Сегодня Конституционный суд РФ решил, что Россия остается в юрисдикции Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ). Однако на территории страны будут исполняться только те его решения, которые не противоречат Конституции РФ. Россия последует общему европейскому правилу, согласно которому "решения ЕСПЧ лишь принимаются во внимание". Также РФ может в порядке исключения отступить от исполнения возложенных на нее обязательств, если смысл постановления ЕСПЧ разойдется с принципом невмешательства в суверенитет государства, считают в КС.
В феврале 1996 года Россия ратифицировала Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция), тем самым признав юрисдикцию ЕСПЧ и обязавшись исполнять его решения. В дальнейшем соответствующие положения были внесены в ряд российских законов и кодексов, что сделало постановления Европейского суда основанием для пересмотра судебных решений, вынесенных ранее. Такая ситуация заставила российских парламентариев задуматься над тем, что в РФ можно признавать и исполнять судебные акты ЕСПЧ даже в случаях, когда они противоречат нормам Основного закона страны и решениям Конституционного суда.
1 июля этого года 93 депутата из всех фракций Госдумы направили в КС запрос с просьбой дать ответ на вопрос о порядке исполнения в РФ решений Европейского суда. По мнению парламентариев, сотрудничество России с международно-правовыми институтами не должно нарушать основ конституционного строя или прав человека, в то время как спорные нормы подразумевают безусловное исполнение решений Европейского суда даже в случаях, когда они противоречат Конституции РФ. И это порождает для правоприменителей риск возникновения неразрешимой правовой коллизии.
Поэтому авторы запроса полагали, что следует признать неконституционными ст. 1 ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней" в той части, в которой она позволяет признавать и исполнять в России спорные акты ЕСПЧ, противоречащие Конституции и решениям КС. В той же плоскости законодатели попросили КС оценить ч. 1 и 4 ст. 11, п. 4 ч. 4 ст. 392 ГПК РФ, ч. 1 и 4 ст. 13, п. 4 ч. 3 ст. 311 АПК РФ, ч. 1 и 4 ст. 15, п. 4 ч. 1 ст. 350 Кодекса административного судопроизводства РФ, п. 2 ч. 4 ст. 413 УПК РФ, п. 1 и 2 ст. 32 ФЗ "О международных договорах Российской Федерации".
На выступлении 1 июля мнения парламентариев разделились: полпред президента в КС Михаил Кротов и представитель Генпрокуратуры Татьяна Васильева обращали внимание участников заседания на то, что не всякое дело должно пересматриваться в связи с решением ЕСПЧ, а также на то, что проверка конституционности ст. 1 ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней" подвергает сомнению принцип соблюдения Россией принятых на себя международных обязательств. Их оппоненты утверждали, что ЕСПЧ в последнее время необоснованно игнорирует базовые нормы российского права, приводя в пример постановление суда, по которому бывшим акционерам компании ЮКОС присудили 1,86 млрд евро компенсации по жалобе против России (подробнее >>>).
Депутаты оспаривали конституционность вышеуказанных статей в порядке абстрактного нормоконтроля, т. е. без конкретного дела, – и этот запрос, как сообщил судья Сергей Маврин, который сегодня докладывал решение КС, был признан отвечающим критерию допустимости.
По словам Маврина, ЕСПЧ полагает, что конкретные средства для реализации его постановлений избираются самим государством-ответчиком; разрешать вопрос о толковании и применении права также должны судебные органы государства-ответчика. Также согласно ст. 35 Конвенции и принципу субсидиарности международного права ЕСПЧ может принимать дело к рассмотрению только в том случае, когда все внутригосударственные средства защиты прав гражданина исчерпаны. Такая, как выразился докладчик, "дополнительная роль" ЕСПЧ определяется приоритетом национальной защиты права, поскольку в российском национальном правовом механизме для этих целей существуют Верховный и Конституционный суды.
Несмотря на то что Конвенция является составной частью российской правовой системы, ее признание не отменяет приоритета Конституции для российского права, и в случаях, когда затрагиваются гражданские права и свободы, Россия может в порядке исключения отступить от исполнения возложенных на нее обязательств, говорил Маврин.
