Кредиторы увидели сразу несколько поводов для привлечения к «субсидиарке» Никиты Кузина, гендиректора «Егорья», и его отца Сергея, мажоритарного участника общества с долей в 51%. Во-первых, те не обратились с заявлением о банкротстве «Егорья», хотя должны были сделать это по закону, когда у общества возникли финансовые трудности. Во-вторых, Кузины уже после возникновения у «Егорья» признаков несостоятельности заключили ряд убыточных для общества сделок.
Займы, поручительства и продажа долей
Одной из таких сделок стал договор поручительства, который обеспечивал исполнение обязательств общества «Агротон» перед компанией «НИК-центр» (правопреемником выступило общество «Технон») по договорам займа более чем на 40 млн руб. Кредиторы настаивали, что обе эти компании были подконтрольны Сергею Кузину, что указывает на недобросовестный характер обеспечительной сделки.
Еще один спорный эпизод, по мнению заявителей, произошел в 2013 году, когда Кузины продали суммарно 10,5% доли в «Егорье» самому «Егорью» по завышенной в 188 раз цене.
Суды трех инстанций поддержали доводы кредиторов – Алексея Круглякова и ЗАО НПК «Геотехнология». Кузиных привлекли к субсидиарной ответственности на 73 млн руб., нести которую по решению суда они должны солидарно (дело № А23-6235/2015). Кругляков и «Геотехнология» возражали против того, чтобы привлечь в качестве соответчика еще и Антона Круглякова, участника «Егорья» с долей в 17%, хотя о возможности привлечь к «субсидиарке» еще и его заявляли Кузины.
Схема, описывающая связь участников корпоративного конфликта между собой.
Пять доводов против «субсидиарки»
Сергей Кузин оспорил решения нижестоящих инстанций в Верховном суде. Смысл его позиции такой:
- Договор поручительства в пользу «Агротона» не повлек убытков для «Егорья».
- Сделка по продаже самому обществу частей принадлежащих Кузиным долей в уставном капитале тоже не причинила ущерба «Егорью». Во-первых, такие сделки заключили все участники общества, а не только Кузины. Во-вторых, общество так и не заплатило за эти доли.
- Причины банкротства, по мнению Кузина, на самом деле связаны с объективными факторами и обусловлены мировым экономическим кризисом 2008 года и последовавшей за ним рецессией.
- Еще одним фактором, который довел «Егорье» до банкротства, стали займы, полученные от «Геотехнологии» и Алексея Круглякова – заявителей по этому спору. Кузин называет этих заимодавцев аффилированными с Антоном Кругляковым, одним из участников общества, которого они привлечь к «субсидиарке» не просили.
- Кузин указывает на истинную, по его мнению, причину спора о «субсидиарке»: Кругляков и его партнеры финансировали деятельность «Егорья» в надежде получить прибыль, а когда стало очевидно, что инвестиции не сработали, решили вернуть эти деньги с помощью своих партнеров. Ответчики называют происходящее «корпоративным конфликтом» и считают, что механизм «субсидиарки» нельзя использовать для разрешения таких конфликтов.
Никита, его сын, кассационную жалобу в Верховный суд не подавал.
Юридический или фактический родственник?
На заседании Верховного суда судьи в первую очередь попытались выяснить, как связаны Антон Кругляков, участник «Егорья», и Алексей Кругляков, который давал компании крупные займы. Мнения сторон по этому поводу разделились.
«Ни в каких родственных связях они не состояли и не состоят», – отрезал представитель Алексея.
Юрист «Геотехнологии» добавил, что Алексей не имеет отношения и к тем займам, которые выдавала «Геотехнология».
Представитель Кузина подтвердила: да, родственной связи между Алексеем и Антоном действительно нет. Но при этом Алексея Игоревича Круглякова при рождении звали Алексеем Михайловичем Афиногеновым. Он сменил фамилию и отчество по достижении 16-летнего возраста. При этом юрист подчеркнула, что сторона Кузиных исходит из фактической аффилированности Антона и Алексея, а не юридической.
В пользу фактической связи предпринимателей-однофамильцев, по мнению представителя, говорит тот факт, что Алексей Кругляков и «Геотехнология» не захотели привлечь к «субсидиарке» Антона, когда этот вопрос поднимался в суде первой инстанции.
Антону Круглякову принадлежало тогда менее 20% доли, поэтому мы не могли привлечь его к субсидиарной ответственности как контролирующее должника лицо, объяснил представитель Алексея Круглякова. «Мы исходили из экономии процессуального времени, потому что на тот момент уже слушали этот спор больше года и хотели поскорее закончить его», – рассказал он судьям.
Неоднозначное поручительство
Юрист Кузина раскритиковала вывод нижестоящих инстанций о том, что поручительство за «Агротон» повредило обществу. Во-первых, рассказала представитель, еще в 2017 году окружной суд в своем постановлении признал действительность сделки и указал: поручительства не были заключены с целью причинения вреда кредиторам, потому что до банкротства было еще долго. Во-вторых, при заключении договора поручительства «Егорье» не тратило никаких денег, поэтому говорить о том, что эти сделки привели к ущербу для кредиторов, нельзя.
С этим не согласился представитель «Геотехнологии». Он вспомнил о том, что Сергей Кузин владеет 80% в обществе «Агротон», за которое поручился гендиректор «Егорья» Никита Кузин. Кроме того, Сергей Кузин также владел половиной (50%) общества «НИК-центр» – первоначального кредитора «Агротона». По его мнению, эти обстоятельства подтверждают: Сергей Кузин давал прямые указания на заключение поручительских сделок и тем увеличил долговую нагрузку «Егорья». Юрист утверждает, что никто из участников общества не давал согласия на поручительство, Кузины заключили эти сделки «втихаря» и без реальной экономической выгоды для «Егорья».
