Илья Радченко, вице-президент Московской городской нотариальной палаты, начал с более практической темы и обсудил с участниками конференции уже существующие наследственные фонды.
У таких организаций есть ряд достоинств. Например, возможность управлять имуществом полностью по воле наследодателя. Раньше ограничить нового собственника активами можно было лишь частично. Так, нельзя было запретить распоряжаться наследством. Теперь это сделать можно, что поможет от «растранжиривания» состояния.
При этом создание наследственного фонда предусматривает большие расходы. Это многих останавливает. Но главной проблемой стали вопросы налогообложения – и доходы бенефициаров, и доходы самого наследственного фонда облагаются налогом на прибыль.
«Но многие готовы пойти на те издержки, которые предусматривают наследственные фонды сегодня», – рассказал юрист. Он сообщил, что за два года с момента появления фондов в российском законодательстве люди написали больше 500 завещаний, предусматривающих создание такого института.
Андрей Шпак, эксперт Бизнес-школы «Сколково», рассказал, почему российские владельцы капитала не покупают «наследственное планирование» и что стоит делать вместо этого. Одна из причин – недостаток значимых активов, пригодных для передачи. «При наличии $10–20 млн люди начинают более-менее серьезно к этому относиться», – поделился опытом эксперт.
Наследственное планирование (как и наследственные фонды) не получает распространения и потому, что обычное наследство в России не облагается налогом. В развитых странах это не так, рассказал Шпак. Еще одна причина – отсутствие традиции. На протяжении почти 100 лет людям нечего было оставить в наследство. Никаких капиталов в СССР не существовало. Только квартиры, дачи и счета в сберкассе.
Шпак рассказал участникам конференции, в чем недостатки наследования по закону, и посоветовал, как убедить клиента разработать наследственную стратегию, которая подойдет ему лучше. «Не стоит искать идеальное решение, которого нет. Наиболее эффективный способ – решать точечные проблемы», – сказал эксперт.
Продолжил тему Глеб Копысов, советник LEON Family Office. Одной из альтернатив наследственному планированию может стать воспитание преемника, сказал юрист. Ему «посчастливилось» поработать с несколькими клиентами по этой теме. Он поделился своим опытом.
Трудность в том, чтобы построить такие отношения между «отцом и сыном». Это «авторитарный» подход основателя бизнеса, а также отсутствие мотивации у преемника. Но главная проблема – отсутствие коммуникации между родней.
Начать эксперт советует с обсуждения с семьей самых важных вопросов, составления некой «семейной конституции». Семья должна самоопределиться, понять, кто входит в этот «закрытый клуб», который можно вовлекать в бизнес. Нужно зафиксировать определенные правила проведения семейного совета, а также прописать мотивацию участников, правила входа и выхода из бизнеса.
Не лишним будет «прописать» и порядок разрешения конфликтных ситуаций. Но самое важное – готовность и желание родных идти на диалог и сотрудничать друг с другом. «Только в моменте, когда у семьи появляется заинтересованность, проект пойдет», – уверен Копысов.
Вопросы доказательств происхождения денег достаточно новые. Но стали появляться первые дела, когда отсутствие документально подтвержденного источника семейного капитала становилось проблемой для наследников. Об этом рассказала Мария Кукла, к. ю. н., LL.M, партнер .
Костлявая рука комплаенса достанет наследников, а надеяться, что станет проще, не стоит.
Этому есть несколько причин. Во-первых, это расширение списка субъектов комплаенса. Во многих юрисдикциях проверять капиталы начинает все больше и больше разных лиц: банки, регистраторы, трастовые управляющие, аудиторы и многие другие. Также имеют место изменение подходов к проверке и увеличение «глубины» проверки. Новая реальность – это уход проверок в 70-е или даже 50-е годы прошлого столетия.
Наследники могут просто не найти документы и информацию, подтверждающую происхождение денег на счете. Велик риск, что они так и не получат доступ к унаследованным активам, отметила эксперт. Кукла посоветовала наследодателям проводить инвентаризацию активов и обязательств. «Хотя бы одно лицо должно знать, что и где находится и как получить к этому доступ», – прокомментировала она. Юрист также призвала сохранять документы, подтверждающие происхождение каждого из активов.
Помочь наследникам разобраться со сложными активами может душеприказчик. Его персона играет большую роль, когда в семье существуют сложные отношения. О функциях душеприказчика говорила Галина Павлова, управляющий партнер АБ .
Душеприказчика назначает сам наследодатель, и об этом обязательно указывается в завещании. Им может быть как физическое, так и юридическое лицо – при этом не обязательно из числа наследников.
Зачастую, и, наверное, это правильнее, душеприказчиком становится компетентное лицо, которое знает об активах компании, хорошо разбирается в них, и может своими действиями помочь в принятии наследства.
При этом душеприказчик в некоторых случаях становится доверительным управляющим. Его задача – сохранить, «зацементировать» имущество, чтобы оно дошло до наследников.
Павлова дала практические советы по доверительному управлению:
- «Очень важно, чтобы доверительным управляющим был профессионал – зачастую это специальная компания, занимающаяся антикризисным управлением».
- Если среди наследников есть несовершеннолетние – нужно получить согласие органов опеки на ДДУ.
- Заключать дополнительное соглашение, если один из наследников появится после заключения ДДУ.
Судебная же практика по ДДУ «довольно скучна», заявила эксперт – в основном управляющие спорят с наследниками о вознаграждении.