При разрешении этого вопроса необходимо учитывать положения Венской конвенции о праве международных договоров, считают в КС. Согласно ст. 26 и 31 этого документа, каждый действующий договор обязателен для его участников, должен ими добросовестно выполняться и при этом – толковаться в контексте. Поэтому в случаях, когда ЕСПЧ придает используемому понятию другое значение, государство – адресат постановления вправе отказаться от его исполнения. "Постановление Европейского суда не может считаться обязательным, если его смысл разойдется с общими нормами международного права – принципом невмешательства во внутренние дела государства и его суверенитет", – подытожил Маврин. Согласно Венской конвенции государство вправе блокировать решение ЕСПЧ, если оно было вынесено в нарушение этих норм – а в России к их числу относятся положения глав 1 и 2 Конституции, изменить которые можно только путем принятия нового Основного закона. В случае несогласия России с исполнением того или иного международного договора речь идет не о действительности договора в целом, а лишь о невозможности соблюдения отдельного обязательства, подчеркнул Маврин.
"По общему правилу, решения ЕСПЧ лишь принимаются во внимание", – считают в КС. В качестве примера Маврин привел судебную практику Федерального конституционного суда Германии, Конституционных судов Италии, Австрии и Великобритании. По словам докладчика, в этих странах установлен приоритет национального права по сравнению с практикой ЕСПЧ, которая выступает лишь ориентиром для толкования Основного закона.
Также постановления Европейского суда должны обеспечивать более высокий по сравнению с внутригосударственным уровень защиты гражданских прав. По мнению КС, это условие достигается не всегда, что можно видеть по неоднозначности дел "Маркин против России" (офицер-контрактник, который потерпел неудачу в КС, но после победил в ЕСПЧ в споре за право уйти в отпуск по уходу за ребенком) и "Анчугов и Гладков против России" (тогда ЕСПЧ пришел к выводу о том, что российский запрет участвовать в выборах находящимся в местах лишения свободы по приговору суда не соответствует Конвенции). Согласие России на исполнение таких постановлений означало бы, по мнению КС, либо нарушение ст. 15 и 79 Основного закона, либо принятие новой Конституции.
В итоге КС признал ч. 1 и 4 ст. 11, п. 4 ч. 4 ст. 392 Гражданского процессуального кодекса РФ, ч. 1 и 4 ст. 13, п. 4 ч. 3 ст. 311 Арбитражного процессуального кодекса РФ, ч. 1 и 4 ст. 15, п. 4 ч. 1 ст. 350 Кодекса административного судопроизводства РФ, п. 2 ч. 4 ст. 413 Уголовно-процессуального кодекса РФ, п. 1 и 2 ст. 32 ФЗ "О международных договорах Российской Федерации" не противоречащими Основному закону, поскольку на их основании обеспечивается применение международных договоров РФ как составной части ее правовой системы.
В свою очередь, арбитражные суды и суды общей юрисдикции могут пересмотреть дело в связи с принятием межгосударственным органом по защите прав и свобод человека решения, в котором констатируется нарушение в РФ этих прав и свобод. Если суд придет к выводу, что вопрос о применении соответствующего закона может быть решен только после подтверждения его соответствия Конституции РФ, то он направляет в КС запрос о проверке конституционности этого закона. При этом на время проверки суд обязан приостановить производство по делу.
То же касается и госорганов, на которые возложена обязанность исполнять решение ЕСПЧ – если они придут к выводу о невозможности исполнить постановление Европейского суда из-за того, что в обязывающей Россию части оно расходится с нормами Конституции, то они правомочны обратиться в КС с аналогичным запросом.
В случае если Конституционный суд придет к выводу, что постановление ЕСПЧ противоречит Основному закону РФ – оно не подлежит исполнению, решил КС. "Конституционный суд готов к компромиссу в поиске общего решения. Но границы компромисса он оставляет за собой", – сказал Маврин.
