АСГМ признал недействительным базовое соглашение между Новолипецким металлургическим комбинатом Владимира Лисина и Николаем Максимовым о продаже контрольного пакета "Макси-групп" в 2007 году. Юристы НЛМК доказывали, что сделка была заключена под влиянием обмана, компания Лисина не знала о плачевном состоянии приобретаемого актива, а сам Максимов сделал все, чтобы затруднить исполнение своих обязательств, "умышленно умалчивая" о ситуации на предприятиях. На протяжении трехлетнего процесса юристы Максимова трижды пытались отвести судью Елену Золотову. На последнем заседании им не понравилось, что она отказалась приобщить к материалам дела адвокатские опросы менеджеров "Макси-Групп" и результаты экспертиз, которые, по мнению юристов Максимова, свидетельствовали о том, что покупатель знал о положении компании.
Сделка Николая Максимова и ОАО "Новолипецкий металлургический комбинат" Владимира Лисина, без малого трехлетнее разбирательство по которой закончилось в минувшую пятницу в Арбитражном суде города Москвы, была заключена в ноябре 2007 года (дело А40-26424/2011). Тогда Максимов за $600 млн продал НЛМК контрольный пакет акций (50%+одна) своей металлургической компании — ОАО "Макси-Групп". НЛМК получил долю в декабре 2007 года. 7,3 млрд руб. аванса ($300 млн) были перечислены Максимову в январе 2008-го и сразу же в качестве займа отправились на счета "Макси-групп" для финансирования инвестиционной программы. Это было оговорено в базовом соглашении сторон. Столько же на те же счета внес НЛМК. К базовому соглашению о передаче акций прилагалось акционерное соглашение, которое недавно изучали арбитры Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате РФ и которое юристы Максимова в арбитражный суд не предоставили. Они считают, что спор, согласно арбитражной оговорке, должны разбирать арбитры МКАС.
К моменту сделки "Макси-Групп" была сильно закредитована: общая сумма задолженности составляла 38 млрд руб. (у крупнейшего и самого рентабельного предприятия группы — НСММЗ — соотношение долга к EBITDA весной 2007 года составляло, по оценке аналитиков "Райффайзенбанка Австрия", 7-8). Ситуация усугублялась экономическим кризисом, начавшимся в 2008 году, который вызвал резкое снижение объемов производства в российской металлургии.
Конфликт Максимова и Лисина начался уже через несколько месяцев после заключения сделки. Основатель "Макси-Групп" посчитал, что менеджеры НЛМК, теперь возглавлявшие компанию, стали использовать его заем не для финансирования инвестпрограммы, а (в нарушение договоренностей сторон) для погашения банковской задолженности. Максимов забрал обратно 5,9 млрд руб. и приобрел акции "Сбербанка", став в 2009 году его крупнейшим частным акционером. Стороны принялись обвинять друг друга в выводе активов. В суде юристы Максимова обвиняли сторону Лисина в том, что "Макси-групп" те обанкротили специально, чтобы не выплачивать остальные деньги.
Соглашение между НЛМК и Максимовым предусматривало, что споры партнеров должен разбирать МКАС при ТПП РФ. В декабре 2009 года Максимов обратился туда с иском, и в марте 2011 года МКАС принял его сторону, взыскав с противной стороны 9,5 млрд руб. в счет погашения основного долга и процентов по базовому соглашению о продаже акций "Макси-групп".
Но этому решению не суждено было быть исполненным. НЛМК обжаловал его, сославшись на ангажированность части арбитров, а государственные суды отменили. Они указали, что корпоративные споры в России неарбитрабельны. Федеральный арбитражный суд Московского округа высказался по этому поводу 26 сентября 2011 года (подробнее здесь), и после этого в АСГМ судья Елена Золотова возобновила производство по поданному весной 2011 года иску НЛМК (дело А40-26424/2011).
У компании Лисина было два альтернативных требования: 7,3 млрд руб. (вся сумма аванса), если сделка будет признана недействительной, или 5,4 млрд руб. разницы между авансом и рыночной стоимостью контрольного пакета, если сделка действительна. Альтернативные требования возникли потому, что спор о признании сделки недействительной объединили в одно производство с делом № А40-33782/12 — о возврате аванса. Юристы НЛМК доказывали, что сделку надо признать недействительной, поскольку она была заключена под влиянием обмана. По их словам, Максимов утаил информацию о фактическом размере кредиторской задолженности "Макси-Групп".
В пятницу заседание началось с третьего за процесс отвода Золотовой, заявленного стороной Максимова. Его юристы сочли, что отказ судьи приобщить к делу письменные показания их доверителя и адвокатские опросы бывших руководителей и бухгалтеров его компаний говорит о неравном отношении к сторонам. По словам Романа Макарова, управляющего партнера Makarov Law Office LLC, представлявшего Максимова, из этих документов следует, что НЛМК знал о состоянии "Макси-групп" в части долгов компании, в том числе до 2008 года, а это, в свою очередь, свидетельствует о пропуске срока исковой давности по одному из двух дел. Заявление об отводе, которое рассматривал судья Дмитрий Иканин, удовлетворено не было.
— Когда пойдете подавать жалобу, вам это пригодится, — с такими словами вернула судья документы в конце заседания.
На обман Максимова, по словам адвоката Андрея Горленко из бюро "Резник, Гагарин и партнеры", указывают и "процессуальные действия Максимова" — при разбирательстве в МКАС в конце 2010 года тот стал заявлять, что некоторые приложения к соглашению о купле-продажи акций "Макси-групп" он не заключал. Спорные приложения регламентировали гарантии и заверения Максимова, которые, по словам юристов НЛМК, тот подтверждал при заключении соглашения. В частности, речь в них шла о порядке снижения покупной стоимости акций, если по вине Максимова компании будут причинены какие-либо убытки. Сторона ответчика возражала: спорные приложения ему прислали после заключения договора, и подписи Максимова на них нет.
