Судья Мосгорсуда Александр Замашнюк уже на первом заседании по делу об организации массовых беспорядков 6 мая показал, что процесс будет идти жестко, по закону и регламенту. Он напоминал адвокатам о том, что нравственность и закон прежде интересов подзащитных, а публику удалял за аплодисменты. Подсудимые Сергей Удальцов и Леонид Развозжаев свою вину отрицают и заявляют о политическом характере дела.
Во вторник 18 февраля в Мосгорсуде начался процесс по делу об организации массовых беспорядков на Болотной площади 6 мая 2012 года. На скамье подсудимых, как считает следствие, — двое из организаторов беспорядков: лидер "Левого фронта" Сергей Удальцов и помощник депутата Госдумы Ильи Пономарева Леонид Развозжаев. Фигурант того же дела Константин Лебедев заключил сделку со следствием, признал вину, дал показания на Удальцова и Развозжаева и был осужден на два с половиной года колонии общего режима (подробнее>> ). Бывший глава комитета парламента Грузии по обороне и безопасности Гиви Таргамадзе, по версии следствия, финансировал зарождение бунта. Удальцову инкриминируется попытка организации массовых беспорядков (ч. 1 ст. 30, ч. 1 ст. 212 — до 10 лет лишения свободы). Развозжаеву, помимо этого, вменяют еще и попытку незаконного пересечения границы (ч. 1 ст. 322 — до двух лет лишения свободы). Процесс стартовал заново после того, как дело было возвращено прокурорам на доработку (подробнее>>). И начался с попытки переноса заседания еще на месяц: в дело вступил новый адвокат Удальцова Виктор Федорченко. Об отложении — правда не на месяц, лишь дней на 10 — ходатайствовала еще один адвокат Удальцова, Каринна Москаленко, как и Федорченко, для изучения дела.
— В деле около 90 томов, я сам с ним знакомился около четырех месяцев. Если адвокат не подготовится, то мое право на защиту будет нарушено, — объяснял подсудимый. Прокурор Алексей Смирнов напомнил, что Развозжаев находится под стражей и отложение процесса ухудшает его положение.
— Законами, в том числе и Европейской конвенцией, определены правила разумных сроков рассмотрения дела. Права Удальцова представляют адвокаты Николай Полозов и Виолетта Волкова – они в полном объеме знакомы с делом. Ходатайства Федорченко и Москаленко нарушают право граждан на доступ к правосудию и влекут за собой нарушения прав других участвующих в деле лиц, на которых наложены ограничения: заключенного Развозжаева и Удальцова, находящегося под домашним арестом. Знакомиться с делом можно в перерыве, — сказал председательствующий судья Александр Замашнюк. Он вел процесс строго и дотошно, постоянно обосновывая свои действия статьями закона, обращаясь в том числе и к слушателям. Помимо него в процессе работают еще двое судей — дело слушается коллегией.
"Может, мы и здесь массовые беспорядки устроим"
Прокуроры оглашали обвинительное заключение около двух часов — со всеми техническими паузами и процессуальными перерывами, которые судья объявлял для того, чтобы политические активисты — сторонники Удальцова, пришедшие в зал суда — "выпускали пар".
Приговор, который был оглашен в апреле этого года Мосгорсудом Константину Лебедеву, содержал целые куски ныне зачитанного обвинительного заключения. Как считают следователи, не позднее января 2012 года Таргамадзе, разговаривая с Лебедевым "по интернету", пообещал снабжать его деньгами на организацию массовых беспорядков (следователи прослушивали "skype", рассказывал потом Лебедев в интервью "Коммерсанту"). С Таргамадзе Лебедев, по собственным словам, познакомился в 2005 году на киевском Майдане. Они вместе решили привлечь к делу авторитетного оппозиционера Сергея Удальцова и Леонида Развозжаева. В феврале 2012 года Лебедев посещает некий семинар в Литве, где учат подготовке оппозиции к революции (Лебедев, по данным следствия, видел в списках участников семинара полторы сотни россиян, писала "Независимая газета"). После чего они общаются с Удальцовым и Развозжаевым в трактире "Елки-палки" и тот соглашается стать одним из организаторов беспорядков, целью которых является смена власти (по плану Удальцов должен был во главе Компартии пройти в Госдуму), по версии следствия.
