На IV Казанском международном юрфоруме обсудили будущее российской правовой системы и ее место в мировом правопорядке. Участники говорили о цифровизации, балансе национальных и универсальных стандартов, реформе юридической профессии и адвокатской монополии. В частности, эксперты предложили вернуть пятилетний специалитет и унифицировать допуск в профессию. На сессиях по банкротству спикеры обсудили рост числа личных банкротств, инициативу по созданию профессионального стандарта и меры против «раздолжнителей». Не обошли стороной и налоговые нововведения, которые могут подтолкнуть бизнес к уходу в тень, а также развитие арбитража и медиации.
На пленарной сессии председатель комитета Госдумы по конституционному законодательству Андрей Клишас обозначил ключевые вызовы, которые сейчас стоят перед российской правовой системой: цифровизация, искусственный интеллект, баланс национальных особенностей и универсальных стандартов. Директор Института законодательства и сравнительного правоведения Талия Хабриева подчеркнула устойчивость российского права и необходимость «правовых механизмов высокой точности» — от экспериментальных режимов до специальных административных районов. Она отметила, что Россия должна эволюционно развивать свою систему, сохраняя континентальные основы, но при этом гармонизируя отдельные элементы из других традиций. С ней согласился Клишас.
Когда мы пытаемся изобрести что-то принципиально новое, как правило, получается плохо.
Глава Ассоциации юристов России Владимир Груздев напомнил, что международное право всегда формируется вслед за экономикой. Если Россия укрепит позиции в рамках БРИКС и других союзов, подчеркнул он, то и международные нормы будут выстраиваться с учетом российских интересов. «Мы, юристы, лишь оформляем то, что уже происходит в экономике. Сегодня формируется новый миропорядок, и он будет строиться с учетом возросшей роли других государств», — заявил Груздев.
Подробнее о пленарной сессии рассказали в репортаже «Адвокатская монополия и путь развития российского права: итоги пленарной сессии КМЮФ».
Профессионализация юридического сообщества
На форуме также развернулась дискуссия о том, каким образом в России должна регулироваться юридическая профессия. Во время пленарной сессии Павел Крашенинников, председатель комитета Госдумы по госстроительству и законодательству, подчеркнул, что его комитет выступает против предлагаемой адвокатской монополии.
В таком виде, как это предлагается, ущерб будет и государству, и бизнесу, и гражданам. Мы уже обсуждали этот вопрос критически и тогда смогли не допустить его до рассмотрения. Сейчас поправок нет, и пока все это только на бумаге.
По словам Крашенинникова, в процессуальное законодательство уже внесли поправки, согласно которым представителем в суде может быть только лицо с дипломом российского или советского аккредитованного вуза. Кроме того, постепенно сокращается и количество юридических вузов, а система образования проходит преобразование. «Нужно ли сейчас закольцовывать, дозрели ли мы до того, чтобы всех тех, кто выдержал эти испытания и все-таки остался юристом, подвергать новым? Вопрос в том, как это сделать и на какой стадии. Подключать ли сюда судей, нотариусов, адвокатов? Наверное, нет. Но обсуждать это нужно», — пояснил он.
На отдельной сессии «Профессионализация юридического сообщества как фактор укрепления правовой системы» участники обсуждали инициативы об обязательном статусе, роль Ассоциации юристов России и реформу юридического образования. Груздев предложил закрепить на уровне закона регулирование юридического сообщества, при котором Ассоциация могла бы функционировать как саморегулируемая организация. Она давала бы своим членам право оказывать платные юридические услуги населению. Груздев подчеркнул, что речь не идет о подмене адвокатского экзамена или кадровых процедур для судей и следователей: «У каждой профессии свои механизмы отбора». Он также поставил вопрос о сроках реформы: сейчас ориентир — 2028 год, но, по его мнению, реалистичнее говорить о 2035-м.
Президент Федеральной палаты адвокатов Светлана Володина возразила против термина «монополия». По ее словам, в адвокатуре конкуренция есть и будет. При этом она отметила, что профессия должна быть урегулирована, поскольку выполняет публичную функцию, а у адвокатов уже есть кодекс этики и дисциплинарная практика. «Юрист приходит в суд с дипломом, иногда даже непрофильным. Адвокат же сдает экзамен, проходит обучение и отвечает за свою работу», — подчеркнула Володина.
