Новый закон и противоречивый мораторий
Первое, о чем говорили участники мероприятия – масштабные поправки банкротного законодательства, которые предложило Минэкономразвития еще в марте этого года. Изменения объемом более 400 страниц охватывают практически все элементы института несостоятельности: от базовых определений и процедур до создания новых инструментов.
Одна из основных идей законопроекта предполагает отказаться от малоэффективных сейчас реабилитационных процедур (наблюдение, финансовое оздоровление и внешнее управление), сделав одну – реструктуризацию долгов. Вместе с тем, она будет вводиться только с согласия кредитора, обратил внимание начальник управления по сопровождению процедур банкротства и взысканию проблемной задолженности в НК «Роснефть», Рустем Мифтахутдинов: «Скорее всего, этой доброй милости с его стороны не будет». Эксперт предполагает, что нововведение станет применяться лишь в единичных случая, когда у должника есть давний мажоритарный кредитор, доверяющий ему. Одним словом, если все власть над обсуждаемой процедурой сохранится у кредиторов, то реабилитационные механизмы не заработают, предупредил юрист.
Тем временем, на практике уже заработал другой институт – мораторий на банкротство. Защищенные компании определяются по ОКВЭД (код экономической деятельности). Код основного вида деятельности должен соответствовать указанной сфере. Чтобы узнать, попала ли компания под ограничения, можно зайти на сайт ФНС и ввести ИНН или ОГРН организации.
В течение моратория нельзя обратить взыскание на заложенное имущество, в том числе во внесудебном порядке, нельзя начислять проценты по просроченным обязательствам. Ряд мер предусмотрен для должников, на которых возбудили дело о банкротстве в течение трех месяцев после окончания «мораторной защиты». Сделки по передаче имущества или принятию обязательств, заключенные в период моратория, признаются ничтожными, кроме обычных и тех, чья цена не больше 1% от стоимости активов должника. В целом закон содержит меры по сохранению активов должника и ставит барьеры для вывода средств (аналогично банкротству).
И уже появилась первая судебная практика по этому нововведению. О ней говорил Александр Федоров, начальник отдела по работе с несостоятельными должниками в РУСАЛе. В первом из приведенных споров 8-й ААС подтвердил, что мораторий автоматически распространяется на компании из пострадавших отраслей. Если кредитор такой фирмы не согласен с этим, то он в своем заявлении должен указать, что у должника не возникло никаких сложностей из-за пандемии (Дело № А70-5163/2020).
А в другом споре 4-й ААС пришел, по сути к противоположному выводу. Суд указал, что мораторий применяется не ко всем организациям из пострадавших отраслей, а лишь к тем, которые уже находятся в процедуре несостоятельности (дело № А58-6730/2018).
На примере двух этих решений можно заметить, насколько причудливо правоприменение и широко поле для толкований, когда нет доктринальной поддержки и конкретных кейсов, констатировал Федоров.
Кроме того, по закону подпавшие под мораторий на банкротство компании смогут отказаться от него, чтобы выплачивать дивиденды и распределять прибыль между своими учредителями. Чтобы выйти из-под действия моратория, фирме или индивидуальному предпринимателю нужно отправить заявление в Единый федеральный реестр сведений о банкротстве.
При этом, если должник продолжит свою активную деятельность во время моратория, то ему стоит опасаться трех главных рисков, предупредил Артем Антонов из :
- Оспаривание сделок, заключенных в этот период
- Требование о возмещении убытков со стороны кредиторов
- Привлечение к субсидиарной ответственности руководства должника
Всплыть перечисленные проблемы могут, когда уже возбудят дело о банкротстве, заметил эксперт.
Сделки и "Субсидиарка"
Участники конференции подробно остановились и на теме оспаривания сделок. Именно через них должники нередко выводят имущество должника. Партнер Николай Покрышкин рассуждал о возможности оспорить такие операции в рамках внеконкурсного оспаривания – еще до банкротства. Он подчеркнул, что судебная практика по этому вопросу неоднородна: «Гарантий стабильного результата в таких исках нет». По его словам, классическое основание для такого обжалования – связка ст. 1, 10 («Добросовестность») и ст. 168 ГК («Ничтожность»).