— 3 марта 2012 года они связались с Таргамадзе. Тот подтвердил готовность к действиям и предложил личную встречу. Так они, отдавая отчет в своих действиях, вступили в преступный сговор, — говорил прокурор Смирнов.
В апреле Лебедев, Развозжаев и Удальцов, согласно версии обвинения, встречаются с Таргамадзе в Минске, получают от него $30 000, после чего едут в Тверь, Иваново, Тулу и Ярославль — агитируют в ресторанах, раздают брошюры, собирают телефоны активистов. 27 апреля Удальцов подает заявку о проведении в Москве "Марша миллионов" 6 мая, митинг был против фальсификации результатов выборов как президентских в марте, так и думских в декабре 2011 года. На деньги Таргамадзе (всего было передано около $500 000), говорил прокурор, были куплены палатки и тенты, чтобы оставаться на Болотной. События на Болотной площади, как считает следствие, спровоцировано именно в рамках "проекта" по захвату власти.
— Удальцов сел на асфальт, создав принудительное скопление людей. Призывал к бессрочной забастовке. К насилию, поджогам, погромам и массовым беспорядкам, — говорил прокурор и перечислил всех обвиняемых по "болотному делу", которые, по его словам, кидали камнями в сотрудников правоохранительных органов, и "прорывали цепочку". В дело шли, как думают следователи, бутылки с зажигательной смесью, с жидкостями с едкими запахами, оппозиционеры кидались переносными биотуалетами. Тут сидящие в зале начали в голос смеяться и хлопать в ладоши — большинство из них (около пятидесяти человек) постоянно ходили и на процесс по "болотному делу", там они столь же эмоционально выражали реакцию на происходящее. Судья прервал заседание.
— За нарушение порядка в суде [присутствующие] будут удаляться. Аплодировать надо в другом месте и сдерживать эмоции. Кто желает похлопать — может выйти отвести душу, — иронично, но безапелляционно сказал Замашнюк и объявил перерыв на пять минут. После перерыва судья научал участников и слушателей вставать, когда суд входит в зал, таков порядок.
— Может, мы и здесь массовые беспорядки устроим, — тихо хихикали постоянные посетители политических процессов. За что получили внимательный взгляд приставов.
Прокурор перечислил потерпевших — сотрудников МВД, омоновцев, приставов.
— В результате противоправных действий было уничтожено 27 шлемов, утрачено 29 резиновых палок, 14 бронежилетов, восемь раций. Уничтожено семь мобильных туалетов, — говорил гособвинитель. Лебедев, по версии следствия, а также по его показаниям, отчитывался перед Таргамадзе. После 6 мая, рассказывал гособвинитель, был еще денежный транс. Развозжаев и Удальцов приобрели автомобили и ездили по стране уже на них. Посетили Калининград, Владивосток, Орел, Белгород, Барнаул, Тамбов, Новосибирск, Богородск, Саранск — шла, по версии следователей, агитация уже на 15 сентября 2012 года, "Марш милионов-3". Обвиняемые собирали, как и раньше, номера телефонов заинтересовавшихся протестом лиц. Обсуждался, согласно обвинению, и захват железнодорожных путей.
— Позорники, [нецензурно], — раздалось из зала, и разгневанный мужчина покинул помещение. К осени планировалось создать тренировочные лагеря для активистов, продолжали обвинители. В октябре 2012 года Удальцов с Развозжаевым планировали поехать в Лондон (в интервью Лебедев говорил о возможной связи Таргамадзе и бывшего президента "Банка Москвы" Андрея Бородина, который получил в Лондоне политубежище).
— Но деятельность была пресечена сотрудниками правоохранительных органов. Удальцов и Развозжаев пытались организовать массовые беспорядки, сопровождающиеся насилием, погромами, поджогами, уничтожением имущества. Развозжаев еще незаконно пересек границу РФ (на допросе в Следственном комитете Развозжаев был 12 октября 2012, после этого попытался получить политическое убежище в Киеве, воспользовавшись паспортом брата при покупке билета и пересечении границы, гласят материалы следствия (по версии защиты, он был похищен в Киеве. — "Право.Ru"), — закончил Смирнов.