Профессия должна быть урегулирована, потому что мы выполняем публичную функцию. Если адвоката можно лишить статуса за нарушение, то почему юрист, который допускает ошибки или злоупотребления, может работать всю жизнь без последствий?
Ректор МГЮА Виктор Блажеев отметил, что корень проблемы — в самой системе подготовки юристов. По его словам, российская модель, где диплом одновременно подтверждает и образовательный уровень, и профессию, устарела. «В большинстве стран университет отвечает только за образование, а в профессию вводит отдельный институт через экзамен и профессиональные стандарты. У нас же бакалавриат и магистратура разорвали прежнюю пятилетнюю систему», — сказал он.
Блажеев подчеркнул, что это ослабило базовую подготовку и породило разговоры о «перепроизводстве» юристов. Решением он назвал возвращение к пятилетнему специалитету: единая специальность «юрист» плюс возможность факультативных траекторий и дополнительной магистратуры. «Так мы уберем парадоксы доступа в профессию и вернем логичную систему подготовки», — отметил он.
Сооснователь юридического онлайн-сервиса Destra Legal Андрей Гольцблат напомнил, что в международной практике инвесторы всегда интересуются, имеет ли юрист адвокатский статус и несет ли он профессиональную ответственность. «Для них это гарантия: адвокатская тайна, привилегия, защита клиента», — сказал эксперт. По его словам, в России адвокатские образования формально не считаются бизнесом, но фактически работают как корпорации: делят риски, инвестируют в маркетинг, строят системы партнерства. Юридические фирмы в этом плане более гибкие и конкурентоспособные.
Юристы без статуса могут быть блестящими представителями в суде, иногда даже профессиональнее адвокатов. Но без единого регулирования крайне сложно обеспечить доверие к профессии и равные стандарты. Поэтому партнерство как форма организации юридических услуг — это, возможно, оптимальное решение. Оно сочетает возможность работать как бизнес с сохранением профессиональных стандартов.
Банкротство
На сессии по проектному управлению в банкротстве обсуждали, как единый стандарт может изменить практику и стоит ли закреплять его на федеральном уровне. Спикеры представили для обсуждения профстандарт системного подхода к управлению процедурами банкротства, который подготовили более 20 специалистов (инхаусы и консультанты).
Рынок банкротства достиг стадии, когда уровень экспертизы у ведущих команд выровнялся. Сегодня консультанты и управляющие в 95% случаев дадут одинаковый ответ. Это как выбирать между премиальными марками минеральной воды — различия минимальны. Конкурировать теперь приходится не знаниями норм, а тем, как мы управляем процессами и информацией.
По словам Ефремова, именно системность и работа с информацией становятся ключом к результату. Он привел в пример дела, где консультанты за годы накопили 35 000 файлов: «Отсутствие стандартизированного подхода ведет к тому, что люди заново ищут документы, повторяют анализ, теряют контроль над целью проекта. А иногда и упускают миллиардные активы просто потому, что вовремя не обновили данные о дебиторе». Управление информацией, подчеркнул он, это уже не вспомогательная функция, а фактор конкурентоспособности на рынке банкротства.
О мотивации специалистов говорила партнер FINCOM groupМарина Якунина. Она предложила оценивать работу юристов в банкротстве через систему KPI: если задача выполнена быстрее условных шести месяцев — это плюс, а при задержке без объективных причин показатель должен снижаться. Но в спорах, которые долго находятся в высших судах, например в Конституционном, важно учитывать факторы, не зависящие от исполнителя.
Партнер корпоративной практики «Вертикаль» Наталья Колерова отметила, что юридические риски в банкротстве почти всегда соседствуют с репутационными. Она напомнила о деле с застройщиком и дольщиками: общественное давление испытывают не только сам девелопер, но и управляющий, банки, консультанты. По ее словам, работать с такими ситуациями нужно системно — выявлять риски заранее, а не «тушить пожары». По мнению спикера, важно не просто фиксировать риски, а выстраивать системную методологию работы с ними.
