На процессе по делу бизнесмена Алексея Козлова сторона обвинения представила двух важных свидетелей-иностранцев: Джека Джонса, швейцарского юриста Владимира Слуцкера, и его секретаря Мари Клод Самуэль. В ходе допроса были дискредитированы показания свидетеля Трепакова о том, что именно Джонс сообщил ему о хищении акций завода "Искож", в котором обвиняют Козлова. Появились и новые детали отставки номинального директора компании "Вендорт Трэйдс" Самойлова, который якобы незаконно перевел акции "Искожа" на счет фирмы Козлова. Так, подтвердилось мнение защиты о том, что апостиль на имеющейся в деле копии заявления об отставке Самойлова был сфабрикован.
Вчера в Пресненском суде был особенный день: слушая свидетелей из Швейцарии, суду пришлось не только преодолевать трудности перевода, но и вникать в специфику управления оффшорными компаниями, обращаться к закону Женевы о нотариате и приобщать к делу документы, заверенные спустя два года после их подписания. Кроме того, как выяснилось, многие деловые вопросы, как и у нас, решаются там "на доверии", особенно когда приходится работать с клиентами из России. А переводчику пришлось не на шутку задуматься, когда живущего в Швейцарии юриста американского происхождения спросили, какое у него отчество и где он прописан.
Швейцарский юрист с 15-летним опытом работы с Владимиром Слуцкером
Юрист Джек Джонс, человек средних лет с благородной осанкой и в безукоризненном костюме, смотрелся в зале Пресненского суда несколько непривычно: судья Татьяна Васюченко поначалу даже предложила гостю "встать за трибуночку, чтобы было удобно" и сообщить не только свое имя и фамилию, но и отчество с пропиской. Впрочем, суд удовлетворила информация о месте рождения свидетеля – он родом из Алабамы и является гражданином США, а также о месте жительства: Джонс долгие годы живет в Женеве. Он состоит партнером в одной из местных юридических фирм, в которой работает с 1985 года. Примерно в 1996 году его клиентом стал российский бизнесмен, а позднее политик Владимир Слуцкер, с которым Джонс сотрудничает до сих пор. В процесс его вызвали по той причине, что в 2006-2007 году именно он занимался делами подконтрольного Слуцкеру оффшора "Вендорт Трэйдс", владевшего акциями завода "Искож", в том числе, оформлял смену его номинальных акционеров и руководителей.
– C февраля 2007 года я был уполномоченным советником и представителем компании Vendort Traders Inc., – через переводчика рассказал свидетель. – Мне было поручено обеспечить передачу этой компании от одного собственника к другому, провести все действия для смены ее директоров и отставки предыдущего директора, Эдуарда Самойлова. Также я отвечал за смену регистрирующего агента компании на Британских Виргинских островах.
Затем Джонс провел краткий экскурс в порядок регистрации виргинских оффшоров: сообщил, что там нет государственного регистратора компаний. Частные регистрационные агенты предоставляют для оффшорной фирмы юридический адрес, номинальных директоров и акционеров, регистрируют операции с акциями и так далее. В начале 2007 года Джонсу "поступило указание" сменить регистрационного агента "Вендорта" на британских Виргинах, что повлекло смену ее формальных руководителей, собственников и юридического адреса. Осталось непонятным, стояла ли за этим реальная смена собственников "Вендорта", либо речь шла о чисто номинальных операциях.
– Господин Самойлов приехал в Женеву в середине февраля 2007 года, – вспоминал свидетель, – он являлся единственным собственником и директором "Вендорта" с момента его создания в 2005 году. Уставный капитал компании составлял $50 000. Я оформил ряд документов, таких как сертификат собственности на акции, протокол собрания директоров "Вендорта", в котором фиксировалось решение о смене регистрирующего агента. В компании появились три новых директора: г-жа Патон, г-н Кэнион и г-н Ибара. Затем я подготовил соглашение о передаче акций "Вендорта" от Самойлова новому собственнику – компании Project Processing Inc. Сделка была безвозмездной, и мне не известно, получил ли Самойлов какую-либо компенсацию. После этого я попросил Самойлова сложить с себя полномочия директора "Вендорта" с 1 марта того же года. К тому моменту документы о смене акционеров и назначении новых директоров должны были быть внесены в учетную книгу нового регистрирующего агента на Виргинах, после чего они становятся обязательными для компании.