Также представитель Кузина рассказала и о второй спорной сделке – по продаже долей обществу. По ее словам, доли продавали все участники общества, все участники одобряли сделки по продаже долей. При этом денег за долю в конечном счете не получил никто из них. «Никакие денежные средства в адрес Кузина и других участников не поступали», – заявила юрист.
Юрист «Геотехнологии» поспорил и с этим. По его мнению, нельзя утверждать, что продавцы не получили свои деньги за доли, потому что в рамках спора не исследовался бухгалтерский баланс предприятия.
Корпоративный конфликт стал причиной банкротства
Представитель Кузина подробно остановилась на причинах, по которым рухнул бизнес «Егорья». «Банкротство и признаки неплатежеспособности наступили в связи с наличием корпоративного конфликта на предприятии», – заявила она.
По словам юриста, в 2011 году, когда в состав участников «Егорья» вошел Антон Кругляков, он в тот же день выдал обществу крупный заём. А потом на протяжении года общество получало дополнительные займы от «Геотехнологии», подписанные Антоном Кругляковым. Подобные займы выдавал и Алексей Кругляков.
«Они профинансировали деятельность «Егорья», не получили своей выгоды и теперь пытаются вернуть эти деньги», – заявила представитель Кузина.
«Предоставление займов на невыгодных условиях – с повышенной процентной ставкой, с постоянным продлением срока их возврата – повлекли возникновение признаков неплатежеспособности», – отметила юрист Кузина. По ее словам, экспертиза, которую проводил суд первой инстанции, привязывает наличие признаков неплатежеспособности исключительно к невозможности вернуть займы «Геотехнологии». Именно эти займы привели к банкротству, настаивает она.
Юрист еще раз обратила внимание, что их процессуальные оппоненты не захотели привлекать Антона Круглякова к «субсидиарке». «Они не хотят привлекать свое аффилированное лицо к субсидиарной ответственности и возлагают ее на своих оппонентов по корпоративному конфликту», – заявила она.
Юрист «Геотехнологии» не согласился и с этим. Он заявил, что никакого корпоративного спора между участниками «Егорья» не было. В пользу своей версии он рассказал, что в картотеке арбитражных дел не нашлось споров между участниками. «Общество просто было закредитовано и не смогло отвечать по своим обязательствам перед всеми кредиторами», – заявил он.
ВС: решать корпоративный конфликт через «субсидиарку» недопустимо
Заслушав мнения сторон, тройка судей экономколлегии отменила решения нижестоящих инстанций о привлечении Никиты и Сергея Кузиных к субсидиарной ответственности. Спустя неделю после этого ВС опубликовал мотивировочную часть своего определения. Документ за подписью председательствующей судьи Ирины Букиной судьи разбили сразу на три главы. Вот главные тезисы решения Верховного суда:
- Сергей Кузин и не должен был обращаться в суд с заявлением о банкротстве «Егорья», ведь актуальная на тот момент редакция банкротного закона не предусматривала такой обязанности.
- Договор поручительства, который суды признали действительным, нельзя было противопоставить Кузиным в рамках иска о привлечении их к субсидиарной ответственности. Раз сделка не была мнимой, то недобросовестности, необходимой для привлечения отца и сына к «субсидиарке», в их действиях не было.
- Суды проигнорировали довод Сергея Кузина о том, что ни он, ни другие участники «Егорья» не получили оплату за то, что продали обществу свою долю. То есть не выяснили, действительно ли эти сделки причинили вред должнику и его кредиторам.
Но самый интересный вывод ВС сделал относительно корпоративного конфликта в «Егорье». ВС напомнил: аффилированность может проистекать не только из родственных отношений двух лиц. Два человека могут быть не связаны друг с другом юридически, но это не отменит их фактической связи друг с другом. И дело не только в одинаковых фамилиях у двух Кругляковых. ВС прислушался к доводам, которые приводила юрист Кузина на заседании, и указал: столь значительное количество совпадений не может быть объяснено обычной случайностью и стечением обстоятельств. «Наиболее вероятный вариант развития событий заключается в наличии между названными лицами как минимум фактической аффилированности, что обусловливает как существование у них общих экономических интересов, так и занятие единой, согласованной и скоординированной процессуальной стратегии в рамках настоящего дела о банкротстве», – указали судьи.
А если речь в этом деле идет о корпоративном конфликте, указал ВС, то предъявление иска о привлечении Кузиных к «субсидиарке» можно расценить как попытку Кругляковых компенсировать последствия своих неудачных действий по вхождению в капитал «Егорья» и инвестированию в бизнес.
В то же время механизм привлечения к субсидиарной ответственности не может быть использован для разрешения корпоративных споров, указал ВС.
Если Кругляковы полагали, что Кузины, будучи их партнерами по бизнесу, действовали неразумно или недобросовестно по отношению к «Егорью», то они не были лишены возможности прибегнуть к средствам защиты, имеющимся в арсенале корпоративного (но не банкротного) законодательства. Например, они могли предъявить требования о взыскании убытков, добиваться исключения Кузиных из общества или оспаривать заключенные сделки по корпоративным основаниям.
Вместе с тем ВС не стал принимать решение, а лишь направил спор на новое рассмотрение в Арбитражный суд Калужской области.