Число заявлений о привлечении к «субсидиарке» с каждым городом растет. Если в 2016 году их было около 2500, то к 2019 эта цифра перевалила за 6000, такие данные приводит «Федресурс». Увеличение дел связано с многочисленными злоупотреблениями со стороны должников, уверена Александра Улезко, руководитель группы по банкротству в . Руководители, предвидя привлечение к ответственности, переоформляют имущество на родственников, говорит Станислав Петров, руководитель практики банкротства . Эти действия, по словам эксперта, помогают вывести активы из-под риска обращения, но при этом сохранить над ними контроль.
Активы скрываются под корпоративной и семейной вуалью, а от должника остается только «оболочка-скорлупа». В том числе для борьбы с такими злоупотреблениями начал расширятся и круг ответственных, считает Владимир Журавчак, партнер . Возможность наказывать и членов семьи нерадивого бизнесмена появилась с июля 2017 года. С подачи ФНС приняли два закона: сначала № 488-ФЗ, потом № 266-ФЗ. Последний ввел в закон о несостоятельности новую статью о КДЛ.
Контролирующее должника лицо – физическое или юрлицо, имевшее за три года перед банкротством и после возникновения признаков несостоятельности возможность определять действия должника, в том числе в силу родства с руководителем.
Ст. 61.10 («Контролирующее должника лицо»).
То есть законодатель позволил самим судам устанавливать, контролировал ли ответчик должника в конкретной ситуации. Изменения стали «пусковым крючком» для распространения «субсидиарки» на членов семей топ-менеджеров.
Субсидиарная ответственность приобретает черты наказания за недобросовестное ведение бизнеса. При этом наказание распространяется не только на организаторов (бенефициаров) и исполнителей (руководителей и топ-менеджеров), но и на пособников, к числу которых относят родственников контролирующего лица.
С коллегой соглашается и Улезко: «Складывается такое ощущение: чем больше креатива проявляют бенефициары банкротящихся компаний при выводе активов, тем жестче с ними борется судебная практика».
Родственники в ответе
- если он работает в подконтрольной должнику компании на руководящей должности (№ А07-1646/2016);
- если должник заключил с родственником сделки по отчуждению ему активов (№ А40-96582/16);
- если есть непогашенная субсидиарная ответственность на момент смерти контролирующего лица (№ А55-9320/2016).
Нельзя привлечь к «субсидиарке», только потому что вы являетесь одной семьей, отмечает Журавчак. Заявитель не может указать в качестве ответчиков всю родню контролирующего лица. Суды оценивают степень вовлеченности в управление предприятием и получение им выгоды. Так, АС Волго-Вятского округа решил, что сын бывшего руководителя не должен отвечать солидарно с отцом, так как не доказано его участие в схемах по выводу имущества (дело № А11-8680/2016).
АСГМ привлек к ответственности дочь контролирующего лица агрофирмы «Седек». Ее отец, гендиректор, подарил ей несколько жилых домов в Краснодарском крае, три участка в Московской области, склады, магазин и зерноток. Активы оценили в 71 млн руб. Суд посчитал, что договоры дарения руководитель использовал, чтобы «скрыть имущество и избежать возможного обращения взыскания» (дело № А40-96582/16).
По делу № А40-187351/2013 АС Московского округа привлек не только руководителя должника, но и его супругу к «субсидиарке». Директор не взыскивал дебиторскую задолженность с юрлиц, значительная часть долей в уставном капитале которых принадлежала его жене. При этом подконтрольную фирму жены использовали и для вывода активов.
Ответственность грозит и бывшим супругам. Факт расторжения брака не имеет значения для определения признаков аффилированности и заинтересованности группы лиц, решили суды по делу о банкротстве общества «Трек». Кроме разведенной пары к «субсидиарке» привлекли их дочь и зятя. Инстанции пришли к выводу, что все они хотели извлечь «семейный» доход от деятельности должника (дело № А07-1646/2016).
Расплачиваться приходится не только ближайшим родственникам. 15-й ААС установил, что фактический руководитель должника выводил ценные активы. Стороной многих сделок являлась родная бабушка его жены. В итоге ее привлекли к «субсидиарке» (дело № А53-22198/2014).
По делу № А60-24214/2016 убытки взыскали с тещи должника, которой он фактически передал бизнес. Апелляция решила, что в результате кредиторам причинен вред. Суд согласился, что механизм субсидиарной ответственности предусмотрен только в отношении юрлиц, но все же взыскал с тещи (ИП) убытки в размере 42 млн руб.
