Случаи, когда проигравшая сторона или оппонент в споре решает отомстить консультанту, крайне редки, уверяет старший партнёр Pen & Paper Константин Добрынин. По его словам, такие действия обычно связаны с двумя обстоятельствами. Во-первых, с нечистоплотностью самого консультанта во время конфликта, когда тот применял не вполне этические методы правовой войны. Во-вторых, с абсолютной неадекватностью оппонирующей стороны, что тоже скорее исключение, констатирует адвокат. Чаще встречается попытка дискредитировать юристов, а уже через них – процессуальных оппонентов, чтобы создать у суда негативное мнение о личности оппонентов, утверждает партнёр Дмитрий Клеточкин. Для этого обычно организуются заказные статьи в прессе, публикации в соцсетях и Telegram-каналах, говорит он. По его словам, эффективность таких действий обычно близка к нулю, поскольку мало-мальски опытный судья изучает только материалы дела, а не личности судящихся сторон или их представителей.
Атака через интернет
Партнёр Матвей Протасов столкнулся с похожей ситуацией. «Обиженный» оппонент-адвокат разместил о нём несколько десятков клеветнических отзывов. Это публиковалось на множестве сомнительных сайтов от имени одноразовых аккаунтов, говорит Протасов. Но теперь добиться их удаления тяжело. Адвокат отмечает, что по закону о праве на забвение выдачу ссылок на эти ресурсы тоже сложно заблокировать: «Поисковики требуют судебных решений, подтверждающих ложность сведений. А провести несколько десятков судебных процессов против неизвестных ответчиков – это сомнительная перспектива».
Месть в информпространстве может быть и более масштабной. Партнёр Дарья Константинова рассказывает, что их оппоненты по одному из дел создали сайт с ложной информацией об управляющем партнёре Александре Забейде: «Этот ресурс активно продвигается». Более того, статью с этого портала распространили на другие сайты, говорит Константинова: «Через какое-то время под ней появилась моя фамилия с указанием якобы на авторство».
Как правило, в таких ситуациях оппоненты стараются завуалировать свои действия, но всё равно становится понятно, кто за этим стоит.
Наши клиенты реагируют на неё с иронией, зная уровень уголовных дел, которыми занимается бюро, поясняет адвокат: «Они понимают, что у нас достаточно недоброжелателей. Поэтому нашей репутации эта статья не повредила».
Уголовные инструменты
Бывают случаи, когда уголовное дело можно прекратить за примирением с потерпевшим. Адвокат по поручению доверителя встречается с представителями обвиняемого, обсуждает сумму возмещения вреда и сам становится подозреваемым в вымогательстве, рассказывает бывший следователь по особо важным делам СКР, а ныне партнёр АБ Торн Сергей Токарев. Он советует проводить такие встречи со свидетелями и обязательной аудио- и видеофиксацией, с письменным поручением от доверителя на проведение таких переговоров с чётко прописанным предметом.
Через знакомых в правоохранительном или контрольно-надзорном блоке подаётся заявление о совершённом или готовящемся преступлении. Как правило, речь идёт о мошенничестве, коммерческом подкупе и т. д. Это заявление не имеет под собой каких-либо реальных оснований и содержит сведения о намерении передать незаконное вознаграждение или о том, что деньги уже переданы, либо о требовании со стороны оппонента средств за то или иное действие или бездействие. Далее события развиваются стремительно и подчас необратимо. Заявителю или его представителям вручат устройства аудио- и видеофиксации и отправят встречаться с жертвой. Встреч таких может быть несколько. На них будут обсуждаться различные темы, но все они так или иначе связаны с финансами и ситуацией, на которую жертва якобы может повлиять. При этом не так важно, что финансовая тема будет никак не связана с самой ситуацией. Ряд лингвистических и фонетических экспертиз после подтвердят версию заявителя о совершённом в отношении него преступлении. Но эти встречи рано или поздно заканчиваются передачей денег, которая происходит под чутким присмотром оперативников. Далее следует громкое задержание, доставление в следственные органы, бессонные и нервные ночи, предъявление обвинения, арест. В отдельных случаях каждый этап широко освещается в СМИ, формируется окончательное и бесповоротное мнение общества. В одночасье победитель станет злодеем, а противоположная сторона невинной жертвой последнего. Из такой истории выбраться практически невозможно, такие случаи единичные.
