Дмитрий Константинов, руководитель практики банкротства и финансовой реструктуризации Ильяшев и партнеры, открыл конференцию рассказом о «вечной теме» – «банкротном туризме». Явление, которого в рамках одной страны не должно быть в принципе, начало приобретать популярность в России: должники в преддверии банкротства резко «переезжали» из Московской области в Рязанскую (дело № А41-40947/2018). Верховный суд в 2019 году вынес несколько решений, чтобы пресечь такую практику. Но Константинов ожидает, что решения ВС на практике лишь приведут к тому, что должник будет менять регистрацию «чуть заранее», ведь он всегда знает о своём банкротстве «не за день и не за два». Борьба с мошенниками тем путём, который озвучил Верховный суд, – это всегда «бег с позиции догоняющего», уверен эксперт.
Николай Покрышкин, партнёр , рассказал об ужасах субординации требований аффилированных кредиторов. Эксперт рассуждал о грядущих изменениях в практике Верховного суда по этому вопросу и предупредил участников конференции, что «субординация, скорее всего, уже не будет широким и всеобъемлющим инструментом, а с этим надо смириться». «Субординация будет иметь ограниченный характер, но останется довольно эффективным механизмом борьбы», – разъяснил он. И если в нынешней практике субординация почти всегда означает отказ во включении требований в реестр, то в будущем, когда Пленум ВС примет соответствующие разъяснения, такая опция останется только для случаев серьёзного злоупотребления. В остальных случаях будут просто понижать очерёдность, объяснил Покрышкин.
Константин Сердюков, руководитель практики частного права , обсудил с участниками конференции «консервативный» блок банкротства – несостоятельность естественных монополий. Эта тема вызвала живой интерес у слушателей, которые активно задавали вопросы и включали спикеров в активное обсуждение.
Утром в одной светлой-пресветлой переговорке системный кредитор сказал управляющему, что нашёл активы должника за рубежом – недвижимость стоимостью $5 млн, а детали пришлёт вечером по почте. Теперь управляющему осталось только их арестовать и реализовать. Вот тогда-то он «заживёт», ведь процент какой! Ну а если будет бездельничать или вредничать – жалобы ему, анафема и отлучение от всех процедур системного кредитора.
Тёмной-претёмной ночью того же дня на «тёмную» почту управляющего упало письмо от кредитора. А там данные про актив: 50 небольших домиков в 50 разных странах стоимостью по $100 000 каждый. И правда ведь, $5 млн в сумме получается! Но все проданы на панамские офшоры, каждый в ипотеке у местных банков.
Посчитал управляющий, посчитал – и поехал прямо ночью копать картошку в свой деревенский домик под Сызранью. Может, он и не стоит $100 000, зато копать управляющий умеет, а косты на саженцы минимальные.
Автор: Николай Покрышкин, руководитель практики банкротства
Никита Филиппов, заведующий БА «Де-юре», на примерах из судебной практики рассказал об ответственности арбитражных управляющих. Отстранение – это экстраординарная ситуация, обычно всё удается решить в переговорах, подчеркнул эксперт. А если это не получается, управляющий обычно уходит сам. Но если всё же доходит до отстранения, то основанием может стать ходатайство комитета кредиторов.
«Для удовлетворения ходатайства достаточно мотивированного решения кредиторов. В таком случае закон предусматривает упрощённый порядок лишения управляющего полномочий. Но на практике всё равно требуется доказывать существенность допущенных нарушений», – подчеркнул Филиппов. Например, в деле № А40-131425/2016 суду пришлось исследовать факты конкретных нарушений управляющего, который занимал пассивную позицию и вёл себя формально. И суд решил, что такие действия не соответствуют концепции профессионального управляющего.
Отстранение управляющего возможно не только на основании нарушения требований о банкротстве, но и на основании нарушения требований других законов.
Так, Верховный суд в деле № А44-8108/2016 выяснил, что руководителем должника в рамках дела о банкротстве не может быть тот, кому, согласно общим нормам, запрещено руководить юридическими лицами.
Сергей Малюкин, партнёр АБ , в силу своей специализации поднял вопрос уголовного аспекта в банкротстве. По словам эксперта, примерно треть всех банкротных процессов сейчас сопровождается уголовным процессом. По мнению Малюкина, в перспективе есть ужесточение налоговой ответственности, увеличение количества уголовных дел, связанных с банкротством, и расширение практики привлечения бенефициаров к уголовной ответственности.
