Слишком жесткий режим содержания в российских тюрьмах для преступников, отбывающих срок за тяжкие и особо тяжкие преступления, – неуважение к частной и семейной жизни заключенных. Такой вывод сделали судьи Большой палаты ЕСПЧ, рассмотрев дело Хорошенко против России (41418/04). В том, что отбывающий пожизненный срок россиянин не смог построить отношения с трехлетним сыном, стоит винить государство, заключили они, присудив заявителю €6000 компенсации.
Заявитель Андрей Хорошенко 1968 года рождения, в настоящее время отбывающий тюремный срок в г. Соликамске Пермской области, был арестован в ноябре 1994 года по обвинению в бандитизме, грабеже и убийстве. До октября 1995 года, когда Пермский облсуд приговорил его к пожизненному заключению, он содержался в тюрьмах в Екатеринбурге, Перми, Ижевске и Пермской области. После он находился в пермской тюрьме № 1 в камере для ожидающих исполнения смертного приговора. Однако в мае 1999 года наказание было заменено на пожизненное заключение, и Хорошенко оказался в Исправительной колонии особого режима в Пермской области, где 11 октября 1999 года и начал отбывать свою первую "10-летку". Годы, проведенные в заключении до этого момента, при подсчете не приняли во внимание (подобное исключение возможно в случае с особо опасными преступниками), и в итоге в обычные условия Хорошенко попал только после 2009 года.
В тюрьме особого режима условия контактам с семьей не способствовали – Хорошенко, который на момент ареста был женат, имел трехлетнего сына, родителей, брата и с десяток других родственников, с которыми он "хотел поддерживать тесную связь", мог видеть родных только раз в полгода в течение четырех часов, причем разговаривая только через стекло или решетки, без возможности физического контакта, в присутствии охраны. За одно посещение к заявителю допускали максимум двоих взрослых людей.
"Облегчать процесс интеграции в общество" также никто не собирался – Хорошенко было разрешено находиться в камере не более чем с одним человеком, и наказание он отбывал отдельно от других заключенных.
Из-за слишком жестких, на взгляд Хорошенко, ограничений он потерял связь с некоторыми родственниками, в том числе с сыном, который отказывался его видеть.
На условия содержания заявитель пожаловался и в Конституционный суд России, попытавшись оспорить законность 10-летнего запрета на длительные визиты родных для отбывающих пожизненный срок. Подобная норма, по мнению истца, является дискриминационной и нарушает принцип уважения к частной жизни.
После того, как суд жалобу отклонил, он направил следующую жалобу – в ней говорилось о незаконности разделения на категории заключенных, отбывающих длительные сроки в исправительных учреждениях особого режима, в зависимости от наличия или отсутствия нарушений в период предварительного заключения (для нарушавших режим 10-летний срок отсчитывается с момента прибытия в тюрьму особого режима). Вторая жалоба также была отклонена. Безуспешными оказались и попытки Хорошенко засудить собственного адвоката и прокуратуру. Тогда в 2004 году он пожаловался в Страсбург на нарушение российскими властями ст. 8 и 14 Конвенции о правах человека.
- В Хорватии, Германии, Швеции и Швейцарии посещения заключенных членами семьи проходят без наблюдения охраны (кроме случаев, когда это небезопасно).
- Незначительный физический контакт между заключенным и посетителем допускается в Бельгии, Франции, Германии, Ирландии, Италии, Черногории, Польше, Португалии, Сербии, Швеции, Швейцарии, Турции и Словении. В Финляндии физические контакты между заключенным и посетителем обычно запрещены, а в Нидерландах и Словакии строго регулируются.
- Австрия, Бельгия, Финляндия, Греция, Ирландия, Мальта, Черногория, Нидерланды, Португалия, Словения, Испания и Швейцария позволяют родственникам навещать заключенного каждую неделю. В Болгарии, Хорватии, Македонии, Польше, Румынии и Великобритании визиты разрешены дважды в месяц, в Италии – шесть раз в месяц, в Турции – четыре раза. В Литве и Азербайджане количество визитов зависит от тяжести преступления (но не реже чем раз в два месяца).
Случай оказался непростым – к анализу дела даже подключились группа экспертов из Университета Суррей, Великобритания, а решение, в котором в очередной раз освещаются особенности российской пенитенциарной системы, принимала Большая палата ЕСПЧ.
В решении суда говорится, что среди стран – членов Совета Европы существуют разные практики касательно посещений заключенных – однако везде приговоренных к пожизненному сроку родные могут посещать как минимум раз в два месяца. При этом в большинстве стран различия в сфере посещений между отбывающими пожизненный срок и остальными заключенными отсутствует. Единственной страной СЕ, где приговоренных к длительному сроку заключения выделяют в отдельную группу, снижая число визитов родных, является Россия.
КС РФ в одном из дел, также касающихся ограничений на посещения для пожизненно заключенных, высказал мнение, что применяемые меры не идут вразрез самому смыслу тюремного заключения, напомнили судьи Страсбурга. Однако с аргументом российских коллег они не согласились, подчеркнув, что ограничения, наложенные на заявителя, делали его существование значительно более тяжелым по сравнению с другими заключенными.
Заключенные должны обладать теми же фундаментальными правами, что и остальные, за исключением права на свободу, говорится в решении. При этом принцип пропорциональности требует, чтобы применение жестких мер в отношении заключенного было обосновано его поведением – чего в данном случае не наблюдалось. Не было учтено и то, что все формы изоляции негативно влияют на заключенных – как на их ментальное здоровье, так и на способность к взаимодействию с людьми, напомнили судьи. Кроме того, в России во внимание не приняли ни интересы Хорошенко, ни интересы его близких, заключили в ЕСПЧ.
Хотя представители России и утверждали, что ограничения имели целью "восстановить справедливость и предотвратить новые преступления", они признали, что режим должен был не способствовать реинтеграции заключенного в обществе, а изолировать преступника. На деле же жесткость условий только сокращала шансы на реабилитацию. Режим, установленный для отбывающих длительные сроки, должен "компенсировать десоциализирующий эффект от лишения свободы", напомнили судьи рекомендации Комитета по предотвращению пыток и унижающего достоинство наказания. В России же меры по ограничению свободы заявителя никак не согласовывались с его реально исходящей от него угрозой, сочли в суде, отметив, что полный запрет на физический контакт с посетителями и постоянное присутствие на встречах охраны в значительной степени стало причиной того, что связи Хорошенко с семьей оборвались.
В особом мнении судьи Пинто де Альбукерке и Туркович еще раз подчеркнули, что пожизненное заключение не должно трактоваться как отстроченная смертная казнь. Чтобы избежать ситуации, когда власти интересует только физическое выживание заключенного, для пожизненно заключенных необходимо разрабатывать "Индивидуальный план наказания", в рамках которого будут оценены потребности заключенного – работа, физические упражнения, образование, контакты с семьей". Не следует и делать различия между заключенными, когда речь заходит о визитах близких, делают вывод судьи.
В итоге достойной компенсацией за разрушенную семью Хорошенко станут 6000 евро, решили в ЕСПЧ. Также Хорошенко компенсируют судрасходы на сумму 11 675 евро.