Не только о банкротстве. Другие конференции "Право.ru"
19 июня - Антимонопольное право: новые вызовы пандемии
26 июня - Уголовно-правовая ответственность бизнеса – 2020
Если не смогли посетить эту или другие наши конференции, то можно приобрести их видеозаписи на нашем сайте.
Если же говорить про оспаривание сделок банкрота, то этот способ не стоит приравнивать к возврату выведенного имущества, особо подчеркнула управляющий партнер Parallel Legal Consulting Ольга Савина. Она прогнозирует, что после окончания моратория число оспариваний увеличится в разы, а злоупотреблений со стороны должников будет больше. Ведь отступать им в такой ситуации уже некуда.
И в такой ситуации непросто придется руководителям банкротящихся компаний. Чтобы им снизить риск привлечения к субсидиарной ответственности в будущем, топ-менеджерам нужно уже сейчас иметь экономически обоснованный план по выводу компании из кризиса, пояснила партнер Вера Рихтерман: «Документ нужно утвердить с учетом влияния пандемии на конкретную отрасль». Помимо этого, необходимо собирать доказательства, что все трудности у организации имеют временный характер.
И не стоит надеяться, что наличие номинального директора в фирме позволит избежать ответственности. По словам Дмитрия Якушева из , сейчас практика складывается таким образом, что «номинала» не освобождают от «субсидиарки». А должникам еще и стоит быть морально готовыми к нетривиальному поведению со стороны кредиторов.
На практике был пример, когда кредитор провел собрание кредиторов и одобрил предоставление должнику жилья в 31 кв.м., чтобы продать его единственную квартиру размером 147 кв.м.
Кто еще под ударом в банкротстве
Обсуждали эксперты и вопросы по уже сложившейся практике. Речь зашла про банкротное дело ООО «Альянс», где налоговикам удалось доказать, что супруга руководителя должника тоже контролировала работу фирмы и извлекала выгоду из незаконных действий её мужа (дело № А40-131425/2016). Верховный суд тогда признал, что фактический контроль над должником возможен вне зависимости от наличия формальных признаков аффилированности. Например, через родство с бенефициаром. В этой связи управляющий партнер Максим Стрижак привел примеры тех лиц, которые тоже могут попасть под «субсидиарку» как «соучастники».
Лица, входящие в состав органов управления должника, достаточно широко привлекаются к субсидиарной ответственности. Наиболее часто встречающиеся в практике случаи – привлечение к ответственности членов совета директоров из-за одобрения ими сделок, повлекших вывод активов должника, и членов кредитных комитетов в банках, которые одобрили выдачу «невозвратных кредитов».
Еще одно схожее резонансное дело – спор вокруг «Амурского продукта». В рамках этого разбирательства Экономколлегия разрешила привлекать к субсидиарной ответственности наследников должника (дело № А04-7886/2016). Но и этот вопрос нуждается в более подробном разъяснении, полагает партнер Антон Красников.
Судебный акт о взыскании с наследников лиц, контролирующих должника, должен содержать указание на присуждение всей суммы долга. Но при этом с указанием на удовлетворение в пределах стоимости наследственной массы, а также с учетом требований иных кредиторов.
Вспомнили и про «банкротный туризм», который Верховный суд запретил летом прошлого года. Владельцы крупнейшего российского ресторанного холдинга в течение многих лет жили в Москве, но на дату подачи заявления о банкротстве в суд все они оказались зарегистрированы в Михайловке Волгоградской области. ВТБ удалось оспорить подобные действия своих должников. Святослав Шевалье, старший управляющий директор Правового блока, ВЭБ.РФ объяснил, что в таких ситуациях кредитору нужно доказать – настоящее место проживания должника не совпадает с его формальной регистрацией. И доказательствами для этого послужат отсутствие семейных обстоятельств или бизнес-дел, которые «заставили бы» резко и неожиданно сменить место жительства, резюмировал эксперт.
Проблемы есть и с институтом банкротства физлиц. Об этом подробнее рассказал управляющий партнер Роман Скляр. Во-первых, эксперт обратил внимание на низкую информированность граждан об этой процедуре. Во-вторых, официальный доход граждан слишком мал, чтобы удовлетворить требования кредиторов и еще содержать семью параллельно.
Для арбитражных управляющих процедура оказывается невыгодной, потому что за работу с физлицами они получают слишком мало. А такая процедура не может быть простой и дешевой по определению.