«Страшилки страшилками, но обратите внимание на способы снижения уголовных рисков: не допускайте очевидных «серых» схем, не играйте в азартные игры с государством, старайтесь в первую очередь гасить налоговую задолженность и не допускайте подачи заявления о возбуждении уголовного дела», – посоветовал эксперт. «Когда заходишь в здание правоохранительных органов, начинается магия. Зачем рассказывать все секреты, если их можно потом обсудить в кулуарах?» – отметил модератор сессии.
Хотя, по мнению Владимира Журавчака, партнёра , уголовные дела сейчас не возбуждаются, «если в них не присутствует бумажный стаканчик или пластиковая бутылка».
Дмитрий Якушев, адвокат АБ , раскрыл проблему оспаривания вывода активов в банкротстве через высокие выплаты топ-менеджерам и сотрудникам – так называемые золотые парашюты. Трудовые отношения в банкротстве занимают особое место, подчеркнул он, но закон о банкротстве позволяет пресекать недобросовестное поведение работника, у которого есть сговор с должником, чтобы вывести активы через зарплаты и другие трудовые выплаты: выходные пособия, «тринадцатые зарплаты». Он рассказал, на что обращать внимание в спорах о таких выплатах в банкротстве. В одном из дел, о которых рассказал эксперт, участник должника устроился на должность штатного юрисконсульта и не имел высшего юридического образования. Он получал большую зарплату – 15 000 руб. в час, но кредиторам удалось оспорить это.
Сделка с мёртвым Контрагентом.
Жил-был на свете один Коммерсант.
Он усердно трудился, создал большую компанию.
Однажды он стал страшно беспечным, отошёл от дел.
Операционку всю отдал в руки менеджмента.
И как-то раз один из самых давних Контрагентов Коммерсанта стал банкротом.
Коммерсант с ним очень дружил, они раньше делали много сделок.
А когда он от дел отошёл, они сделок больше не заключали.
Поэтому Контрагент и обанкротился.
И вот как-то один раз Контрагент к Коммерсанту в офис приехал неожиданно.
Обнялись, поговорили.
Контрагент попросил ещё один контракт заключить по старой памяти.
Коммерсант тут же и подписал, даже на договор не взглянул.
И авансом оплату провёл.
А потом к Коммерсанту ОБЭП пришло. С ФНС вместе.
И стали они офис вверх дном переворачивать.
И сведения о Контрагенте искать и изымать. На Коммерсанта наручники надели, обвинили в мошенничестве и выводе активов из его компании.
Мол, Контрагент уж полгода мёртвый, а Коммерсант с ним сделки заключает.
Коммерсант кричит, упирается.
Как так? Он же буквально месяц назад Контрагента лично видел и руку жал.
А полиция плечами пожимает, фото с могилой Контрагента показывает.
А на фото видно, что рядом свежая ямка под могилку выкопана.
И камень надгробный. А на нём имя Коммерсанта.
ФНС потом налогов доначислила и на банкротство подала.
ОБЭП дело о мошенничестве быстро расследовало, в суд передало.
Так Коммерсанта и осудили.
А в деле о банкротстве ещё и к «субсидиарке» привлекли.
Коммерсант вины своей до последнего не признавал, а потом не выдержал и умер.
В той могилке свежей его и похоронили.
И лишь немногие знают, что сделку придумал и реализовал менеджмент, который теперь в ус не дует и пиры пирует.
А Коммерсант на кладбище по ночам с Контрагентом ругается, кто же из них больше виноват в том, что они навечно в этом скорбном месте оказались.
Автор: Владимир Бубликов, партнёр
Дмитрий Чернобель, юрист , начал обсуждение обеспечительных мер в банкротстве с помощью анализа практики их принятия. Эксперт подчеркнул: «Заявления о принятии обеспечительных мер в банкротстве суды удовлетворяют значительно чаще».
Бывший судья ВАС Рустем Мифтахутдинов (ныне – «Роснефть») рассказал: в арбитражных судах при любых сомнениях суды отказывают в принятии обеспечительных мер. Нужны железобетонные доказательства, чтобы такие меры были приняты, считает эксперт. Обеспечительные меры – это тяжёлый спор, добавил он. По сути, по сложности его можно сопоставить с самим иском о привлечении к субсидиарной ответственности. К тому же у судьи очень мало времени на принятие решения – всего день, а сам процесс по этому вопросу проводится без участия сторон. Хотя в процессе о «субсидиарке» у сторон есть возможность повлиять на решение суда.
«Мне кажется, надо пытаться ходатайствовать о применении этого механизма по обычным обеспечительным мерам по аналогии права. Сначала точно будут отказывать. Но если судьи будут регулярно получать такие ходатайства, то практику получится изменить», – подытожил Мифтахутдинов.
