Во время Дубайской арбитражной недели юристы из Великобритании и России поговорили о ключевых положениях нового британского Закона об арбитраже, о развитии практики российских судов по «закону Лугового» и о привлечении «дочек» иностранных компаний к солидарной ответственности. А эксперты из ОАЭ рассказали о последних решениях местных судов, которые упростили правила признания арбитражных решений и подтвердили высокий порог доказывания при ссылке на нарушение публичного порядка.
Одна из сессий в рамках Дубайской арбитражной недели была посвящена недавним важнейшим изменениям в регулировании арбитража в трех юрисдикциях: ОАЭ, Великобритании и России. Первым выступил доктор Хабиб Аль-Мулла, основатель фирмы Habib Al Mulla and Partners, который рассказал о последних тенденциях в арбитраже в ОАЭ. Так, суд Эмиратов подтвердил, что для признания арбитражного решения действительным достаточно подписи арбитров только на последней странице. Раньше каждому члену трибунала нужно было расписаться на каждой странице арбитражного решения. «Такой подход устранил давнюю неопределенность, которая приводила к появлению многочисленных требований об аннулировании решения из-за того, что арбитры должны были подписать каждую страницу арбитражного решения, чтобы оно вступило в силу», — разъяснил Аль-Мулла.
Кроме того, суд ОАЭ разъяснил, что Федеральный указ № 15 от 2023 года, который внес поправки в Закон ОАЭ об арбитраже, не влияет на назначения арбитров, произошедшие до его вступления в силу. Это означает, что ст. 10 Закона ОАЭ об арбитраже, которая запрещает при определенных условиях быть одновременно арбитром и членом наблюдательного совета или руководящего органа арбитражного учреждения, применяется только к назначениям после сентября 2023 года. «Кассационный суд продемонстрировал сбалансированный и прагматичный подход: укрепляя этические стандарты в арбитраже, он при этом не нарушил принцип „Закон обратной силы не имеет“ и не ограничил автономию сторон», — сказал Аль-Мулла.
ОАЭ находятся в авангарде арбитражной реформы. За прошедший год арбитражная система ОАЭ прошла этап консолидации, что показывает зрелость и уверенность всей системы.
Другое судебное решение в ОАЭ, ставшее прецедентным, подтвердило, что арбитражные оговорки могут быть изменены последующим соглашением сторон, которое может включать и новую оговорку, и указание на подсудность спора государственным судам. По словам Аль-Муллы, это было важным решением, поскольку раньше суды сохраняли арбитражную оговорку при расторжении договора, хотя обстоятельства уже были другими.
Затем старший юрисконсульт McNair International Джозеф Дайк рассказал о последней судебной практике судов DIFC. В одном случае суд подтвердил, что суды DIFC напрямую связаны обязательствами, которые вытекают из Нью-Йоркской конвенции 1958 года и касаются признания и приведения в исполнение арбитражных решений. Вместе с этим суд подтвердил высокий порог доказывания в делах о нарушении публичного порядка ОАЭ. В другом деле сторона добивалась получения решения об аресте активов компании, у которой не было активов в DIFC, но были в ОАЭ. И апелляционный суд разъяснил, что по новому законодательству у компании должны быть какие-либо активы в DIFC, чтобы в отношении нее выдали приказ об аресте активов в этой юрисдикции.
После этого глава McNair International Хавар Куреши КС обратил внимание на важные изменения из недавно принятого Закона Великобритании об арбитраже. Новая редакция предусматривает, что применимое к контракту право не применяется к арбитражному соглашению, а ст. 23А закрепляет обязанность арбитров раскрывать информацию на постоянной основе. Ранее это не регулировалось законом и упоминалось только в судебных решениях. Еще одно важное нововведение направлено на ускорение арбитражных разбирательств. В ст. 39а закреплено, что если стороны не договорились иначе, арбитры могут принять решение в упрощенном порядке и указать, что у стороны не было разумных оснований рассчитывать на удовлетворение требований. «Это очень важное нововведение, которое означает, что стороны могут исключить из рассмотрения часть требований или даже отказаться от иска в полном объеме», — пояснил Куреши. Кроме того, новый закон запретил судам повторно рассматривать доказательства, которые уже исследовали арбитры. Ст. 70 также уточнила порядок обжалования решений: теперь стороны могут подать жалобу в течение 28 дней.
Новый закон был принят спустя почти 30 лет после вступления в силу Закона об арбитраже 1986 года. За эти три десятилетия было много дискуссий о том, соответствовал ли британский Закон об арбитраже поставленной цели и отвечал ли он вызовам XXI века.
Затем партнер Кульков, Колотилов и партнеры Максим Кульков рассказал о новой тенденции в российской судебной практике, согласно которой суды привлекают к солидарной ответственности российских «дочек» иностранных холдингов по долгам компаний группы. Но недавно Верховный суд вынес два важных решения, в которых указал, что одной лишь аффилированности недостаточно (дела № А40-167352/2023 и № А40-194447/2023). При этом четких правил для привлечения дочерних компаний к солидарной ответственности пока нет. По словам Кулькова, российские суды уважают юридическую самостоятельность компаний, но в то же время есть исключения. Так, если российская «дочка», по сути, зависима и не располагает собственными активами, ее можно привлечь к солидарной ответственности. Доказать это довольно сложно, но таким образом ВС «развязывает руки нижестоящим судам», считает Кульков.
Верховный суд не может прямо сказать: «Мы забываем об автономии юридических лиц и начинаем предъявлять иски ко всем аффилированным структурам». Это разрушило бы судебную систему. Но ВС также не может сказать, что российские лица не имеют права взыскивать долги с иностранных банков или компаний. Этот инструмент может использоваться как средство противовеса и давления во время переговоров о замороженных за границей российских активах. Поэтому Верховный суд сохраняет за нижестоящими судами значительные пределы усмотрения.
А партнер АЛРУД Дмитрий Купцов считает, что привлечь аффилированных лиц к солидарной ответственности часто пытаются для обеспечения исполнения российских антиисковых запретов, которые сейчас российские суды выдают довольно часто. Он упомянул два решения Конституционного суда, касающихся «закона Лугового» (определения КС № 999-О и № 2615-О). В обоих случаях КС указал, что ст. 248.1 и 248.2 АПК не могут применяться автоматически. Но на практике эта позиция редко используется нижестоящими судами. К тому же сложилась устойчивая практика, когда российские суды не признают арбитражные решения в пользу контрагентов из недружественных государств. Примеры обратного есть, но их немного. А иногда российские суды отказывают в признании и исполнении решений даже в пользу сторон из дружественных юрисдикций.
Это поднимает вопрос о том, куда российским компаниям идти судиться с иностранными контрагентами. Сторонам нужно формулировать арбитражные оговорки таким образом, чтобы избежать различных подходов российских судов. Потенциальные варианты — это российские арбитражные центры и институты в дружественных юрисдикциях. Кроме этого, стоит следить за формированием арбитражного трибунала и тщательно подбирать арбитров.