Рассказал Алексей Новиков, бывший следователь по особо важным делам ГСУ СКР, партнёр
Банкротные юристы под ударом
Нередко страдают юристы, которые ведут процедуры несостоятельности. Партнёр Александр Попелюк получал угрозы со стороны оппонентов в одном из банкротных дел. Он рассказывает, что участники спора угрожали ему прямо в фойе суда: «Без затей и доходчиво». На двух следующих заседаниях юрист появлялся в сопровождении охранников: «После этого всё прекратилось». Партнёр Ольга Зеленая столкнулась с «некрасивыми» методами оппонентов тоже в банкротстве. Она представляла интересы должника и ещё нескольких лиц, которые противостояли недружественным кредиторам. Адвокат добилась прокурорской проверки по этой банкротной истории и смены председательствующего в процессе. Тогда оппоненты начали давить на меня, чтобы я прекратила участвовать представителем в этом деле, вспоминает Зеленая: «Они подали заявления о взыскании выплаченных мне гонораров за период сопровождения должника до процедуры банкротства. А также просили признать меня аффилированным к должнику лицом». Но им это так и не удалось.
Когда создаёшь правовые проблемы оппонентам, выходят их юристы или сами стороны с предложением: «Даю вам [некая сумма]. Давайте закроем вопрос». Говорим в ответ: «Выкупайте долг или заключайте мировое соглашение с нашим клиентом». Они: «Нет, вы не поняли, это лично вам». В ответ мы обычно говорим: «Знаете, нас тут нет. Есть интересы клиента. Если хотите заплатить Х рублей, то вам надо перевести эту сумму нашему клиенту. Мы свою часть получим от клиента. И только так».
Мария Сидорова, партнёр , вспоминает, как в одном из банкротных дел, где она представляла интересы кредиторов, ей тоже угрожали представители оппонентов. В ходе того процесса юристы противоположной стороны вручили ей копию заявления, в котором её обвиняли в убийстве гендиректора одной из компаний, говорит Сидорова: «Там стояла отметка о принятии, а также подробно описывались обстоятельства совершения преступления». Примечательно то, что ни на опрос, ни на допрос по факту «убийства» меня так никто и не пригласил, отмечает юрист: «Отдельно стоит упомянуть, что этот несчастный гендиректор ходил со мной на все процессы по тому делу и очень удивился, когда узнал о том, что я его «убила».
Угроза целой юрфирме
За свою более чем 15-летнюю практику нашей компании приходилось сталкиваться с разными оппонентами, говорит партнер Владимир Журавчак: «Бывали случаи, когда проигравшая в суде сторона не могла смириться с поражением, с тем, что наши юристы оказались лучше подготовлены и смогли убедить суд в своей правоте». И тогда оппоненты начинают использовать самые грязные методы. Так и произошло в деле о банкротстве ЗАО «ТСМ К».
Речь идёт о банкротящейся компании, которая принадлежала супругам в равных долях. Стоимость активов компании составляла около 600 млн руб. Юристы «Сотби» представляли интересы Маргариты Цвитненко, экс-супруги, которой они помогли восстановить мажоритарные права в реестре кредиторов, добиться утверждения независимого арбитражного управляющего, вернуть контроль за процедурой и имуществом компании. В этом процессе её бывший муж не брезговал никакими способами давления не только на нашего клиента, но и в отношении сотрудников «Сотби», рассказывает Журавчак. По этому разбирательству мы неоднократно сталкивались с предложениями договориться и занять другую позицию в споре, а иногда – просто не прийти на заседание, говорит юрист: «В отличие от предыдущих консультантов нашей доверительницы мы никогда на такие предложения не соглашались».