Евгений Лиджиев, старший юрист КА , провёл подробный разбор специфических для банкротства обеспечительных мер: запрета на проведение собрания кредиторов (распространённая мера, которая помогает обеспечить процессуальные права кредиторов и принципов равенства кредиторов и пропорциональности), запрета проведения торгов и действий по реализации имущества (помогают сохранить имущество и зачастую применяются при наличии спора о порядке продажи или вероятности погашения требований). «Обеспечительные меры могут применяться не только в отношении контрагентов по сделкам, но и в отношении третьих лиц. Таким образом, можно остановить процесс дальнейшей продажи имущества», – отметил эксперт. В ситуациях, когда арест касается третьего лица, шанс принятия обеспечительных мер остаётся крайне низким, подчеркнул Николай Покрышкин. Он посоветовал оспаривать сразу цепочку сделок.
Сергей Архипов из рассказал о деле, которое стало прецедентом и открыло новые возможности для управляющих и кредиторов (№ А40-80460/2015), и посоветовал, как эти возможности можно более эффективно использовать на практике.
Однажды ночью маленькая девочка Настя услышала, что в подвале их дома кто-то бросает мяч. Деревянный. Тук-тук-тук… Было около трёх часов ночи. Настя испугалась. Она слушала, как игра продолжалась до пяти утра, и так и не смогла заснуть. Казалось, что рассвет никогда не наступит.
Утром она спросила у мамы и папы, кто это был? Мама и папа промолчали, но заметно расстроилась самому вопросу. Следующая ночь прошла так же, как и прошлая, но когда начало светать, мать не выдержала и закричала: «Хвааааааатит». Маленькая девочка Настя опять не смогла заснуть.
Всё повторилось и в следующий раз. Настя не спала, она слышала ужасные звуки каждый раз. Их интенсивность нарастала, казалось, деревянный мяч меняли на кусок мягкого парного мяса, он шлёпался, отлипая от потолка, на пол. Каждую ночь следующих 10 лет.
Кричали то мать, то отец! И каждое утро и папа, и мама сходили с ума, но ничего не делали и не объясняли. И только тогда, когда Насте было уже 23 и она окончила юридический факультет, они раскрыли ей страшную тайну: звуки в подвале каждую ночь издаёт, нет... не она! Нет, это не сестра Насти, которая не родилась, дух которой, как ей казалось, играл в любимый то деревянный, то ужасающе мясной мяч!
Это были кредиторы, которые привлекают отца и мать к субсидиарной ответственности! И долбят правовыми инструментами по экономическому базису их семьи. Настя, уже далеко не маленькая девочка, закричала от ужаса. Стало понятно, почему вчера их дом, единственное жильё, продали с торгов.
Автор: Сергей Кислов, партнёр КА
Но не всё так страшно в банкротном царстве, пока есть эксперты «Право.ru» и конференции о банкротстве, на которых можно узнать много полезного. Участники третьей сессии дня обсудили способы профилактики банкротства.
Может ли защититься должник от банкротства и защищаются ли должники, рассказала Алина Манина, советник, заместитель управляющего партнёра, руководитель практики сопровождения банкротств в компании . «К нам, к банкротным юристам, приходят уже с большими проблемами. А у нас, людей, как? Пока рука не отвалится, к врачу не пойду. Но профилактика и предупреждение банкротства – это очень важно», – отметила она. К сожалению, универсального совета по профилактике банкротства не существует, рассказала эксперт. «В каждом конкретном случае нужно действовать в соответствии со сложившейся ситуацией», – говорит она. Главное – иметь в своём штате хорошего экономиста, который будет держать «руку на пульсе» и предвидеть надвигающуюся беду по финансовым показателям.
Ещё один инструмент – обращение к контрагентам и материнским компаниям с просьбой обеспечить каким-либо образом свои обязательства. Можно попросить у них залог или поручительство. Также можно попробовать взыскать убытки с контролирующих лиц ещё до того, как компания совсем рухнет. Например, когда директор совершил плохую сделку, можно попробовать взыскать с него убытки. «Не стоит забывать и о помощи государства, если ваше предприятие является монополистом или стратегически важным», – дополнила она список советов.
Как провести ревизию своего бизнеса через призму закона о банкротстве, рассказала Елена Кравцова, директор департамента корпоративного права . Вот несколько советов, которые она дала:
- знайте своих контрагентов;
- храните документы и избегайте искажений отчётности;
- не используйте «номиналов» в руководстве бизнеса, потому что они под страхом личной ответственности раскроют всю известную информацию.
«Стоит ли реанимировать бизнес, если компания уже находится в плачевном положении? Если хотите спасти компанию, лучше не обращаться к собственным средствам. Нужно, чтобы финансирование шло от третьих лиц, чтобы требования потом не субординировали», – посоветовала она.