Замашнюк указал, что подсудимый Развозжаев дремлет в аквариуме.
— И правильно, чего такую чушь слушать, его право, — раздались возгласы из зала.
— Суд так себе не позволяет, — обратился Замашнюк к Развозжаеву.
— Суд дома живет, а я в тюрьме, создайте условия, чтобы я был в нормальном состоянии, — ответил тот. Виновным он себя не признает, считает, что факты сфальсифицированы, их будет легко опровергнуть с помощью документов — доказательств защиты, заявил после вопроса о позиции в отношении обвинительного заключения Развозжаев. Вопрос о том, на какой стадии суда подсудимый будет давать показания, занял около часа. Сначала Развозжаев сказал, что готов давать показания после заседания, но Замашнюк пояснил для всех, что заседание заканчивается приговором. Затем Развозжаев, проконсультировавшись из "аквариума" со своим адвокатом Дмитрием Аграновским, уточнил, что ответит на вопросы после предъявления доказательств стороной защиты. Но и это председательствующего не удовлетворило. Замашнюк заметил, что показания подсудимых входят в доказательства защиты.
— Вы дадите показания после того, как дадите показания? — иронически спрашивал судья. В итоге Развозжаев смог уточнить, что даст показания после Удальцова.
— Я категорически не признаю обвинения. Следствие выполнило политический заказ на нейтрализацию активных деятелей оппозиции… — начал объяснять позицию Удальцов.
Но судья его прервал и посоветовал обратиться к защитнику. Закон гласит, как пояснил Замашнюк, что после краткого пояснения позиции обвиняемому следует указать момент, когда он будет давать показания. Удальцов сказал, что выражает протест на действия суда, но его адвокат Москаленко пояснила, что имеется в виду не протест, а возражения на действия председательствующего.
— Я знаю нормы УПК, я сама принимала участие в его разработке. Процесс состязательный. После того как обвинение пояснило позицию, подсудимый имеет право также ее пояснить, — говорила адвокат.
— Именно председательствующий руководит и не допускает нарушений УПК. После того как подсудимый рассказывает позицию, он должен сказать, когда будет давать показания, — парировал Замашнюк. Иные пояснения будут истолкованы как начало дачи показаний. Для согласования позиции с подзащитным суд дал снова перерыв на пять минут. После него половину публики обратно не пустили.
"Суд не исследует ваше мировоззрение"
"Позор!", — кричали под дверью. Удальцов заявил возражения на действия председательствующего, которые "сейчас зачитает адвокат Волкова". Но судья не позволил: "возражения не зачитываются, а в устной форме заявляются" — и велел Волковой присесть. Удальцов взял у нее бумагу.
— Законодатель не ограничивает права обвиняемого по сравнению с обвинением, которое несколько часов выражало свое мнение, — читал Удальцов. И попросил приобщить письменное заявление к материалам дела.
— УПК не предусматривает, что возражения подаются устно, — поддержала Удальцова Волкова. Москаленко сказала, что поскольку протокол судебного заседания будет изготовлен непонятно когда и как, то приобщенные письменные материалы очень важны.
— Данный документ подготовлен защитниками — это не его позиция, а позиция другого участника процесса. Процесс ведется устно, все фиксируется протоколом, — сказал общее мнение обвинителей прокурор Боков.
— Возражения любого участника против действий председательствующего заносятся в протокол судебного заседания. По окончании судебного разбирательства протокол, по закону, представляется сторонам в течение трех дней. Если срок продляется, то об этом стороны извещаются. Утверждения адвоката Москаленко, что они лишены возможности ознакомиться с протоколом в связи с тем, что не знают, как ведется протокол, — не основаны на законе. Не соответствуют действительности и утверждения, что заявления могут изъявляться в любой форме — они фиксируются. И данный довод защиты не основан на законе. Но мы приобщаем по решению суда и письменные возражения, — сказал Замашнюк и передал слово Удальцову.