Управляющий партнер «Мушаилов, Узденский, Рыбаков и партнеры» Давид Кононов обратил внимание на управление активами в процедурах. По его словам, привычная логика «быстро продать и закрыть обязательства» далеко не всегда работает — важно учитывать, что за активом часто стоит предприятие с рабочими местами, налоговыми поступлениями и социальной значимостью. Он подчеркнул, что решение о судьбе актива должно приниматься не только с юридической, но и с управленческой и бизнес-позиции. Иногда разумнее поддерживать работу предприятия и дождаться более выгодного момента для реализации, чем срочно выводить имущество на торги и тем самым снижать его стоимость.
Актив — это не только имущество, которое нужно быстро реализовать. Это еще и рабочие места, налоги, социальная составляющая. Иногда выгоднее временно поддержать предприятие, чем срочно выставлять его на торги.
При этом часть участников напомнила, что ликвидационная цель тоже остается частью практики. Бывают ситуации, когда восстанавливать бизнес бессмысленно с экономической точки зрения.
В завершение дискуссии директор дирекции взыскания «СОГАЗ» Сергей Завьялов задал вопрос о будущем стандарта. Часть экспертов уверена, что он должен применяться прежде всего юристами и инхаусами, работающими с проблемными активами. Арбитражный управляющий и партнер «Правый берег» Радмила Радзивил отметила, что у документа есть потенциал стать профессиональным стандартом для арбитражных управляющих. По ее словам, он поможет учитывать противоречивые интересы сторон, сохранять бизнес и рабочие места. Кроме того, эксперты отметили, что государственная политика смещается от идеи «хоронить бизнес» к его реабилитации и единый подход в банкротстве может стать инструментом этой практики.
Другая банкротная сессия касалась физлиц. Эксперты обсудили рост числа личных банкротств и меры противодействия «раздолжнителям» — компаниям, которые подталкивают граждан к фиктивным процедурам. По данным Сбера, только за первое полугодие в России обанкротились почти 260 000 человек — на 35,7% больше, чем годом ранее. «В минуту в стране возбуждается шесть процедур банкротства, каждые десять секунд появляется новая», — сообщил старший управляющий директор департамента по работе с проблемными активами Сбера Евгений Акимов. Он отметил, что популярность внесудебного банкротства растет, но значительную часть заявлений подают граждане, которых к этому склоняют «раздолжнители». «Они обещают легкое избавление от долгов, активно рекламируются в соцсетях, но в итоге наносят вред как заемщикам, так и кредиторам», — пояснил спикер.
Начальник управления регулирования службы по защите прав потребителей Банка России Алексей Чирков добавил, что с 1 сентября вступили в силу поправки, запрещающие в рекламе услуг банкротства использовать нереалистичные обещания. ФАС уже начала возбуждать первые дела. По его словам, ЦБ также ввел период охлаждения для кредитов от 200 000 руб. Их можно получить не ранее чем через 48 часов после одобрения. Кроме того, по поручению президента с 2026 года кредиторы не смогут выдавать займы без подтвержденных доходов. «Это сделает долговую нагрузку управляемее, а решения заемщиков — осознаннее», — полагает Чирков.
По оценке Акимова, темпы роста числа банкротств физлиц постепенно замедляются и в ближайшее время могут выйти на точку насыщения. При этом кредиторы возвращают крайне мало — в среднем лишь 7% от суммы требований, а у 94% банкротов нет никакого имущества.
Альтернативное разрешение споров
На тематической сессии говорили о развитии арбитража и медиации в России. Заместитель председателя Арбитражного центра при РСПП Михаил Савранский отметил, что за годы работы удалось выстроить диалог между государством, судами и бизнес-сообществом. И это дало результат: арбитражное законодательство стало более проработанным, но вопросы модернизации и адаптации к новым вызовам остаются. По его словам, одними поправками в законы ситуацию не решить, поскольку часть проблем связана с судебной практикой и организацией процедуры.
Савранский подчеркнул необходимость просвещения: подготовки кадров, включения арбитражных курсов в университетские программы, развития методической базы. В качестве примера он привел опыт Великобритании и Китая, где реформы арбитража идут быстрыми темпами. Среди предложений — совершенствование обеспечительных мер, расширение перечня арбитрабельных споров, электронный обмен материалами между третейскими и государственными судами.