«Как добросовестным участникам рынка определить, что они имеют дело с контрагентом, который скоро станет банкротом?» – поставил вопрос Евгений Пугачёв, руководитель практики «Разрешение споров» в компании . И сам же дал ответ. По словам эксперта, часть формальных предбанкротных признаков закреплена в законе, но ориентироваться только на них нельзя. К косвенным признакам банкротства можно отнести создание компании-двойника (или «хамелеона», как называет их Рустем Мифтахутдинов). Ещё один аспект, который может свидетельствовать о неплатёжеспособности контрагента, – это реорганизационные процедуры. «Нужно обращать внимание, проводятся ли процедуры реорганизации в разных формах», – посоветовал Пугачев. По его словам, это «старый механизм жуликов». Когда у компании много долгов, в выделяющуюся компанию выводят «хорошие активы», а «плохие» оставляют в старой. Если объединяют множество компаний, то это может свидетельствовать о том, что юрлицо превращается в «помойку».
Каждый аспект по отдельности не позволит оценить признаки неплатёжеспособности контрагента. Нужно учитывать совокупность факторов.
Модератор сессии Сергей Кислов посоветовал каждые три месяца просить от контрагента подписать акт сверки. «Если откажет, следовательно, не собирается платить, а собирается в банкротство», – отметил эксперт.
Алексей Николаев, управляющий партнёр «ЮрТехКонсалта», рассказал, что делать руководителю, чтобы не быть привлечённым к ответственности за нарушение обязанности подать заявление о банкротстве (кроме подачи заявления о банкротстве).
Проведите оценку активов, обратитесь к кредиторам с просьбой предоставить отсрочку или рассрочку по обязательствам, взыщите всю дебиторскую задолженность, разработайте план выхода из кризисной ситуации, созовите собрание участников и утвердите план, фиксируйте все шаги, направленные на реализацию плана.
Есть случаи, когда можно не подавать такое заявление о банкротстве. По мнению ВС, это возможно, когда нет объективного банкротства. Николаев посоветовал предоставлять в суде экономически обоснованный план по «выводу» компании из банкротства, который поможет подтвердить, почему не нужно было подавать заявление о банкротстве.
Жила-была девочка с родителями. Она очень хотела, чтобы ей подарили кошку на день рождения. Семья была бедная, папа обанкротился, но дочку свою очень любил, он собрал последние деньги и пошёл на рынок. У одной старой женщины он смог купить красивую чёрную кошку, чтобы подарить своей дочери. Но не знал бедняга, что женщина та была ведьмой.
Наступил вечер. Папа подарил девочке эту чёрную кошку. И так как кошка была ведьмой проклята, то начались в семье несчастья: то болезни, то зеркала разобьются. Всё становилось хуже, так что все поняли: до этого была белая полоса! И сгубила бы ведьмина кошка всю семью, но пришёл финансовый управляющий, узнал о покупке кошки без его согласия на деньги, которые должны были пополнить конкурсную массу, и оспорил цепочку сделок по её покупке и дарению. Вернул кошку ведьме и взыскал с неё всё бедняком уплаченное, а также компенсацию за причинённый вред здоровью и имуществу должника. Тут наступило в семье счастье и благополучие.
Так финансовый управляющий всех спас. Но на этом история не кончилась. Проклятая кошка вернулась к ведьме, вместе с ней ведьма получила все несчастья, которые пыталась наслать на девочку. Так как ведьма не расплатилась по обязательствам перед семьёй девочки, то в отношении неё была возбуждена процедура банкротства, по итогам которой она была не освобождена от долгов и осталась должна НАВЕЧНО.
И когда умерла она в страшных мучениях, то долги эти перешли на её детей, а потом и на внуков.
Автор: Никита Филиппов, заведующий БА «Де-юре»
В рамках последней сессии дня Вадим Макаричев, адвокат БА «Де-юре», представил обзор практики оспаривания сделок по выводу имущества должника в 2019 году, а Илья Жарский из экспертной группы VETA рассказал о возможностях судебной экспертизы при определении соответствия сделки условиям «рыночности». Владимир Журавчак, партнёр , на историях из практики его компании рассказал о способах противодействия мнимым сделкам.
19 ноября – «Интеллектуальная собственность – 2019», «Марриотт Роял Аврора»;
21 ноября – «Противодействие корпоративному мошенничеству и выводу активов», «Марриотт Роял Аврора».
12 декабря – «Уголовно-правовая ответственность бизнеса», Ararat Park Hyatt.
Расписание всех запланированных конференций – по ссылке. Там же можно приобрести билеты, а также материалы с прошедших мероприятий.