Давление на бизнес растет: что с этим делать?
В 2020 году из-за пандемии правоохранительные органы ненадолго притормозили с возбуждениями новых уголовных дел, рассказал президент МКА Москвы «Почуев, Зельгин и партнеры»Александр Почуев. В прошлом году выявили меньше и экономических преступлений, чем в предыдущие годы, но теперь маховик снова раскручивается: экономических споров могло стать больше на 30%, заявил Почуев. «Так что мы, адвокаты, без работы не останемся», — отметил он.
Но и методы, которыми пользуются правоохранители, и законодательная база уголовного процесса продолжают меняться. Партнер юридической фирмы Дмитрий Горбунов рассказал об основных новеллах последней двухлетки.
Так, с января 2020 года действуют процессуальные гарантии в связи с законом об амнистии капиталов. ВС запретил использовать спецдекларацию и приложения к ней, их нельзя изымать при производстве следственных действий. Но СКР изменил свою тактику. «Беседовал с несколькими следователями, они сказали: мы можем обращаться к профильным ведомствам, которые также могут получать доступ к этой декларации», — рассказал Горбунов. Основная проблема для защиты — доказать, каким образом была добыта информация об активах. Поэтому следователи зачастую пытаются легализовать информацию, полученную от оперативников, через запросы.
В 2020-м предприниматели также лишились возможности прекращения дел по валютным нарушениям. Теперь компенсировать ущерб нельзя: в любом случае будут преследовать. А еще по тяжким преступлениям теперь невозможен особый порядок рассмотрения дел при признании вины.
Видно усиление давления на фигурантов уголовных дел со стороны государства.
Но есть и хорошие новости: теперь по налоговым преступлениям можно возместить ущерб не только до суда, но и во время процесса, напомнил Горбунов.
По мнению Александра Погодина, руководителя уголовной практики Бюро адвокатов , ключевыми проблемами уголовного преследования продолжают оставаться необоснованные аресты предпринимателей и помещение их в СИЗО, а также нарушение принципа правовой определенности ключевых норм, таких как ст. 201 и ст. 210 УК.
«Под арест можно отправить на основании простой справки от следователя, где утверждается, что подозреваемый хочет скрыться или оказать влияние на свидетелей», — объяснил эксперт. Погодин считает, что нужно закрепить в кодексах исключительность ареста, а также обязать суды в каждом случае объяснять, почему нельзя избрать другую меру пресечения. «В УПК нужно внести запрет подтверждать необходимость ареста чем-то иным, кроме конкретных доказательств. Предположения следователя для этого использоваться не должны», — убежден юрист. Кроме того, нужно внести персональную ответственность руководителей следственных органов за необоснованное заключение под стражу.
Советник АБ Андрей Бастраков обратил внимание на другую проблему в уголовных процессах против бизнеса. В основе многих дел экономической направленности лежит экспертиза, отметил юрист. И хотя по букве закона она не имеет преимущества перед другими доказательствами, на практике это не так. У судов есть «магическая» формулировка: выводы эксперта подтверждаются другими доказательствами по делу, а сам специалист предупрежден об ответственности за недостоверную экспертизу. «Поэтому часто доводы защиты «рушатся» об эти слова», — отметил эксперт. Бастраков считает, что ст. 307 УК нужно дополнить указанием на уголовную ответственность специалиста за заведомо ложное экспертное исследование, а самим участникам процесса дать возможность контролировать ход исследования.
Риски цифровизации
Законодательные поправки вносились и будут вноситься. Но есть кое-что, чего в российском правосудии еще не было, — искусственный интеллект.
У внедрения ИИ есть плюсы: скорость и беспристрастность машины и большая предсказуемость ее решений, рассказал руководитель уголовно-правовой практики КА Семен Шевченко. В ряде стран роботы уже разбирают споры, на их решения можно подавать апелляцию, которую рассматривать будет уже человек. А в США выносят даже решения и по уголовным делам, например по вопросам условно-досрочного освобождения. Система оценивает риски совершения осужденным новых преступлений и прогнозирует поведение человека в будущем. «Это один из тех случаев, где искусственный интеллект может быть полезен», — уверен Шевченко. Но без полной прозрачности исходного кода и понимания того, как работает искусственный интеллект, пользы не будет, полагает юрист.
А вот что уже вошло в нашу жизнь, так это цифровые доказательства, такие как электронная переписка. Российские суды признают переписку допустимым доказательством по делу, но ее нужно правильно оформлять. Например, протоколом осмотра устройства или заключением эксперта, объяснила партнер АБ Ирина Щербакова. Тайна такой переписки не защищена, а проблема, по мнению эксперта, в определении КС от 25.01.2018 № 189-О. В нем Конституционный суд указал, что осмотр и экспертиза информации с изъятых смартфонов не предполагает вынесения специального судебного решения.
Log-файлы также используются в качестве доказательств, рассказала юрист, но и тут есть проблемы. По сути, такие файлы содержат лишь запись о событиях в хронологическом порядке. Поэтому нужно, чтобы следователи могли использовать такие файлы только во взаимосвязи с информацией провайдера и другими доказательствами по делу, уверена Щербакова.
А еще следователи используют как доказательство IP-адреса. Они помогают подтвердить время и место совершения преступления. Кроме того, IP-адрес можно использовать для описания значимых для уголовного дела обстоятельств при недостаточности доказательств. «Место не всегда должно быть ограничено конкретным адресом: достаточно субъекта и указания города или улицы. Это не лишает судебной перспективы», — объяснил Владимир Слащев, партнер АБ .
