В январе 2012 года Алла Манилова* оформила кредитную карту в филиале Сбербанка. Лимит по ней составлял 45 000 руб., средства выдавали под 18,9% годовых. Стороны договорились, что каждый месяц клиентка минимально должна гасить 5% от размера задолженности. С лета 2019 года заемщица платила с нарушением сроков, перечисляя меньше обозначенной суммы. Поэтому долги на кредитке росли.
В конце 2019-го Манилова умерла. Наследство принял ее несовершеннолетний сын Иван Манилов*. Ему выплатили страховку в размере 200 000 руб., так как у матери был заключен договор страхования с «Кардифом».
Иск к наследнику
Кредитная организация обратилась в суд, чтобы взыскать с парня долг умершей. Всего, по подсчетам банка, он составлял 49 163 руб., из них 31 337 руб. основного долга, 9023 руб. процентов за пользование кредитом и 8802 руб. неустойки. Филиал Сбера требовал взыскать задолженность, которая образовалась с 15 июля 2019-го по 28 сентября 2021-го.
Три инстанции заняли одинаковую позицию, отказав истцу. Суды решили, что банк пропустил срок исковой давности. Ведь согласно договору кредит и проценты по нему заемщик должен был погашать ежемесячными платежами в соответствии с установленным графиком. Из расчета банка следует, что просрочка по основному долгу образовалась еще 15 июля 2019 года. Следовательно, трехлетний срок по требованию истекал 15 июля 2022 года. Но кредитная организация обратилась в суд лишь 4 августа, пропустив срок давности почти на три недели.
Суды сослались на п. 1 ст. 207 ГК о том, что при пропуске срока по главному требованию истекшими считаются и сроки по дополнительным. Например, о взыскании процентов, неустойки и подобного. Поэтому в иске отказали полностью.
Определить срок по каждому платежу
Не согласившись с этим, филиал Сбербанка подал кассационную жалобу в Верховный суд. Ее рассмотрела тройка судей под председательством Юрия Москаленко.
В определении коллегия по гражданским делам напомнила: речь идет о возврате заемных средств, погашение которых осуществляется периодическими переводами. В этом случае применяется общий срок исковой давности (в соответствии со ст. 196 ГК). Но суды не учли разъяснения ВС о начале его исчисления, в частности Постановление Пленума ВС от 29.09.2015 № 43. В документе объясняют: срок по иску, который вытекает из нарушения условия договора об оплате по частям, начинается в отношении каждой отдельной части. А период, в течение которого можно обратиться в суд из-за просроченного периодического платежа, исчисляется по каждому невнесенному платежу. То есть в споре Манилова срок начинается отдельно по каждому обязательному переводу с момента его просрочки.
В итоге акты нижестоящих инстанций отменили, а спор вернули на новый круг. Согласно карточке дела, первое заседание по этому спору Люберецкий городской суд провел 8 апреля, следующее назначено на 8 мая (дело № 2-5037/2024).
Эксперты: ВС исправил грубую ошибку судов
В этом деле Верховный суд исправил весьма очевидную ошибку нижестоящих судов, которые исчисляли срок исковой давности по периодическим платежам с первой просрочки по кредиту, отметил Кирилл Барановский, старший юрист Галина Гамбург, руководитель практики имущественных отношений , тоже называет ошибку трех инстанций достаточно грубой.
По условиям выпуска и обслуживания кредитной карты определен порядок погашения заемщиком кредита ежемесячными платежами. В этой ситуации срок исковой давности надо считать по каждому такому периодическому платежу. Барановский добавил, что подобную правовую позицию неоднократно ВС обосновывал ранее как в обзорах судебной практики, так и в постановлении Пленума ВС № 43.
* Имена и фамилии участников спора изменены редакцией.