Амбициозная цель для России — повышение количества споров, рассматриваемых в третейских судах. Чтобы этого достичь, нужно не только менять законы, но и развивать культуру доверия к арбитражу, обучать студентов и формировать новое поколение специалистов.
Судья Арбитражного суда Самарской области Вадим Бондаренко посвятил выступление роли суда в содействии урегулированию споров. По его словам, для этого необходимо создавать экспериментальные условия — как организационные (специальные пункты для переговоров, координаторы, информирование сторон), так и процессуальные. Суд, отметил он, должен не только фиксировать возможность примирения, но и давать оценку спору: определять его характер, выделять юридически значимые обстоятельства и признаки, позволяющие отнести дело к медиабельным.
Судья уверен, что фиксация этих шагов в отдельном судебном определении повысит эффективность примирительных процедур. Он представил алгоритм предварительной оценки доказательств и предложил подход, при котором суд помогает сторонам осознанно выбирать подходящую примирительную процедуру. «Такое медиативное соглашение будет качественно отличаться от стандартного мирового. Оно основано на системной работе с обстоятельствами дела и на участии профессиональных примирителей», — считает он.
Елена Носырева, заведующая кафедрой гражданского права и процесса Воронежского государственного университета, в выступлении сделала акцент на том, что альтернативное разрешение споров в России сформировалось в полноценную систему. Отдельно спикер подчеркнула важность международного контекста. Она напомнила о Сингапурской конвенции о медиации, к которой Россия может присоединиться к 2027 году, и о новой Гонконгской конвенции 2025 года, создавшей Международную организацию по медиации, в которую уже вошли страны Азии, Африки и Латинской Америки. По ее словам, участие России в этих соглашениях стало бы важным шагом системного подхода к развитию методов alternative dispute resolution (ADR).
Но ключевая проблема, по мнению Носыревой, — кадровый дефицит. Хотя есть учебники и методические материалы, российские вузы лишь точечно вводят курсы по медиации и арбитражу, чаще на уровне магистратуры.
Система ADR уже сформировалась, но специалистов по-прежнему нет. Мы учим студентов только на примерах судебного процесса. Без подготовки кадров развитие ADR будет сдержано.
Елена Кудрявцева, профессор кафедры гражданского права МГУ, сосредоточилась на практике вынесения арбитрами решений на согласованных условиях. Она напомнила, что стороны могут прекратить разбирательство заключением мирового соглашения, но все чаще ходатайствуют о том, чтобы оно было закреплено именно в решении арбитража. А это, по ее словам, не всегда просто: арбитры обязаны ответить в резолютивной части на все заявленные требования, даже если стороны урегулировали спор лишь частично.
Председатель арбитражного центра при АНО НИРА ТЭК Глеб Севастьянов в выступлении сопоставил эволюцию и революцию в сфере альтернативного разрешения споров. Он отметил, что ключевой проблемой остается не только законодательное регулирование, но и «цеховая» замкнутость внутри профессионального сообщества. По его словам, медиаторы, арбитры и судьи в отставке зачастую относятся друг к другу с недоверием и конкурируют за влияние, вместо того чтобы развивать общее дело. Именно это, подчеркнул Севастьянов, тормозит полноценное становление института медиации в России.
Примирительные процедуры особенно востребованы в семейных делах. Так, во Владимирской области до 40% споров о воспитании детей завершаются мировыми соглашениями, а в одном из судов в 2023 году этот показатель достиг 100%, поделился председатель судебного состава Владимирского областного суда Павел Якушев. Но у мировых соглашений есть пределы: суд не вправе утверждать их, если они противоречат закону или затрагивают права третьих лиц. К примеру, недопустимо устанавливать алименты ниже законного минимума или включать в соглашение условия, которые нарушают интересы всех жителей многоквартирного дома, напомнил он.