Вступление в переговоры в подобных ситуациях является неприемлемым. Нужно сразу давать категоричный отказ при наличии подобных предложений. Во-первых, это может быть банальной провокацией. Во-вторых, даже если вы и не пойдёте на «сделку» с оппонентом, то ваши экивоки в беседе могут в последующем использовать против вас.
Журавчак отмечает, что позже начались угрозы, сначала иносказательные и намёками, а затем – прямые: «Ходи и оглядывайся, нанимай охрану». Были угрозы о возбуждении уголовных дел по факту внезапного обнаружения наркотиков или боеприпасов, добавляет юрист. Поскольку юристы продолжали выигрывать в обособленных спорах в рамках «большого» дела, оппонент решил подкрепить угрозы психологическим давлением с возможным применением реального насилия, продолжает эксперт: «Юристы заметили за собой слежку – пешую и на машинах, а возле подъездов и даже на лестничных маршах появлялись странные личности».
Зачастую подобные угрозы – это просто слова, которые не стоит рассматривать как реальную угрозу. Но не стоит недооценивать оппонента, каждый случай уникален. Возможно, стоит подумать о повышении бдительности и мер безопасности. Здесь нам пришлось воспользоваться услугами личной охраны, а некоторых юристов освободить от работы на некоторое время. Если нет возможности нанять охрану, то можно воспользоваться услугой тревожной кнопки или постараться не оставаться одному.
Были основания полагать, что телефоны наших юристов прослушиваются, подчёркивает партнёр «Сотби»: «Одного из них позже пригласили в ОВД в связи с тем, что полиция задержала сотрудника салона сотовой связи, который незаконно получил и передал неустановленному лицу сведения о соединениях по мобильному телефону». Одновременно начались вызовы в ОВД по различным заявлениям о хищениях активов, хотя по поводу принадлежности якобы похищенного имущества продолжались разбирательства в арбитражном суде, отмечает юрист.
Использование мессенджеров позволит исключить возможность получения посторонними лицами списка ваших контактов и информации о круге близких лиц. Не стоит стесняться обратиться к адвокатам, специализирующимся на уголовных делах, если у вас нет собственной практики в таком направлении. Даже нелепое обвинение при определённых обстоятельствах может вырасти в уголовное дело без должного контроля за объективностью хода проверки.
Кроме того, наш оппонент заказал кампанию по дискредитации нашей компании, добавляет Журавчак: «В разных «жёлтых» СМИ, зарегистрированных в труднодоступном регионе, появились статьи о неблаговидном поведении юристов, случаях обмана клиентов, хищении денег».
Мой бывший супруг привык действовать именно такими способами: он незаконным путём лишил меня практически всех прав в отношении нашего общего бизнеса, хотел лишить меня всего, к чему мы пришли вместе. Пока я не обратилась за помощью в «Сотби», он чувствовал свою безнаказанность. В юрфирме мне обеспечили полную экономическую и юридическую защиту, включая защитное финансирование, предоставление убежища. Когда мы стали выигрывать судебные процессы один за другим, именно юристов из «Сотби» Сергей сделал врагами № 1.
«Наружка» и проблемы от налоговой
Управляющий партнёр Сергей Романов и его коллеги столкнулись с давлением сотрудников экспертной организации, глава которой раньше занимал высокую должность в правоохранительных органах. Когда нашим адвокатам удалось дискредитировать сделанные под его руководством экспертизы и доказать личную заинтересованность экспертов в исходе этого дела, то за офисом и автомобилями адвокатов установили демонстративную слежку, вспоминает недавнюю историю Романов.
Но на этом «нападки» на юристов не закончились. Через неделю после появления «наружки» началась атака на нашу репутацию, говорит управляющий партнёр: «Случайным гражданам звонили мошенники, которые подставляли номер нашего бюро как источник звонка и пытались получить реквизиты их банковских карт». Конечно, все заявления в правоохранительные органы мы подали, так что доказать нашу непричастность к этим звонкам не составит большого труда, надеется Романов.
