Дарение в пользу сестры
В 2016 году Ольга Рыбина* решила продать свою квартиру. Для этого она привлекла сестру Анну Буркину* и ее супруга Антона Буркина*. Сначала Рыбина оформила доверенность на их имя. Затем Буркина, как представитель сестры, заключила предварительную сделку купли-продажи квартиры Рыбиной с Николаем Жижиным*. Стороны договорились, что покупатель приобретает жилье за 2,7 млн руб. Сначала он должен выплатить 40 000 руб. задатка, а остальную часть передать уже после регистрации права собственности.
Затем Рыбина и Буркина заключили договор дарения. По нему Рыбина дарила сестре 2,9 млн руб. Из них 2,7 руб. должны были пойти на строительство дома, 154 353 руб. — передаются покупателю квартиры Жижину, чтобы он покрыл расходы на риелтора, и еще 40 000 руб. пошли на оформление документов по сделке купли-продажи. Сестры условились, что для удобства деньги передадут напрямую мужу Буркиной. Он же должен будет отдать оговоренную сумму (154 353 руб.) Жижину. Рыбина оформила еще одну доверенность, чтобы Буркин смог снять деньги с ее счета. В итоге он снял 2,9 млн руб. и сделка дарения считалась исполненной.
Мирно не разошлись
В 2021-м Буркины развелись и начали делить имущество. Буркин подал иск к сестрам: он хотел, чтобы дарение признали недействительным. Буркин утверждал, что не знал об этой сделке. Рыбина же в их ситуации — заинтересованное лицо, так как она сестра его экс-супруги. Он уверен, что договор дарения появился после того, как они с женой прекратили отношения. Еще истец отметил, что нотариально сделку не заверили. Кроме того, деньги по дарению должны быть переданы безвозмездно. В их же ситуации часть суммы требовалось передать покупателю квартиры, и еще часть шла на оформление документов. Также он отметил, что его ввели в заблуждение: он не знал о дарении, а в договоре сестры прописали, что деньги получает он.
При этом Буркин не сторона дарения, и договор он не подписывал. Также истец указал, что его бывшая жена потратила деньги не на строительство дома, а погасила на них кредит и открыла вклад в банке. Еще один его довод: дарение прикрывает другую сделку. Он подарил жене свою долю в квартире, а она подарила всю квартиру своей дочери. Потом это жилье купила Рыбина, а ее квартиру продали. Истец не понял, что они занимались продажей квартиры Рыбиной.
Сестры возражали. Рыбина отметила, что деньги потратили на строительство дома и у нее нет никаких претензий к сестре по поводу дарения. По ее мнению, сделкой дарения никакие права Буркина не нарушались. Буркина обратила внимание, что ее экс-супруг не сторона сделки дарения и его подпись там не нужна. Договор заключили в простой письменной форме и встречных обязательств в нем нет, а потому нотариально его удостоверять не обязательно. Еще она отметила, что Буркин знал о договоре дарения: в доверенности прописаны полномочия по отчуждению квартиры Рыбиной, а деньги со счета снял именно Буркин.
В итоге первая инстанция отказала в иске (дело № 2-1121/2021). Суд отметил, что договор дарения более 10 000 руб. совершается в простой письменной форме. Стороны соблюли эту формальность. Буркин действительно не сторона договора, и его подпись там не нужна. Суд установил, что в сделке нет встречного обязательства. Потому дарение нельзя признать недействительным. Доводы же о том, что деньги потратили не на строительство дома, необоснованны.
Апелляция отменила решение первой инстанции и удовлетворила иск (дело № 33-9903/2022). Суд усмотрел признаки обязательства одаряемого в договоре: Буркина должна принять часть денег для передачи покупателю квартиры и еще часть для оформления документов. То есть Буркина должна урегулировать за дарителя квартирный вопрос. Это недопустимо, так как, по сути, такое условие — это возмездное требование со стороны дарителя. Еще апелляция отметила, что в договоре дарения установили обязательства в отношении истца. Он должен был передать деньги покупателю квартиры. Это не соответствует закону, поскольку деньги передаются безвозмездно, но под условием. Его суть: деньги передают Буркину, а он — Жижину. То есть было встречное обязательство. Апелляция указала: если у одаряемого есть обязательство, сделка будет притворной.
Кроме того, суд обратил внимание, что данные Буркина внесли в договор без его ведома, хотя он не сторона сделки. А еще ответчики не представили оригинал договора. Они принесли лишь нотариальную копию. Это, с точки зрения суда, может говорить о том, что договор действительно заключили не в 2016-м, а позже. На это и ссылается истец. Суд заключил, что дарение совершили, исключительно чтобы вывести деньги из совместно нажитого имущества супругов и уменьшить долю Буркина в нем. Кассация согласилась с апелляцией (дело № 88-23804/2022).
Договор ничего не прикрывает
Буркина обжаловала выводы нижестоящих инстанций в Верховном суде (дело № 18-КГ23-32-К4). Она сослалась на п. 87 Постановления Пленума ВС от 23.06.2015 № 25. Там указано: из-за притворности недействительной можно признать сделку, которая направлена на достижение других последствий и прикрывает другую волю всех ее участников. По мнению Буркиной, судам следовало выяснить, все ли участники хотели достичь одних правовых последствий. Апелляция установила, что договор дарения — притворная сделка. При этом суд не указал, какую сделку он прикрывает. А родственные связи сами по себе не говорят о недобросовестности ответчиков.