Илья Алещев, партнер ЮФ Алимирзоев&Трофимов, говорил об угрозе для бенефициара, которую несут в себе формальные руководители бизнеса. Управление бизнесом таким путем несет в себе множество рисков, и один из них – развод или смерть «номинала».
Умер «номинал» – скорее всего, имущество бенефициара пойдет к нему в наследственную массу.
Кроме того, варианты контроля над активами со смертью «номинала» сильно сокращаются. Например, прекращается действие генеральной доверенности, которую выдавал формальный руководитель реальному. А еще наследники «номинала» могут потребовать от бенефициара вернуть деньги фирмы, которые он тратил по этой доверенности. И защититься от этих рисков довольно сложно, но эксперт все же дал участникам конференции ряд практических рекомендаций.
В случае с разводом «номинала» риски тоже высоки. Его уже бывший супруг может быть неконструктивен и действовать с целью навредить – например, раскрыть всю схему с управлением бизнесом. «Не надо думать, что «номинал» никогда не разведется – никто от этого не застрахован», – призвал Алещев.
Эксперт посоветовал переходить на прозрачную структуру и отказаться от «понятийных номиналов». «Нельзя жить с номиналами в XXI веке», – уверен он. А если все же можно – то хотя бы пообщаться с семьей номинала. Так будет проще договориться в случае трудностей.
Юлия Галуева, заместитель генерального директора по правовым вопросам Национальная юридическая служба , затронула в своем выступлении тему раздела совместно нажитого имущества супругов-соавторов. Соавторство – это творческий вклад в произведение, но Семейный кодекс не регулирует проблему раздела имущества соавторов.
Супруги могут использовать произведение по своему усмотрению, но с тем, чтобы реализовать его и получить доход, есть трудности. При этом распорядиться исключительным правом можно осуществить только при соглашении соавторов. При этом между «использованем» и «распоряжением» – очень тонкая грань, заявила Галуева. Например, если одного из соавторов позвали спеть песню на телевидении, то это все же будет считаться распоряжением – несмотря на то, что формально происходит трансляция произведения. Поэтому в таких ситуациях придется договариваться.
Также КС в 2018 году в определении № 994-О указал, что Семейный кодекс не применяется при разделе прав соавторов – вместо этого КС призвал использовать Гражданский кодекс. Галуева поделилась и несколькими решениями из практики судов по подобным спорам.
Про раздел самих интеллектуальных прав рассказала Юлия Андреева, советник . Практика по таким делам не слишком богата, рассказала юрист, поэтому ее доклад носил больше теоретический характер – а после она обсудила проблему с участниками конференции и ответила на интересующие аудиторию вопросы.
Какой брачный договор можно признать недействительным? Это стало темой выступления Киры Корумы, партнера АБ . Цель Семейного кодекса, как рассказала эксперт – защита «слабой» стороны в браке.
Поэтому брачный договор не может содержать пунктов, которые ставят одного из супругов в "крайне неблагоприятные" условия (ст. 42 СК). Но разнообразие обстоятельств, которые влияют на имущественное положение супругов, делает невозможным их перечисление в законе, сослалась Корума на позицию Конституционного суда. Верховный суд тоже называет оценочными критерии отнесения условий договора к «неблагоприятым».
Законопроект № 835938-7 изменит это: из статьи исключат слова о крайне неблагоприятном положении. Ведь имущественные отношения каждой пары уникальны, и субъективный и оценочный подход к критерию «крайне неблагоприятное положение» здесь недопустим.
«Исключив эту фразу, мы не оставим супругов беззащитными. Они смогут оспорить брачный договор», – заявила эксперт.
А полный разбор изменений в Семейный кодекс в рамках мероприятия представила Лидия Михеева, профессор, руководитель, Исследовательского центра частного права им. Алексеева и член президентского совета по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства. Она сообщила: законопроект имеет «очень высокие» шансы стать в конечном итоге законом.
Никита Филиппов, заведующий Бюро адвокатов , рассказал о новом тренде в банкротной практике: теперь в наследство переходят не только активы предпринимателя, но и субсидиарная ответственность. То, что еще год назад было «страшилкой», сейчас стало практикой. В конце 2019 года ВС указал, что субсидиарная ответственность не является обязательством, неразрывно связанным с личностью наследодателя. Поэтому этот долг может переходить по наследству (дело № А04-7886/2016).
Эксперт дал несколько советов кредиторам при принятии решения, браться ли за процедуру привлечения наследников к субсидиарке или нет. Нужно как минимум помнить, что размер ответственности не может превышать общую стоимость наследственной массы. «Субсидиарные долги бывают большими, а стоимость имущества, которая перейдет к наследнику, может быть небольшой», – объяснил юрист.
Наследникам, «без вины виноватым», Филиппов посоветовал занимать активную позицию по спору о привлечении их к «субсидиарке» и анализировать все документы о хозяйственной деятельности обанкротившейся компании.
А Вячеслав Косаков, управляющий партнер раскрыл сложные вопросы судебной практики по спорам между кредиторам и супругами. Например, по обеспечительным мерам: 8-й ААС высказал презумпцию «супруг-выгодоприобретатель» и наложил арест на имущество обоих (дело № А46-24661/2019). А в другом деле АС Дальневосточного округа сделал вывод о недобросовестности супругов, которые заключили брачный договор в период проведения налоговой проверки (дело № А73-10780/2019).
Юрист посоветовал внимательно относиться к формальному замещению должностей в компаниях супруга – это повышает риски привлечения к ответственности. Кроме того, следует быть осторожным при покупке какого-либо имущества, когда супруг испытывает финансовые трудности.