Окончательно параметры сделки должны были согласовать после того, как стороны получат результаты аудита из PricewaterhouseCoopers и определят покупную цену акций. Итоговый расчет, с которым согласились бы обе стороны, так и не был произведен. Аудиторы заявили, что нельзя оценить акции, пока стороны не уточнят понятия, например, "чистой задолженности". Под ней понимались, по словам юристов Максимова, "сумма краткосрочной и долгосрочной задолженности [по займам и кредитам] минус оборотные активы". Но получилось, рассказывал в суде Дмитрий Верховцев из Makarov Law Office LLC, что "дебиторская задолженность, которая составляла порядка 30 млрд руб., вычиталась сама из себя". Он говорил, что в первоначальном соглашении, заключенном между НЛМК и PwC 16 января 2008 года, компания Лисина "просит [аудиторов] учитывать дебиторскую задолженность только в составе оборотных активов, не указывая, что необходимо учитывать ее в составе краткосрочных и долгосрочных задолженностей". А затем, в соглашении от 30 ноября 2009 года, требует "учитывать дебиторскую задолженность дважды". После этого, по словам Верховцева, "какие-либо переговоры уже не имели смысла". Он добавил, что это обстоятельство вскрыли арбитры МКАС, поэтому они и отказали Лисину в иске. "То, что обсуждалось, но не привело к установлению покупной цены, не свидетельствует о том, как должно трактоваться соглашение", — отвечал на это Сергей Косоруков из "Резник, Гагарин и партнеры". Он не стал подробнее останавливаться на качестве "дебиторки", но раньше НЛМК на своем сайте описывала ее как искуственную и сомнительную.
Суд рассматривал два варианта расчета покупной цены акций, представленных Максимовым: 16 млрд руб. посчитали по РСБУ, и 17,5 млрд руб. — по МСФО. Макаров, представитель Максимова, объяснял, что "Макси-групп" оценила активы и по МСФО, так как именно эту методику использовал назначенный судом эксперт Корягин.
— Уже даже суд понял… — продолжал Макаров.
— Это граничит с неуважением к суду, — отозвалась Золотова.
Экспертиза Корягина показала, вернулся к своим объяснениям Макаров, что рыночная стоимость контрольного пакета акций была 3,6 млрд руб. на дату закрытия сделки — 3 декабря 2007 года. И только эту экспертизу суд включил в материалы дела, отклонив экспертизы, предоставленные стороной Максимова, что и стало поводом для отводов судье.
— Давайте дальше, даже суд уже понял, — вернула его к сути дела Золотова.
— Нет ли в этом неуважения суда к суду? — съехидничал Макаров. Судья в ответ пообещала, что этот эпизод окажется в протоколе.
— Формула [расчета покупной цены] написана, и сейчас понимают ее по-разному, — вторил Макарову Верховцев. — Но формула изложена достаточно ясно, и во МКАСе НЛМК тоже так считал, пока ему не стало выгодно заявлять обратное.
Намерения, которыми руководствовались Лисин и Максимов перед сделкой, стороны оценивали по-разному. "НЛМК действовал лживо и платить не собирался", и теперь банкротит "Макси-групп", чтобы не рассчитываться с Максимовым, утверждали его представители. "НЛМК хочет признать сделку несогласованной, заставить Максимова вернуть аванс, взамен передав уже ничего не стоящие акции", — рассуждал Верховцев. По его словам, как только НЛМК получил контрольный пакет "Макси-Групп" в декабре 2007 года, менеджеры Лисина стали "менять и корректировать" инвестпрограмму, которая была для Максимова ключевым фактором при заключении договора.
"Макси-Групп" оказалась убыточной и потребовала вложений больше чем на 70 млрд руб. с учетом выплаты аванса, возражали истцы. Действия Максимова и других лиц, в том числе "умышленное умолчание" о ситуации на предприятиях, затрудняли исполнение обязательств "Макси-групп", заявлял Горленко. По его словам, как раз сотрудники Максимова задним числом корректировали документы и выводили активы. Подтверждает это, по их мнению, постановление 17-го Арбитражного апелляционного суда по делу "Уралснабкомплекта", когда Максимова привлекли к субсидиарной ответственности по долгам предприятия (дело А60-1260/2009) на 6,3 млрд рублей. Сторона НЛМК также упомянула в суде обращение Максимова к президенту в октябре 2007 года, в котором владелец группы писал о ее бедственном положении и просил госсподдержки. А юристы основателя "Макси-групп" цитировали послание Лисина к акционерам НЛМК 2008 года, в котором тот признавал компанию своего нынешнего оппонента ценным активом.
Заседание в пятницу длилось больше 10 часов с одним десятиминутным перерывом. Судья провела в совещательной комнате порядка полутора часов, огласив решение около 22.30. АСГМ удовлетворил иск НЛМК к Николаю Максимову. Соглашение о купле-продажи акций "Макси-групп" 2007 года признано недействительным. Максимов обязан выплатить в порядке реституции 7,3 млрд руб. – весь аванс, полученный по сделке. "Макси-групп" сейчас находится в стадии ликвидации.
Резолютивная часть судебного акта к моменту публикации этого материала в Картотеке арбитражных дел не опубликована. Макаров сообщил "Право.Ru", что решение АСГМ будет обжаловано.