Представитель Буркиной Елена Кузнецова поддержала жалобу и просила отменить акты апелляции и кассации и оставить в силе решение первой инстанции. Судья Татьяна Вавилычева уточнила у нее:
— Скажите, пожалуйста, а что с разделом имущества, разрешен этот спор?
— Нет, не разрешен, — сообщила Кузнецова.
Судья спросила, приостановили ли по нему производство. Кузнецова ответила утвердительно.
Затем коллегу дополнил еще один представитель Буркиной Андрей Кузнецов. Он обратил внимание на аргумент истца, что тот якобы не знал о договоре дарения. При этом Буркин получил деньги и строил на них дом, расплачивался за материалы, отметил Кузнецов. С его точки зрения, истец хочет признать деньги Рыбиной совместным имуществом. «Договор дарения якобы прикрывает желание вывести чужие деньги из совместно нажитого имущества. Никто никого не прикрывает. Это деньги Рыбиной. Что здесь прикрывать? Договор открыто говорит, что это не семейные, а индивидуальные деньги», — сказал Кузнецов. По поводу оригиналов договора он рассказал: один оригинал якобы похитил Буркин. А второй хранился у Рыбиной, и его предоставляли в первую инстанцию. Со слов Кузнецова, в апелляции она не участвовала и потому оригинал туда не предъявили. Представитель Буркиной утверждал, что договор есть и, если его потребуется показать, они это сделают.
Потом выступила сама Рыбина. Она пояснила, что приобрела проданную квартиру еще в 2011 году. К семье сестры эта недвижимость не имеет никакого отношения. Председательствующий судья Андрей Марьин спросил Рыбину:
— А все-таки для кого строился дом?
— Когда была семья, для семьи Буркиных, — пояснила Рыбина.
— Вы к этому дому какое-то отношение имеете? Он построен? — уточнил судья.
— Никакого. Построен, — сообщила ответчик.
Чьи же все-таки деньги?
Потом слово дали Буркину. Он просил отказать в жалобе и настаивал: апелляция установила, что оригиналов нет. На заседании в кассации Рыбина была, но не представила подлинник. Истец не отрицал, что получал деньги по доверенности в банке. Судья Марьин спросил, на что их потратили. Буркин сказал, что деньги пошли на жизнь, строительство, погашение кредита.
— Вы тратили деньги в интересах Рыбиной или в своих? — спросил судья Марьин.
— В своих, в семейных интересах, — ответил Буркин.
— Вы понимали, что эти деньги не принадлежат ни вам, ни вашей супруге? — уточнил судья.
— Нет, мы понимали, что эти деньги принадлежат нам, — сказал истец.
«Как это, объясните? Вы снимаете их в банке по доверенности со счета, который вам не принадлежит», — подчеркнул председательствующий. Буркин рассказал: у них с женой была трехкомнатная квартира. Он подарил свою долю супруге, а она — своей дочери. Это не их общий ребенок. Рыбина переехала в эту квартиру. (В актах указано, что она ее купила у дочери Буркиной. — Прим. ред.) А однокомнатную квартиру Рыбиной они как раз и продали по доверенности. «Наша семья ухудшила финансовое положение», — отметил Буркин.
Судья Марьин объяснил: апелляция признала договор недействительным. Это значит, что договора не было и деньги, которые потратили на строительство дома, становятся деньгами Рыбиной. «Но она же, получается, фактически мне их отдала. Она не затребовала их назад под каким-то условием. Она прекрасно понимает, что продала эту квартиру за 2,7 млн руб., а переехала в трехкомнатную квартиру, которую покупали фактически мы», — сказал Буркин. Судья Марьин уточнил, сообщал ли истец об этом в апелляции. Буркин ответил утвердительно. Председательствующий обратил внимание: апелляция не говорит, что сделка дарения прикрывает фактически мену жилых помещений. Буркин подчеркнул, что апелляция установила: оригиналов нет и договор возник из-за раздела совместного имущества супругов.
Судья Вавилычева уточнила:
— Вы утверждаете, что подлинника договора дарения нет. А когда рассматривали дело о разделе имущества, туда тоже не предоставляли подлинник?
— Нет. Там было заявлено, что договора вообще нет, — пояснил истец.
— А если его вообще нет, тогда что вы оспариваете?
— Я не знаю, как это делали в суде, почему они приняли и не отменили, что договора нет. Дело по разделу имущества приостановили, так как мы признали договор дарения недействительным, — ответил Буркин.
По его мнению, дарение оформили в 2021 году специально для раздела имущества, чтобы вывести деньги. Супруга доказывает, что дом построили за ее счет, рассказал Буркин. Суд решил оставить дом за ней, а другое имущество поделил пополам. Сейчас дело о разделе имущества в апелляции и постоянно затягивается из-за спора о недействительности дарения, отметил истец.
Посовещавшись, судьи ВС постановили отменить акты нижестоящих судов и направили дело на новое рассмотрение в апелляцию.
* Имена и фамилии изменены редакцией.