Ранее представленные потерпевшей стороной документы могли быть сфабрикованы
После этого Джонс представил суду ряд документов, о которых говорил, в виде подлинников и нотариально заверенных копий, правда, непереведенных. Сторона защиты для проформы попросила суд не приобщать иноязычные документы, однако судья ответила, что отправит их в бюро переводов. Среди представленных бумаг выделялся подлинник заявления Эдуарда Самойлова об отставке, датированный 1 марта 2007 года и заверенный свидетелем — Мари Клод Самуэль, секретарем Джонса. Этот документ, точнее, его отсутствие, уже стало камнем преткновения в деле Козлова. Очень важно, в какой момент Самойлов перестал быть директором "Вендорта": ведь в конце мая 2007 года именно по его распоряжению со счета "Вендорта" на счет подконтрольной Алексею Козлову фирмы были перечислены 33,5% акций ОАО "Искож". Если к тому времени Самойлов уже не был директором и акционером оффшора, пусть даже и номинальным, то сделка приобретает незаконный характер, заявляет обвинение.
Впрочем, не миновала упрека в подтасовках и сторона обвинения: как известно, в первом деле Козлова фигурировала лишь ксерокопия заявления Самойлова, в которой была нотариально подтверждена только подпись Джонса. При этом к документу прилагался русский перевод, в котором утверждалось, что женевский нотариус "удостоверил подписи Джонса и Самойлова". Все это позволяло защите Козлова утверждать, что документ (или, по крайней мере, его перевод и апостиль) сфальсифицирован, на его неубедительность обратил внимание и Верховный Суд РФ.
"Что ж вы три года держали эти документы?" – спросил Козлов, изучая подписи и печати. Джонс ответил, что сразу после подписания заявление об отставке Самойлова отправилось на Виргины, к новому регистратору компании, и добыть его оттуда было непросто. Когда ему показали уже имеющуюся в материалах дела копию заявления Самойлова, ту самую, с сомнительным апостилем, Джонс признался, что в 2009 году у него была "только копия заявления Самойлова, и в деле находится копия с моей копии". В сущности, это подтверждает версию о том, что в первом процессе Козлова сторона потерпевших представила следствию и суду нелегитимную копию документа, подрихтовав ее с помощью некорректного апостиля.
Предваряя вопросы со стороны защиты, адвокат потерпевших Сергей Денисов также уточнил у свидетеля, почему подписи в некоторых представленных документах от 2007 года были нотариально удостоверены только в 2009 году. Джонс сообщил, что нотариальное заверение не влияет на юридическую силу документа на Виргинах, и в большинстве случаев оно делалось позже для представления документов в уголовном процессе над Козловым. В Швейцарии нотариус может удостоверить подпись под документом по образцу, который берется у подписанта в присутствии нотариуса, а потом хранится у него в офисе, пояснил свидетель. Причем допускается, чтобы нотариусы объединялись в "партнерства", при этом они могут пользоваться архивами друг друга, в том числе и удостоверять подписи по образцам, выданным кому-то из их коллег. Это имело место и здесь: в 2007 году зиц-директор Самойлов дал образец своей подписи одному нотариусу, а в 2009 году эту подпись удостоверил другой.
– Допускают ли правила латинского нотариата создание партнерств нотариусов? – спросил у свидетеля адвокат подсудимого Юрий Костанов. – Или вы имели в виду что-то другое?
– Какой еще латинский нотариат? – с презрением воскликнул прокурор Дмитрий Дядюра. – Нет такого!
– У вас, может, и нет… – ответил Костанов, – но к системе латинского нотариата относятся и российские, и швейцарские нотариусы.
– По закону Женевы о нотариате, – сказал Джек Джонс, – нотариус может вступить в партнерство с другим нотариусом, при этом он не имеет права делить свой офис с представителями других профессий. Поэтому в Женеве нотариусы обычно организуют партнерства.
Здесь Джонс пояснил, что использует термин partnership для перевода французского слова association, который фигурирует в указанном законе. Сторону защиты такой ответ удовлетворил.
Партнеры "на доверии"
– Что вам известно о выбытии из собственности компании "Вендорт" акций ОАО "Искож"? – спросил свидетеля адвокат Сергей Денисов.
– В июле 2007 года Михаил Трепаков, юрист Владимира Слуцкера, уведомил меня о передаче акций "Искож", принадлежащих "Вендорту", английской компании "Кромптон", – сказал Джек Джонс. – Г-н Трепаков сообщил, что акции были похищены, и подтвердил это выписками из реестра акционеров "Искожа". По просьбе Трепакова я подготовил копии документов для проведения расследования в России, в частности, запросил и переслал ему информацию о компании "Кромптон".
Заметим, что сам Трепаков на прошлом судебном заседании утверждал, что обсуждал непонятные изменения в составе акционеров "Искожа" с Джонсом, и именно швейцарский юрист ему сказал, что это – хищение. Тогда, дескать, Трепаков и обратился в правоохранительные органы с заявлением о преступлении, указав в качестве исполнителя Алексея Козлова.