Управляющий партнёр Владислав Варшавский говорит, что на их юрфирму оппонент пытался давить через госорганы. Юркомпания представляла интересы клиента, у которого более крупный конкурент пытался купить компанию: «Поскольку клиент создавал бизнес самостоятельно, во многом не благодаря, а вопреки, то от «щедрого» предложения он отказался». Через несколько недель после этого к нашему доверителю появились претензии со стороны налоговых органов, продолжает Варшавский: «Они даже провели выездную проверку». Когда в очередной раз клиент в сопровождении партнёра юрфирмы пришёл на приём к замначальника инспекции, то налоговик уже стал интересоваться самим консультантом, вспоминает юрист: «На столе у сотрудника инспекции лежала информация по юрфирме и личное дело на партнёра, а встреча завершилась словами: «Мы всё о вас знаем».
А ещё через неделю после такого визита местная налоговая приостановила операции по счетам нашей юркомпании, говорит Варшавский. Он подчёркивает, что законные основания для такого решения отсутствовали: «В итоге налоговая служба признала факт якобы технического сбоя». Вся история длилась более месяца, в течение которого инспекция четыре раза незаконно блокировала наши счета, отмечает Варшавский: «Потом они отменялись как вынесенные в результате технических ошибок». Из-за такого давления работу нашей фирмы фактически парализовали больше чем на месяц, добавляет управляющий партнёр. По его словам, им удалось отбиться от «нападок» только благодаря активной позиции: «Чуть ли не каждый день подавались жалобы в очень жёсткой форме, жёсткие по содержанию на незаконные решения налогового органа».
Новые методы
Станислав Солнцев, управляющий партнёр , рассказал ещё об одном новом тренде «мести юристу». Осторожность стоит проявлять тем, кто работает с иностранными доверителями. У нас примерно 30% таких клиентов, говорит эксперт: «Соответственно, часто мы делаем проекты доверенностей, в том числе только на русском языке, когда доверители владеют им. Для простоты указываем местом выдачи доверенности один из городов России».
Учитывая такое обстоятельство, после проигрыша в суде оппоненты подают заявление в СКР о фальсификации доказательств, которые выдали наши клиенты, объясняет Солнцев. По его словам, жалобщики пишут примерно так: «Не подписывал их клиент, нет доказательств, что пересылали доверенность. Вероятно, сами и сделали доверенность». Такая месть не даёт особых результатов, кроме траты нашего времени, констатирует юрист: «Это очень похоже на заведомо ложный донос».
Как противостоять недобросовестным оппонентам
Не нужно вступать в открытую конфронтацию и отвечать на какие-то нелицеприятные реплики или провокационные предложения, рекомендует юрист Артур Великжанин. На его взгляд, лучший вариант – фиксировать подобные случаи с помощью диктофона, видеокамеры или даже очевидцев. Это позволит получить своеобразную страховку, говорит эксперт: «У вас будут весьма неудобные сведения для оппонента».
Противодействовать не так сложно, если ты готов соблюдать три простых правила: не продаваться, не вести себя неэтично и не бояться. Последнее, пожалуй, является ключевым, поскольку речь идёт не о страхе, а о профессионализме консультанта. Если ты профессионален, то весь юридический инструментарий по противодействию у тебя уже есть. Надо только им воспользоваться.
Переговоры с оппонентом следует вести максимально аккуратно и смещать в них фокус на разрешение, а не на эскалацию конфликта, подчёркивает Дмитрий Данилов, адвокат . Он отмечает, что необходимо вежливо и последовательно настаивать перед противоположной стороной на гражданско-правовых отношениях и предлагать варианты «мирного» разрешения ситуации. Ни в коем случае не нужно высказывать каких-либо угроз, добавляет Данилов: «Даже не рекомендую говорить о том, что в действиях оппонента усматривается состав преступления и вы хотите подать на него заявление». На практике это могут расценить как способ вымогательства, предупреждает адвокат.
По словам Солнцева, ещё один метод борьбы с недобросовестным поведением оппонентов – придавать публичность ситуации: «Это позволит снизить коррупционные, уголовно-правовые и просто риски для себя и своего здоровья». В таких ситуациях первыми выйти к СМИ – это вполне эффективный ход, резюмирует эксперт: «Кто первый сказал, тот и прав».