Можно затруднить следователям доступ к этой информации. Например, использовать VPN-сервисы или прокси-серверы. А еще можно перенести сервер своей организации в другую юрисдикцию. Это дорого, но эффективно.
Ноутбуки и жесткие диски: как их спрятать и можно ли вообще
Олег Вышинский, советник , продолжил тему защиты информации. Бизнес сегодня полностью интегрирован в цифровое пространство, это данность, которую надо принять, уверен эксперт. А первый «звоночек», что бизнес привлек внимание правоохранителей, — это запрос на предоставление различных документов. «Если запрос не исполняется, это провоцирует обыск», — предупредил юрист. Поэтому сразу при поступлении запроса нужно пригласить адвоката, изучить документ и представить информацию, которая не создает уголовно-правовых рисков. Следует сразу провести жесткую ревизию всех цифровых хранилищ информации и устройств.
Но вообще Вышинский советует заниматься защитой информации превентивно. «Не надо хранить устройства с важной электронной информацией в офисе. Храните ее лучше в облаке», — подчеркнул эксперт.
Он также поделился историей из практики, она случилась в компании, которая не следила за цифровой гигиеной. «Бухгалтер выбросила с 15 этажа ноутбук. Комичность ситуации заключается в том, что жесткий диск «выжил», хоть на нем ничего не обнаружили. Но выброшенный ноутбук стал основанием для ареста, а потом суд в качестве доказательства причастности к преступлению сослался на этот эпизод», — рассказал Вышинский.
Обезопасить себя от изъятия электронных средств никак нельзя, заявила Дарья Шульгина, партнер . «Большой брат за нами постоянно наблюдает», — пошутила эксперт.
К обыску и любому интересу со стороны правоохранительных органов нужно быть готовым всегда.
Следователи могут получить электронные носители информации с помощью четырех оперативно-разыскных мероприятий: при обследовании, осмотре места происшествия, выемке и обыске. «В каждом из этих процессов у вас могут забрать любые носители информации: телефоны, жесткие диски, флешки и серверы», — подчеркнула Шульгина. Отдавать свой телефон следователю нельзя, нужно настаивать на личном обыске. «Мало кто об этом знает. Когда приходит следователь, не нужно выкладывать все из карманов», — посоветовала Шульгина.
«Любая электронная информация несет в себе риски, которые может понять только специалист. Но единственный «безопасный» специалист — это адвокат. Потому что IT-эксперт может с легкостью дать показания, когда его позовут на допрос», — заключил Вышинский.
Давление, помощь СМИ и адвокатов и Интерпол
Сергей Смирнов, советник МКА , считает, что российским бизнесменам нужно перенять европейский подход, и перед тем как инициировать какой-либо процесс, следует спрашивать у экспертов, какие существуют риски и как их предотвратить. «Если возник риск уголовного преследования, лучше сразу пригласить квалифицированного адвоката», — добавил советник КА Владимир Агапов.
Вести бизнес невозможно без постоянного диалога с контрольно-надзорными, а иногда и правоохранительными органами, отметил Агапов. Проверка может начаться с различных этапов, в том числе с негласных оперативно-разыскных мероприятий. Способы давления на предпринимателей стандартны: запрос документов, их незаконное изъятие. А еще — задержание под предлогом совершенного административного правонарушения. Задержание не может длиться больше 48 часов, но этого времени хватает, чтобы сломить волю человека, рассказал юрист.
Чаще всего уголовные дела в отношении предпринимателей возбуждаются либо по рапорту, либо по заявлению о преступлении от заинтересованного лица.
На стадии, когда уголовное дело только набирает ход, развернуть процесс может помочь освещение процесса в СМИ. О том, как правильно это сделать, рассказала Дарья Евменина, управляющий партнер АБ «Евменина & партнеры».
Если клиент просит осветить дело, в первую очередь нужно определиться с целями. Такой «пиар» можно использовать как для формирования общественного мнения о деле, так и для «правильного» давления на суд и следствие. В некоторых случаях может понадобиться привлечь внимание в целях безопасности подозреваемого.
Присутствие прессы в зале заседания дисциплинирует суд и следствие, уверена эксперт. Полезны и комментарии от адвокатов после заседаний, хотя следственные органы активно мешают этому, когда берут с защитников подписку о неразглашении. В таком случае можно передать документы через самого доверителя: с обвиняемых обычно такую подписку не берут.
Но на общественное мнение стараются воздействовать и следователи. «Правоохранительные органы в эпоху цифровизации не стесняются высказываться по уголовным делам, которые еще даже не были возбуждены, уже на этапе проверки», — отметил Александр Почуев.
Ну а если бороться не получается или не хочется, всегда можно уехать. Но в таком случае можно попасть в международный розыск, и тогда предпринимателя будет искать уже Интерпол. О том, как добиться исключения из базы розыска, рассказал партнер Андрей Тимчук. Можно воспользоваться временными мерами, которые помогут удалить данные с публичного сайта Интерпола.
Полностью избавиться от сведений в базе данных получится, если преследование носит политический характер или при нарушении Всеобщей декларации прав человека. Этот состав эксперт назвал субъективным, но он хотя бы дает адвокату возможность выстроить линию защиты.
В 48% случаев люди, которые заявлены в розыск по линии Интерпола, исключаются из базы данных. Этот инструмент может быть полезен не только для спокойного перемещения по миру: документы могут помочь в уголовном деле или в ЕСПЧ как подтверждение того, что преследование незаконно.
Тимчук предупредил: базы устроены таким образом, что исключенные могут находиться в ней еще несколько лет. Поэтому при перемещениях по миру важно иметь при себе документы от Интерпола.