделали вывод в суде. При этом суд признал, что, обратившись в суд только в феврале 2017 года, банк пропустил отведенный для этого годичный срок. Основываясь на этом, апелляция исключила из расчёта платежи по кредиту, приходящиеся на период после истечения годичного срока (с 29 октября 2015 года по 6 февраля 2016 года), и изменила решение первой инстанции. Изначально банк хотел получить от поручителя всю задолженность по кредиту – 1,6 млн руб.
Аргументы Верховного суда
Гражданская коллегия Верховного суда под председательством судьи Сергея Асташова не согласилась с выводами апелляции (дело № 46-КГ19-14).
ВС напомнил, что по закону о банкротстве требования кредиторов, не удовлетворенные из-за того, что имущества гражданина на это не хватило, считаются погашенными. После расчётов банкрот больше не должен ничего выплачивать, в том числе кредиторам, не заявленным при реструктуризации долгов или реализации имущества. Применительно к делу Стебаковой это значит, что её обязательство, вытекающее из кредитного договора, прекращается.
Согласно п. 1 ст. 367 ГК (в редакции, действующей на момент заключения договора поручительства), поручительство прекращается с прекращением обеспеченного им обязательства. В апелляции сделали вывод, что, когда банк обратился к поручителю с иском, имущество Стебаковой ещё не реализовали, а значит, обязательства сохранялись, иск надо было удовлетворить частично. Но этот вывод ошибочный, заключила коллегия по гражданским спорам.
В апелляции не учли, что по п. 2 ст. 52 закона о банкротстве акты арбитражного суда касательно прекращения обязательств должника исполняются немедленно, а правовые последствия наступают с момента принятия акта. То есть обязательства прекращаются в момент, когда суд указал на завершение процедуры реализации имущества. В деле Стебаковой это 3 февраля 2017 года. В тот же день исчезает и возможность заявить требования к поручителю. Банк, подавший свой иск к поручителю только 6 февраля, опоздал, сделал вывод ВС, и на выплаты рассчитывать уже не мог. ВС направил дело на новое рассмотрение в апелляцию.
Самарский облсуд рассмотрел дело и принял новое решение. Вывод о том, что банк мог обратиться с иском к поручителю, поскольку определение Арбитражного суда Самарской области от 3 февраля 2017 года на момент подачи иска не вступило в законную силу, неверен, заключили в облсуде (дело № 33–10102/2019). Обосновывается это нормами закона о банкротстве: в силу п. 2 ст. 52 определение о завершении процедуры реализации имущества подлежит немедленному исполнению с момента его принятия, но банк опоздал с иском. Кредитной организации отказали в удовлетворении требований.
Суд на защите поручителей
Судебная практика на уровне ВС давно демонстрирует чёткую тенденцию по ограничению ответственности поручителей, отмечает Светлана Тарнопольская, партнер , и итог рассмотрения спора это подтверждает. По её словам, первый шаг на пути защиты интересов поручителей был сделан при оценке условий договоров поручительства о сроке, на который оно выдано. Такой срок должен быть указан в договоре.
«На практике кредитные организации продолжают включать в договоры поручительства условия о том, что «поручительство действует до полного исполнения должником обязанностей по кредитному договору», что однозначно толкуется судебной практикой как неустановленный срок поручительства и приводит к ограничению его действия годичным сроком», – замечает Тарнопольская.
Ключевыми при защите интересов поручителей при неустановленном сроке поручительства будут правовые позиции ВС. По ним, во-первых, годичный срок на предъявление иска к поручителю, если кредит требуют выплатить досрочно, начинает течь с момента досрочного истребования кредита, а не с момента его возврата из кредитного договора. Вторая важная позиция – при погашении кредита по частям такой годичный срок исчисляется отдельно по каждому просроченному платежу.
Определение вводит дополнительное ограничение ответственности поручителя при банкротстве основного должника. Требование к поручителю надо предъявить до прекращения основного обязательства прощением долгов. При этом необходимо учитывать, что определение о завершении процедуры банкротства вступает в силу немедленно.
* – имена участников процесса изменены редакцией.