– Знакомы ли вы с Алексеем Козловым? – продолжил допрос адвокат Денисов.
– Да, осенью 2006 года мне его представил г-н Слуцкер, – ответил свидетель. – Он представил его как одного из руководителей компании "Юнион Девелопмент", которую возглавлял Владимир Слуцкер (де-юре Слуцкер не имел к "Юниону" никакого отношения, — прим. авт.). Эта компания занималась девелоперским проектом на базе "Искожа", мы с Козловым не раз общались на эту тему. Насколько я знаю, к "Вендорту" Козлов отношения не имел… Меня просили заниматься только передачей "Вендорта" от Самойлова к новому собственнику, я не имел отношения к передаче каких-либо активов, принадлежащих этой компании.
В ходе дальнейшего допроса выяснилось, что многочисленные действующие лица этой истории, о которых мы не раз упоминали в своих репортажах, – Самойлов, Козлов, Трепаков, Кореневский, Ильясов, – в основном работали с Джонсом "на доверии", не предъявляя документов, подтверждающих их полномочия. Владимир Слуцкер представлял их Джонсу как своих сотрудников, с которыми тот должен взаимодействовать по тем или иным вопросам, а тонкости швейцарского юриста не очень-то интересовали. Во всяком случае, когда его расспрашивали по делу "Искожа", Джонс постоянно ссылался на незнание деталей. Под конец четырехчасового допроса он даже смог ответить на один из таких вопросов по-русски: "Не знаю…" И вызвал смех у подуставшей публики.
"Самойлову было 40-45 лет…"
После перерыва суд допросил еще одного свидетеля: Мари Клод Самуэль, секретаря Джонса. По его просьбе она водила Самойлова к нотариусу (там были нотариально удостоверены документы о переводе "Вендорта" на другого регистрационного агента), а также прямо в офисе Джонса в качестве свидетеля удостоверила подпись Самойлова под двумя другими документами: доверенностью Самойлова на имя Джонса и его заявлением об отставке. Свои ответы она также давала через переводчика, но не по-английски, как ее шеф, а по-французски. Несмотря на совсем скромную роль, г-жа Самуэль снабдила участников процесса рядом интересных подробностей.
– Я знакома с г-ном Самойловым, – рассказала Мари Клод Самуэль, – он приезжал в Женеву в марте 2007 года для встречи с г-ном Джонсом, чтобы подписать разные документы касательно компании "Вендорт Трэйдс". Я напечатала эти документы, диктовал Джонс. Самойлов подписывал эти бумаги в моем присутствии. Также я свидетельствовала его подпись под двумя из них.
– Часто ли вам приходится удостоверять подписи клиентов своего шефа? – спросил адвокат Костанов.
– Нет, это редкость, поэтому я и запомнила этот случай, – ответила свидетельница.
– Видели ли вы паспорт г-на Самойлова? – спросила защитник Ольга Романова. – Какой страны это был паспорт?
– Я видела его паспорт, когда он предъявил его нотариусу, – ответила Самуэль. – После я снимала с него копию в нашем офисе. Какой страной был выдан этот паспорт, я не помню.
– Сколько лет было Самойлову?
– Лет 40-45, – ответила свидетельница.
Тут нужно заметить, что Эдуард Самойлов был "лицом без гражданства" и имел соответствующий паспорт Эстонии. Кроме того, как следовало из показаний пяти других свидетелей обвинения, Нечаевой, Татаренко, Костанова, Мишанчука и Трепакова, директор "Вендорта" Самойлов на момент описываемых событий был совсем молодым человеком – студентом одного из московских вузов лет двадцати с небольшим.
– Почему на всех документах, представленных сегодня Джонсом, стоят напечатанные даты – 18 февраля, 26 февраля 2007 года, а на заявлении об отставке Самойлова дата "1 марта 2007 года" проставлена от руки? – спросил Алексей Козлов.
Свидетельница подошла к кафедре судьи, чтобы снова посмотреть документы.
– Эту дату поставил г-н Джонс, – сказала она, – я знаю его почерк. На других документах я печатала дату, а здесь – нет. Это была инструкция г-на Джонса.
– И когда же была поставлена эта дата [на заявлении Самойлова]? – с удивлением поинтересовался подсудимый.
– Точно мне это не известно, – сказала Мари Клод Самуэль. – Но я сопровождала Самойлова к нотариусу 26 февраля 2007 года, а все документы были подписаны накануне. Когда я удостоверяла подпись Самойлова [в офисе Джонса], эта дата уже была.