Сессию завершила Мария Наконечная, директор по правовым вопросам «Газпромнефть Экспертные решения». Она представила практический опыт внедрения медиации в компании и рассказала, как инструмент помогает предотвращать внутренние конфликты и выстраивать более конструктивные коммуникации между подразделениями. В компании медиаторами стали заместители генеральных директоров и юристы высшей квалификации, прошедшие специальное обучение. По словам Наконечной, медиация уже доказала свою эффективность. Процедуры помогают не только урегулировать конкретный спор, но и выявить его причины, улучшить бизнес-процессы. А главное, они возвращают ответственность за конфликт бизнесу, а не перекладывают ее на юристов.
Другие темы первого дня форума
Обсудили и перспективы государственно-частного партнерства. Руководитель Агентства инвестиционного развития Татарстана Талия Минуллина отметила, что доля инвестиций в ГЧП в России не превышает 3%, тогда как в развивающихся странах этот показатель достигает 15–20%. По ее словам, развитию мешает нехватка квалифицированных специалистов в регионах и муниципалитетах. «Часто не хватает ресурсов на мониторинг проектов, а высокая стоимость экспертизы вынуждает привлекать внешних консультантов», — сказала Минуллина. Анна Батуева, директор практики недвижимости, строительства и инфраструктурных проектов Технология Довери , добавила, что далеко не все регионы реализуют концессии и соглашения о ГЧП. Например, в Приволжском федеральном округе такие проекты есть только у 9 из 14 субъектов.
На одной из сессий говорили о том, как санкции и новые технологические реалии влияют на исполнение арбитражных решений. Партнер Stonebridge Legal Алексей Ядыкин отметил, что после 2022 года массовый разрыв контрактов с западными контрагентами вызвал волну споров и убытков для российского бизнеса. По его словам, иностранные арбитражи могут выносить решения в пользу российских компаний, но на этапе исполнения выплаты часто блокируются из-за санкционных ограничений.
Консультант Исследовательского центра частного права имени Алексеева, партнер Chervets.Partners Мария Любимова добавила, что сейчас на международном уровне обсуждают пути адаптации арбитражных механизмов к цифровой эпохе. В октябре в Вене состоится обсуждение вопроса о признании электронных арбитражных решений, вынесенных вне бумажного формата. «Генеральная идея — приравнять их по юридической силе к традиционным решениям», — отметила эксперт. В сессии также участвовали профессор Университета AMBRA (США) Дэниел Брантес Феррейра и партнер фирмы «Ялилов и Партнеры» Дурмишхан Афхазава, которые подчеркнули, что международное сообщество ищет баланс между сохранением эффективности арбитража и соблюдением санкционных режимов.
На другой сессии затронули последствия грядущих изменений в налоговом законодательстве. По мнению партнера консалтинговой компании Stream Сергея Матюшенкова, повышение НДС с 20 до 22%, снижение порога по упрощенной системе налогообложения до 10 млн руб. и другие меры приведут к росту теневой экономики. «Есть взаимосвязь между налоговой нагрузкой и тем, сколько бизнес и люди готовы платить. Мы подходим к черте, когда даже добросовестные предприниматели могут передумать платить налоги», — отметил Матюшенков. По его словам, уход в тень прежде всего коснется малого и среднего бизнеса. «После ужесточения администрирования часть компаний просто закроется, а затем откроется заново, но уже с новой моделью, где эти риски будут заложены заранее», — добавил он.
Эксперты также ожидают усиления налогового контроля. В частности, в законодательство планируют ввести выемку документов и предметов при дополнительных проверках и в рамках налогового мониторинга, а еще механизм экстерриториальных проверок, когда компанию из одного региона сможет проверить налоговая из другого. По мнению заведующего кафедрой налогов и налогового администрирования Финансового университета при правительстве Дмитрия Ряховского, некоторые положения требуют доработки: «По экстерриториальным проверкам остаются вопросы: как это технически реализовать, как будет работать даже камеральная проверка в новых условиях. Все-таки это пока законопроект. Посмотрим, в каком виде он будет принят».
Кроме того, обсудили, что потребительских споров против маркетплейсов становится все больше. Причем эксперты отметили, что «потребительский экстремизм» сместился из сферы строительства на онлайн-торговлю. А представители нефтегазового сектора подняли вопрос доработки законодательства для регулирования трудноизвлекаемых запасов нефти.