— Следствие выполнило политический заказ. Дело и обвинение сфабриковано. События 6 мая незаконно квалифицированы как массовые беспорядки, — продолжал координатор "Левого фронта", но был прерван судьей.
— Вы даете правовую оценку доказательствам. Это может быть после всестороннего допроса и анализа доказательств. Без исследования доказательств стороны не могут выражать правовую оценку, — отрезал Замашнюк.
— Я не даю никакой оценки, говорю свое мнение. Обвинения не признаю. События были, по моему убеждению, спровоцированы, как в Германии после поджога Рейхстага, говорил Удальцов. Замашнюк несколько раз пытался его остановить и в итоге снова объявил перерыв. После него председательствующий обратился к подсудимому.
— Вы попытались преобразовать данное вам право высказаться в некое подобие митинга. Суд — не место для трибун, митингов, не театр абсурдный, не театр кукольный. Если вы пришли в суд — ведите себя соответствующим образом. Говорите не с куклами, не с игрушками, не с митингами. Вам понятно? — заявил Замашнюк.
— Мне непонятно. Митинги я не провожу, — ответил Удальцов.
— Где вы находитесь? В каком помещении? Вам понятно судопроизводство? Зал суда и место для митинга не одно и то же, — продолжил объяснения председательствующий.
— Обвинение в подготовке массовых беспорядков — это извращенный поток сознания следствия с целью дискредитации меня, нашей оппозиции. Это оговор, с помощью провокаторов, которые есть в материалах дела. Я противник массовых беспорядков. Сторонник порядков, — продолжал речь подсудимый, не обращая внимания на попытки судьи его остановить.
— Я вас трижды попросил прерваться. Даже сказал "пожалуйста". А мог бы и потребовать. Суд не исследует ваше мировоззрение. В какой стадии вы готовы дать показания? — спросил, наконец, Замашнюк. Но Удальцов заявил, что ему еще две фразы сказать.
— Мои оппозиционные взгляды — не повод обвинять меня в этих чудовищных преступлениях. Надеюсь, суд, в отличие от следствия разберется. Россия будет свободной процветающей страной! Свободу узникам Болотной! – говорил Удальцов.
— Подсудимый Удальцов проигнорировал, замечание, что выражение никаких призывов и лозунгов в зале суда звучать не должно. Официально объявляется предупреждение. За неподчинение, за нарушение порядка могут быть применены меры вплоть до удаления из зала до окончания прений сторон. Удаление — это форма реагирования на злоупотребление правом. Можете изучить закон, — отрезал Замашнюк.
— Я не хочу, чтобы меня удаляли. Передаю слово моим адвокатам. Готов дать показания после Развозжаева, — ответил Удальцов. Замашнюк заметил, что Развозжаев говорил только что: будет давать показания после всех. Защита попросила время на обсуждение, но судья обратил внимание на то, что порядов представления доказательств мог быть обсужден уже давно — о том, что заседание будет 18 февраля стороны знали уже 6 февраля.
— Суд берет бразды правления в свои руки. Защита Удальцова будет предъявлять доказательства до Развозжаева. А подсудимый может в любой момент начать давать показания по делу, — подытожил Замашнюк.
— Суд нашу позицию не понял, не выслушал моего мнения. Мой подзащитный, после того как ему было высказано предупреждение, попросил высказаться адвокатов, — заметила Москаленко.
— Адвокат не вправе действовать вопреки интересам своего доверителя. Но закон и нравственность выше воли доверителя. Это "Кодекс профессиональной этики адвоката". Москаленко, действуя вопреки кодекса, пытается подменить подзащитного, высказывая свою точку зрения, — парировал Замашнюк. Адвокат попросила зафиксировать в протоколе, что судья пытается ее оскорбить. После чего суд спросил о порядке представления доказательств. Прокурор Смирнов сказал, что намерен допросить по мере явки потерпевших — большая часть находится в командировке на Северном Кавказе, — а потом изучить письменные материалы дела.
— Следующее заседание в 11 часов. Не теряться. Не пить кофе, прийти за 10 минут до начала и отметиться у секретаря, — подытожил Замашнюк.