Процесс привлечения родственников КДЛ к ответственности трудоемкий, считает Петров. Для этого нужны доказательства, что лицо является контролирующим или бенефициаром.
В спорах о привлечении к ответственности членов семьи контролирующих лиц заявителям нужно доказать, что они знали о деятельности должника, принимали в ней активное участие и получали выгоду.
Знаковым для рассмотрения подобных споров стало дело о банкротстве ООО «Альянс», считает партнер АБ Вера Рихтерман. Жена гендиректора занимала значительные должности в компаниях, через которые выводились деньги должника. Налоговая просила привлечь к ответственности не только ее и мужа, но и детей. Они получили в подарок восемь объектов недвижимости и две машины. ВС требования к сыновьям выделил в обособленный спор и направил на пересмотр. В конце октября 2020 года АСГМ решил привлечь к «субсидиарке» детей. Это первый случай в судебной практике (№ А40-131425/16).
Дело вошло в первый в этом году обзор судебной практики ВС. На него уже ссылаются нижестоящие инстанции. Так, 17-й ААС по делу о банкротстве ООО «Нооген» признал обоснованным привлечение супруги бенефициара к ответственности в связи с выводом активов в результате исполнения брачного соглашения (дело № А50-9877/2014).
Что же касается привлечения к «субсидиарке» детей, то такие попытки стали появляться чаще, считает Улезко. Как правило, заявления суды не удовлетворяют. В июле этого года АС Московского округа решил, что «детей нельзя признать контролирующими лицами лишь потому, что у них в собственности есть имущество и они находятся в родственных связях с руководством компании-банкрота (№ А40-144820/2017).
Унаследовал «субсидиарку»
Действующее законодательство не предусматривает перехода обязательств по субсидиарной ответственности в случае смерти. Суды прекращали производства по таким спорам. По делу № А12-26858/2013 три инстанции указали, что «субсидиарка» неразрывно связана с личностью наследодателя и не подразумевает правопреемства.
Поворотным стало дело о банкротстве ООО «Амурский продукт», говорит Петров. Верховный суд указал, что долг по «субсидиарке» переходит в пределах наследственной массы. И если по привлечению близких топ-менеджера к отвественности инстанции пока не так активно начали использовать позицию ВС, то в спорах о «наследовании» суды более активны.
Конкурсный управляющий обратился в суд и требовал привлечь к ответственности контролирующих лиц ФИА-банка. После смерти одного из них ходатайствовали о замене ответчика на правопреемника – его дочь. Три инстанции решили, что если она не отказалась от наследства, то на нее перекладывается и «субсидиарка» отца (дело № А55-9320/2016).
Если суды занимают «устаревшую» позицию, то их поправляют вышестоящие инстанции. Кассация отправила на пересмотр дело о привлечении наследников контролирующего лица к субсидиарной ответственности и сослалась на позицию ВС (дело № А40-161653/2014).
Так произошло и по другому спору. Две инстанции посчитали, что производство из-за смерти руководителя прекращается. Этот вывод является преждевременным, указал суд округа. Он уточнил, что долг входит в наследственную массу, иначе наследники получают имущество за счет кредиторов (дело № А55-17902/2019).
Не столь важно, приобретено ли наследственное имущество в результате незаконных действий (п. 22 Обзора судебной практики ВС № 1(2020)). То есть, считает Кирилл Карпов, старший юрист , есть риск привлечения к ответственности добросовестных наследников. Имущество, полученное незаконно, могут вывести в пользу других лиц. Оно не войдет в наследственную массу.
Что будет дальше?
Все «нападки» родственникам предстоит «отбивать». Даже самые абсурдные доводы (новорожденных младенцев нужно привлечь к ответственности) придется опровергать, говорит Улезко.
- не давал указания, которые влияли на решения компании;
- не совершал сделок по выводу активов;
- предоставил выписки по счетам, подтверждающие доход;
- доказал, что за счет личных средств приобретал свое имущество;
- активы приобретены до совершения действий, повлекших привлечение к «субсидиарке» (для наследников).
Если же члены семьи контролирующего лица действительно принимали участие в противоправных действиях, то защититься будет сложно, а вероятность заплатить по долгам компании вполне реальна, предостерегает Рихтерман.
Пока судебная практика не нашла, на мой взгляд, золотой середины между пресечением злоупотреблений и отказом в привлечении к ответственности контролирующих лиц при их добросовестном поведении.
Улезко полагает, что практика будет не самой благоприятной для бенефициаров и их родственников. С ней соглашается и Рихтерман. По ее словам, из-за пандемии число обанкротившихся юрлиц станет больше, а круг привлекаемых к «субсидиарке» расширится еще сильнее.